ДСШ как тетралогию, намереваясь выпустить по игре на каждый год обучения в старшей школе: начать с девятого класса и закончить двенадцатым.
Через два с половиной месяца ДСШ возглавила список самых продаваемых игр в Америке. Ее портировали на консоли «ИксБокс» и «Плейстейшен» и, как поговаривали, собирались портировать на «Нинтендо».
К концу года продажи ДСШ побили рекорд первой части «Итиго».
Команду, работавшую над игрой «По обе стороны», перекинули на создание ДСШ – 2. И пока велись переговоры об аренде дополнительных помещений, Сэди уступила свой кабинет Саймону и Анту и переехала в соседний кабинет к Марксу. Когда Марксу требовалось уединиться, она переходила в кабинет Сэма или отправлялась домой к Клоунрине. О потере личного кабинета она не жалела. Идеи новой игры у них с Сэмом не возникало, и в последнее время она больше прохлаждалась, чем перетруждалась. Порой они обменивались с Сэмом разными мыслями, но ни одна из них так и не вдохновила их на творчество. Сэм подталкивал ее к созданию третьей части «Итиго», но «Итиго» казалась Сэди вчерашним днем. Впервые за пять лет они с Сэмом не писали игр.
Добрая и щедрая по натуре, Сэди не завидовала успеху «Дублей старшей школы». Напротив, она гордилась партером Марксом, отыскавшим таких талантливых самородков. Гордилась компанией, которая, невзирая на провал игры «По обе стороны», получила в 2001 году огромную прибыль. Видимо, она повзрослела. Если не постарела. Ей было всего двадцать пять лет, и до недавних пор она являлась самым юным сотрудником «Нечестных игр», что давало ей неизмеримое преимущество перед остальными. Из своего возраста она черпала силу. Но вот появились Саймон и Ант, «мальчики», лишь на пару лет ее младше, – и все изменилось. «Мальчики» представляли собой новое поколение, не разделявшее взглядов Сэди на жизнь. Они до небес превозносили игры с продолжениями! Их не заботило, кто именно создавал движки для их игр, не заботило, кому доставались почет и слава и кому первому приходили в головы сногсшибательные мысли. Они играли в игры, еще когда пешком под стол ходили. И в их присутствии, а также из-за неудачи, постигшей «По обе стороны», она чувствовала себя древней закостенелой старухой.
Однако, хотя Сэди ни за что не согласилась бы с этим, в невероятном успехе «Дублей старшей школы» была и ее заслуга. Отчасти игра крутилась на ее движке, а продолжение игры, «Дубли старшей школы: десятый класс», предполагалось создать на улучшенной версии «Онейроида». Сказать по правде, написанный ею движок намного превосходил крутившиеся на нем игры. Когда Маркс попросил ее одолжить «Онейроид» Саймону и Анту для «Дублей», она моментально согласилась. Ей нравилась и идея игры, и сами «мальчики». Да и как они могли ей не нравиться? Они ведь так напоминали ее и Сэма. Единственное различие состояло в том, что Саймон и Ант были любовниками. Наблюдая за их работой, она испытывала… Сложно определить, что именно… Возможно, тоску по несбывшемуся? Или ревность к их взаимной приязни? «Интересно, – думала она, – а что, если бы мы с Сэмом полюбили друг друга?» Изредка ее посещали подобные фантазии. Однако Сэм на девчачий манер держался как неприступная – ни окон, ни дверей – крепость, и Сэди никак не удавалось подобрать к этой крепости ключ. Если она целовала Сэма, то лишь в щеку или в лоб. А если намеренно прикасалась, что за четырнадцать лет их знакомства случалось нечасто, то он морщился, словно от боли. В итоге она решила, что Сэм-соратник лучше Сэма-любовника. «Многие могут стать твоими любовниками, – убеждала она себя, – а вот раскрыть твой творческий потенциал способны единицы». И хотя отношения Саймона и Анта в ее глазах были менее прочными, чем у нее с Сэмом, отзывчивости и самоотдачи в них было неизмеримо больше.
Иногда она видела их в конце рабочего дня. Они возвращались домой, в Западный Голливуд, и Ант помогал Саймону нести сумки или оказывал иные маленькие, но приятные знаки внимания. «А все-таки хорошо, наверное, – вздыхала про себя Сэди, – делить с кем-то и работу, и жизнь». После выхода в свет «По обе стороны» ее заедало одиночество. Саймону и Анту было, по ее мнению, на порядок легче: они оба принадлежали к мужскому полу. А вот если бы она стала жить вместе с Сэмом, ее образу свободного и самостоятельного художника настал бы конец. Ее начали бы воспринимать как спутницу-помощницу Сэма. Впрочем, многие и без того ее так и воспринимали.
Она довольно близко сошлась с «мальчиками» (они ведь использовали ее движок), и «мальчики» почитали ее своей наставницей. Не скупясь, а лишь удивляясь, откуда у нее что берется, она делилась с ними опытом и советами и периодически ловила себя на мысли, как это странно – всей душой отдаваться чужой работе. Теперь она смотрела на Дова иными глазами, с теплотой вспоминая его неотвязное стремление обогатить ее знаниями. Он великодушно тратил на нее драгоценное время и, что уж греха таить, был великолепным учителем. Когда «По обе стороны» с треском провалилась, мир затих. И один из немногих друзей, кто ей позвонил, был именно Дов. Она задолжала ему ответный звонок. Маркс висел на телефоне, и Сэди укрылась в кабинете Сэма.
