«По обе стороны» работала команда из двадцати человек, и проходили дни, прежде чем у Сэма или Сэди возникала потребность друг с другом поговорить. И хотя Сэм понимал, что разрастание компании – объективная неизбежность, порой его охватывала тоска по их тесному кружку единомышленников, некогда ютившемуся в квартирке на Кеннеди-стрит.
Даже в юности, когда он впервые разругался с Сэди, он не скучал по ней так, как скучал теперь. Ведь теперь он видел ее изо дня в день. Видел и не узнавал. Эта девушка походила на Сэди и говорила, как Сэди, но не была Сэди. Его Сэди. Что-то произошло, но что именно? Как ни терзался Сэм этим вопросом, он решил отложить разгадку произошедшей с Сэди метаморфозы на потом. Вначале им предстояло написать игру.
– Да, – согласилась Лола, когда пошли финальные титры «Призрака в доспехах», – похоже на «Матрицу», но «Матрица» мне все равно нравится. – Она подобрала под себя ноги и посмотрела на Сэма. – Не подумай, что я подлизываюсь, но я без ума от обеих «Итиго». Потрясающие игры. Хвастаюсь направо и налево, что ходила на выпускной с Сэмом Масуром.
– Польщен, – хмыкнул Сэм.
– А я вовсе не льщу. Это правда.
– Но это не только моя игра. У меня был напарник.
– А, ну да, ну да. Деваха из Лос-Анджелеса, верно?
– Верно.
– Помню, сталкивалась с ней в старшей школе. Она выиграла школьную стипендию Лейпцигского фонда в нашем штате. В финале мы шли на равных, но она победила. Хотя, полагаю, пять тысяч долларов нужны были ей, как рыбе зонтик. Котелок у нее, конечно, варил, но и воображала она из себя невесть что.
– Почему ты на нее взъелась?
– Да нипочему. Просто она вечно держалась свысока и обдавала холодом. Впрочем, забудь, что я тут наговорила. С тех пор столько воды утекло.
– Сэди и впрямь может подпустить холодку, – кивнул Сэм. – Она же интроверт.
– Помню, у нее были безумно красивые волосы. Каскад блестящих волнистых волос, которые только у еврейских девчонок с западного Беверли-Хиллз и увидишь.
Сэм смешался. Он был не уверен, но в этом язвительном комментарии ему послышался антисемитский выпад.
– Я думаю, у нее натуральные вьющиеся волосы, – сказал он.
– Размечтался, – ухмыльнулась Лола, быстро наклонилась и поцеловала его.
Он тоже поцеловал ее. Лола, скользнув рукой ему между ног, сжала пальцами его трубчатый орган, образованный двумя способными к кровенаполнению пещеристыми телами и одним губчатым телом, и принялась нежно мять его. Сэм почувствовал возбуждение: раздражение от нервных окончаний половых органов передалось в спинной мозг и каверны пещеристых тел заполнились кровью, вызвав эрекцию. Сэм отпрянул.
– Что с тобой, Масур? – изумилась Лола. – Мы и прежде с тобой баловались подобным образом. У тебя же нет подружки, я ничего не путаю?
– Все не так просто, – промямлил Сэм, выпрямляясь. – Помнишь мою ногу?
– Господи, Сэм, – Лола закатила глаза. – Как не помнить! Мы ведь кувыркались с тобой в койке.
– Пару месяцев назад ее пришлось отрезать, и выздоровление идет довольно тяжело… В общем, я и раньше-то был не особо хорош в постели, а сейчас, мне кажется, и вовсе беда…
– Ясно, – вздохнула Лола. – Болит, да? Насколько тянет, если по шкале от одного до десяти?
– На шестерку или семерку, когда двигаюсь.
– Плохо, – констатировала Лола, – ну да выше нос. Порезвимся в следующий раз. – Она взяла его за руку. – Пыхнуть хочешь? У меня в сумочке косячок завалялся.
– Я не принимаю наркотики. Мне нужна светлая голова.
– Да откуда этой светлой голове взяться, если ты постоянно корчишься от боли? Масур, поверь мне, тебе дурь нужнее, чем кому бы то ни было.
Лола раскурила косяк и протянула его Сэму. Передавая сигарету друг другу, они повторно запустили «Призрака в доспехах». Это был первый косяк в жизни Сэма, и его сразу же «повело»: сознание затуманилось, и в то же время он почувствовал себя освеженным, словно зарядился энергией в спортзале, а не побаловался наркотической травкой.
– А тебя здорово торкнуло, – развеселилась Лола.
– Ничего подобного, – заупрямился Сэм.
– Покажешь мне его? – спросила Лола под конец аниме.
– Мой пенис? – загоготал Сэм.
– Да нет же, обрубок, – нетерпеливо передернула плечами Лола. Похоже, курение марихуаны нисколько на ней не сказалось. – Возможно, я помогу тебе. Я же видела твою ногу прежде и могу сравнить то, что с ней стало, с тем, что с ней было.
Сэм, непривычный к воздействию марихуаны, счел это веским аргументом. Он сбросил ботинки, стянул брюки, отцепил протез и снял два облегавших культю носка.
Лола оценивающе оглядела культяпку и снова пожала плечами.
– Ну, и ничего ужасного. Раньше, по-моему, было хуже. А теперь все такое аккуратное и ровное.
