Сэм все не возвращается, и ты окликаешь его: «Сэм?»
Он не отвечает. Ты заглядываешь в ванную комнату. Сэм стоит перед зеркалом и ножницами обстригает волосы. Он уже обкорнал себе полголовы.
– Меня стошнило прямо на волосы, – поясняет он. – Смыть не получилось, и я решил их обстричь. Надо бы все сбрить к чертовой матери, но я пьян в стельку.
Не говоря ни слова, ты забираешь у него ножницы, обрезаешь оставшиеся лохмы и, вооружившись электробритвой, сбриваешь все под корень.
– Ну, и кто теперь непись? – веселишься ты. – Пульт управления у меня, и я выполняю важную миссию.
– Ты заходишь в ванную и видишь спятившего соседа. В порыве жесточайшего отчаяния он состриг половину волос. Твои действия? – монотонно бубнит Сэм, словно считывая с экрана текст. Проводит ладонью по волосам. Просит: – Ни слова Сэди, договорились?
– Брат, боюсь, она сама все поймет, лишь взглянет на тебя утром!
Ты обхватываешь его голову и целуешь в макушку.
Ты в вестибюле компании «Нечестные игры».
– Вы, парни, наверняка много играете?
Ты не просто тянешь время, тебе искренне любопытно.
– Иногда играем, – сквозь зубы цедит Красная Бандана.
– А в какие игры? Да не дергайтесь вы. Я спрашиваю из профессионального интереса. Мне положено знать, в какие игры играют люди.
Они перечисляют: «Халф Лайф – 2», «Хало – 2», «Анриал Турнамент» и «Кол оф дьюти».
Гордон, забравшись под стол, пищит:
– А вы, парни, гляжу, не дураки пострелять.
– Молчи в тряпку, жирдяй, – рявкает Красная Бандана.
Несколько лет назад ты участвовал в дискуссии «Насилие в играх», и среди вас затесался некий писатель в вельветовом пиджаке с заплатами на локтях, выпустивший книжку по обсуждаемой вами теме. Как наиболее сведущий в этом вопросе, он заявил, что все – или почти все – игроки прекрасно осознают разницу между игровым насилием и насилием реальным, а потому игры, позволяющие выплеснуть негативные эмоции, вероятнее всего, благотворно сказываются на психическом здоровье детишек. Ты, конечно же, не эксперт, но знаешь: оружие из видеоигр не убило пока ни одного человека.
Ты косишься на экран телефона. Прошло пять минут, как ты позвонил Сэму.
Ты наклоняешься к мини-холодильнику, что под столом офис-менеджера, и спрашиваешь:
– Хотите минералки? Шоколадных батончиков?
Красная Бандана отрицательно мотает головой, но Черная Бандана просит воды. Он поднимает бандану, чтобы отхлебнуть из бутылки, и ты видишь его лицо. Мальчишеское, усыпанное воспаленными красными бугорками после неумелого бритья и кое-где прорезавшейся щетиной.
– Итак, какие у вас претензии к Мазеру? Насколько я понимаю, вы не интересуетесь играми нашей компании.
– Эт-то все «Кленбург», – скрежещет зубами Черная Бандана.
– Закрой пасть! – ревет Красная Бандана.
– Д-да ладно тебе. Он все равно в-ведь узнает, – парирует Черная Бандана. – Его жена, – он указывает на подельника, – в-вступила в брак с другой женщиной из Кленбурга и б-бросила его ради той женщины, н-на которой женилась, и…
– Придурок долбаный, – рычит Красная Бандана, – какого хера ты ему все выложил?
– И ты обвиняешь в этом Сэма? – спрашиваешь ты Черную Бандану.
– Кого? – недобро щурится тот.
– Мэра Мазера.
– Мазера, да. Я обвиняю, – неуклюже, словно топорно переведенный персонаж из видеоигры, провозглашает Черная Бандана. – Моя месть падет ему на голову.
– Ну, а ты? – обращаешься ты к Красной Бандане. – Тебя что сюда привело?
– Я т-тоже думаю, что Мазер не прав, – горячится тот. – В «Кленбург» играют совсем малолетки. Я ч-человек широких взглядов, но з-зачем всю эту г-голубизну совать детям? – Он пристально смотрит на тебя, словно надеясь прочесть в твоих глазах одобрение. Но твое лицо бесстрастно. – К-к тому же мы с ним лучшие д-друзья еще с д-детского сада. Я не мог отпустить его одного.