– Умница моя! – завопил Дов. – Я, как увидел междугородный код Калифорнии, так и подумал, что это ты.
Дов поделился с ней новостями, рассказал, что пишет новую игру и консультирует ИИ-компанию из Кремниевой долины. Затем расспросил о ее работе, и она упомянула о Саймоне и Анте и о добившейся небывалой популярности ДСШ.
– Это все благодаря Марксу, – похвалила она партнера, – и в меньшей степени Сэму. Для того они и перебрались в Калифорнию, чтобы нести игры людям. Наверное, они наперед знали, что «По обе стороны» пойдет ко дну как топор. Сейчас мы разрабатываем и доводим до ума семь игр.
– Большинство из которых крутятся на твоем движке, верно?
– Некоторые из них – да, – согласилась Сэди. – Ну хоть на что-то он сгодился.
Она помолчала.
– Слушай, а ты завидовал, когда взлетел «Итиго»?
– Не-а.
– Ни капельки?
– Ни капельки, – подтвердил Дов. – Ты ведь мое продолжение. Ну да, у меня зашкаливающее эго. Твой успех я воспринимал как свой собственный. Такой вот я монстр. И думай об этом, что хочешь.
– Ты не монстр, ты… ты – гнусный упырь!
– Спасибо, спасибо. Чувствуется, что от души.
– Но ты был непревзойденным учителем. Я как раз об этом сегодня подумала. Никто меня тогда не воспринимал всерьез, только ты.
– Я просто хотел затащить тебя в постель.
– Ври больше!
– Вру. Ты необыкновенная, девочка моя. И ты это знаешь.
Сэди ничего не ответила и уставилась на полки, превращенные Сэмом в музей Итиго. Чего на них только не было: и шляпы, и книжки, и комиксы, и раскраски, и футболки, и статуэтки, и бумажные куколки, и плюшевые зверушки, и тарелочки, и рисоварки, и баночки для печенья, и костюмы, и консольные игры, и настольные игры, и болванчики, и простыни, и пляжные полотенца, и сумки, и бомбочки для ванн, и заварочные чайники, и подставки для книг, и многое-многое другое. Пожалуй, в мире не осталось товаров, не отмеченных логотипом «Итиго».
– Я хотела с тобой посоветоваться, – произнесла Сэди.
– Валяй.
– Как ты справлялся с неудачами?
– Я так понимаю, тебя интересует прилюдный позор? Потому что неудачи преследуют нас постоянно. Так, например, я потерпел неудачу с тобой, но ни один сайт не растрезвонил об этом по всему свету, если, конечно, ты сама не опубликовала в инете какое-нибудь разоблачение. Я потерпел неудачу с женой и сыном. Я каждый день терплю неудачи на работе, но переворачиваю страницу и иду дальше, пока не допускаю очередной промах. Однако публичное унижение – совсем другое дело, не скрою.
– Ну, и что мне теперь делать?
– Вернуться к работе. Воспользоваться передышкой, следующей за каждым таким промахом. Внушить себе, что все забили на тебя болт и что это самое благодатное время усесться перед компьютером и приступить к созданию новой игры. Попробуй, Сэди. В следующий раз ты провалишься получше.
– Не уверена, что смогу создать что-то близко похожее на «По обе стороны». Не уверена, что решусь снова подставить себя под удар.
– Создашь и сможешь. Я даже не сомневаюсь. Пойми, Сэди, лично ты неудачи не потерпела. Да, твоя игра провалилась, но не ты ли только что хвасталась, как благоденствует твоя компания? А ведь эта компания живет за счет твоих разработок, твоего здравого смысла, твоего мастерства. Подумай об этом.
Сэди взяла мягкий мячик-антистресс в виде Итиго и сжала его так, что он полностью скрылся в ее ладони.
– Встречаешься с кем-нибудь? – беззаботно спросил Дов. – С тем парнем из группы с пафосным названием?
– Дов, да я встречалась с ним миллион лет назад, – фыркнула Сэди. – Я и думать забыла об Эйбе Ракете!
– Эйб Ракета, господи боже мой! Ну, а что у тебя еще новенького? Игры играми, но надо же и честь знать.
Сэди задумалась. Чем она вообще занималась? Работала над чужой игрой. Совершенствовала «Онейроид». Изнывала от безделья на бесконечных совещаниях, где обсуждались совершенно неинтересные ей проблемы. На выходных по большей части до посинения курила траву. Играла в «ГТА», «Халф Лайф», «Марио Карт» и «Последнюю фантазию». Читала «Гарри Поттера» и прочие книги, которые мама скупала тоннами, наслушавшись рекомендаций Опры. Сбегала из офиса посреди рабочего дня, чтобы сводить в кино бабушку: Фреда обожала романтические комедии о злоключениях «незадачливых блондинистых шикс». Раздумывала, какой породы собаку ей завести, и не ударяла и палец о палец, чтобы завести хоть кого-то. Гуглила бывших конкурентов и игры, выходившие в то же время, что и ее детища. Отслеживала в интернете отзывы на свои творения и уверяла всех и каждого, что отзывы не читает. С маниакальной одержимостью зализывала раны. «Смешная фраза, – думала она. – Зализывать раны – это же так отвратительно! Во рту столько бактерий». Одн