Горячей ладонью она обхватила культю, и Сэм вздрогнул: ее прикосновения ничем не напоминали прикосновения его самого или доктора. Лола провела указательным пальцем по красно-розовому шраму, похожему на плотно сомкнутый рот, и по спине Сэма пробежала электрическая дрожь – немного болезненная, но приятная. Лола наклонилась и поцеловала культю, оставив на ней алый отпечаток помады. Сэму захотелось цыкнуть на нее – перестань! – но от дурман-травы у него путались мысли, да и через секунду все и так было кончено. Лола разогнулась и, не выпуская культи, произнесла:
– Все будет хорошо, Масур, я обещаю.
Слезы сдавили горло Сэма, но он не расплакался, а зашелся в гомерическом смехе.
За неделю до двадцать пятого дня рождения Сэди «Нечестные» закончили работу над игрой «По обе стороны», и Маркс, дабы отметить оба события, закатил феерическую вечеринку. Написание игры заняло у компании почти два года и подоспело, как и «Итиго», к общенациональным праздникам.
В начале вечеринки Зои угостила Сэди таблеткой экстези.
– Это великий вечер, – сказала Зои. – Я хочу сделать его незабываемым и оторваться с моими самыми любимыми друзьями.
Обычно Сэди не закидывалась «колесами», предпочитая марихуану, но в тот день на душе у нее было так легко и она так радовалась освобождению от всякой ответственности, что, не раздумывая, проглотила таблетку.
Экстези раскрепостило ее, и она с головой окунулась в бесшабашную вакханалию праздника. Она создала превосходную игру. Лучшую в жизни. «По обе стороны» положили «Итиго» на лопатки. Наконец-то желания Сэди совпали с ее возможностями и она вырвалась за пределы технических и художественных форм. Открыла новые горизонты и преступила границы дозволенного. Ведь что есть создание игры, как не все вышеперечисленное? Да, она обессилела – игра, как обычно, выжала из нее все соки, – однако никогда прежде она не чувствовала такого сладчайшего наслаждения от проделанной работы. А еще ее переполняла любовь. К гостям вечеринки. К Марксу, надежному, мудрому и предусмотрительному директору по развитию «Нечестных игр». К Зои, сочинившей для их игры восхитительную, величественную музыку. К дизайнерам и разработчикам. К Калифорнии. Она простила Дова и почти не обижалась на Сэма.
От работы Сэма у нее захватило дух. Она полагала, что Кленовый город станет непритязательным фоном, на котором развернется полная драматизма и интриги захватывающая история Болотной Топи. Сэм изумил ее. Впервые играя и на его, и на своей стороне, она не раз ударялась в слезы – так трогательно и глубоко Сэм прописал жизнь тихого городка. И тогда она поняла, что эмоции и чувства, хлеставшие через край в фантазийной Болотной Топи, уходят корнями именно в Кленовый город. Последние несколько месяцев работы прошли для Сэди точно в забытьи, и ей никак не удавалось выкроить пару минут, чтобы передать Сэму свое восхищение. И она надеялась отловить его сегодня, отвести в сторону и потолковать по душам.
И хотя она немного сердилась на Сэма, над игрой «По обе стороны» они, надо признать, ругались меньше, чем над «Итиго». Стоило возникнуть разногласиям, как Сэм тотчас шел на попятную, и Сэди даже решила, что он не особо заинтересован в работе. К тому же он редко бывал в офисе и всячески уклонялся от споров. Но когда Сэди ознакомилась с Кленовым городом, она поразилась, с каким уважением – впервые за время их сотрудничества – он отнесся к ее словам, с каким вниманием прислушался к ее замечаниям. Однако из-за одной – предпоследней – сцены они все же коротко схлестнулись. Действие происходит в Кленовом городе. Состояние Алисы Ма не улучшается, вдобавок она обнаруживает, что Болотная Топь – всего-навсего компьютерная игра, в которую она постоянно играет. Поначалу Сэм намеревался сделать из Болотной Топи не игру, а книгу или повесть, придумываемую Алисой Ма. Он боялся, что идея игры в игре окажется чересчур сложной и заумной для большинства пользователей и вызовет у них ненужный когнитивный диссонанс. Сэди, однако, упорно гнула свою линию, и Сэм ей уступил. Он переписал предпоследнюю сцену, и теперь пользователь видел, как Алиса играет в Болотную Топь на ноутбуке (Болотная Топь впервые отображается как картинка в картинке), проигрывает, и Роза Всемогущая погибает в сражении. На экран ноутбука выскакивает сообщение: «Готов к новому завтра, паладин?» Алиса возвращается к точке сохранения, снова проходит уровень и снова терпит поражение. И снова на экране появляется сообщение: «Готов к новому завтра, паладин?» Алиса повторно возвращается к точке сохранения, начинает уровень заново и на сей раз одерживает победу. Загружается финальная сцена. По задумке Сэма, игровой персонаж Алисы умирал дважды, прежде чем Алиса выигрывала последнюю схватку. То, как заключительная сцена перекликалась с начальной, происходившей в Кленовом городе, где прорыв на следующий уровень происходил за счет отказа от борьбы, покорило Сэди.
Через пару недель ей предстояло отправиться в путь для раскрутки «По обе стороны». Сэм обзавелся подружкой, бывшей одноклассницей, и собакой и попросил хотя бы какое-то время не посылать его в рекламные туры, поэтому бремя интервью и посещения конференций легло на плечи Сэди. Но до того как пуститься в странствие, она хотела обсудить с Сэмом все нюансы.