Ты киваешь. Логика непрошибаемая… Не понравился игровой дизайнер? Хватаем автоматы, вламываемся в офис и приканчиваем недоумка. У парней нет ни тени сомнения: убийство для них столь же естественно, как рыбная ловля или мальчишник в Вегасе. Твое воображение рисует картину: они выбирают себе банданы и размышляют, уместно ли прикрываться банданами, отправляясь на кровавую бойню.
– Ясно, – ты откашливаешься, прочищая горло. – И какой у вас план?
– Убить Мазера, – отчеканивает Красная Бандана.
– Но Мазера тут нет. Может, вы просто отправитесь по домам?
– Щас, только шнурки погладим. – Красная Бандана сует дуло пистолета тебе под нос. – Хватит канителиться. Веди нас в его кабинет! Живо!
Ты поворачиваешься к лестнице, и в спину тебе утыкается автомат. На втором этаже – глубокая тишина. Ты немного приободряешься и все же в волнении задерживаешь дыхание, открывая дверь пожарного выхода.
Какое счастье: на этаже – ни души.
– Ты мне соврал! – вопит Красная Бандана. – Где все?
Ты наспех выдумываешь небылицу о корпоративе.
– А вот и кабинет Сэма, – вытягиваешь ты палец.
– Если ты важная шишка, то почему сам не отправился на корпоратив? – щерится Красная Бандана.
– Какая я шишка?! Я же непись, верно? Вот и остался присматривать за офисом.
Парни в банданах подходят к полкам Сэма и начинают сбрасывать на пол находящиеся там предметы. Мемориал Итиго разрушен.
– Ненавижу эту игру, – злится Красная Бандана. – Гребаный сопляк в платье.
Звонит телефон.
– Возьми трубку! – бушует Красная Бандана.
Прибыли полицейские и переговорщик. Они хотят пообщаться с Красной Банданой. Протягивая ему трубку, ты прикрываешь ладонью микрофон и шепчешь:
– Решай, чего ты на самом деле хочешь.
В светло-карих глазах Красной Банданы плещется ужас.
– Никто не пострадал, и у тебя есть шанс выкарабкаться из этой передряги. Выдвинь свои условия, вытряси из них все, что сможешь, и живи себе дальше. Пристрелить Мазера тебе сегодня все равно не удастся.
Красная Бандана берет телефон и сбрасывает звонок. Слезы катятся по его щекам, он срывает бандану и вытирает глаза. Наконец ты видишь его лицо. Лицо мальчишки, беззащитного и ранимого, как Сэм в ту ночь, когда он обрезал себе волосы. Тебя так и подмывает от жалости к нему. Тебе хочется ему помочь.
– Ну-ну, не переживай, – бормочешь ты, обнимая его.
Это ошибка. Красная Бандана отталкивает тебя, обеими руками припечатывая к стенке.
– Грабли убрал, гомосятина паскудная!
– Джош, уймись! – взывает Черная Бандана.
– Не смей произносить моего имени, тупой недоносок! – вопит Красная Бандана.
На лестнице слышны шаги, и ты видишь спускающегося Анта. Господи, его только тут не хватало! Ант вскидывает руки.
– Маркс! Это Ант. Как ты?
Красная Бандана наставляет на Анта пистолет.
– Это – Мазер? – орет Красная Бандана, оборачиваясь к тебе. – Ты мне наврал? Долбаный Мазер был здесь все это время?
– Это не Мазер! – кричишь ты. – Это сотрудник нашей компании Антонио Руис.
– А по мне – вылитый Мазер! – надрывается Красная Бандана.
Может, он и вправду верит, что Ант – это Сэм. На свою беду, Ант одет в красную клетчатую рубашку, как и Сэматар в «Кленбурге». Общего у Сэма и Анта лишь хрупкое телосложение, черные волосы и оливковая кожа. В остальном же они совершенно не схожи. У них даже национальности разные. Но мальчика с ружьем, догадываешься ты, «остальное» интересует мало.
А может, он прекрасно понимает, что Ант – это не Сэм, но вид Анта приводит его в ярость. Ирокез на голове и обтягивающие джинсы действуют на него, как красная тряпка на быка. Возможно, мальчик с ружьем не выносит наглядных воплощений либеральных ценностей, провозглашаемых игровыми компаниями.
А может, он просто хочет кого-нибудь убить.
Щелкает взводимый курок, и ты бросаешься между Красной Банданой и Антом.
– Джош, не стреляй! – кричишь ты.
Поздно. Красная Бандана выпускает из пистолета пять пуль. Одна попадает в Анта. Смертельная она или нет, ты не знаешь.
Три попадают в тебя.
Последней пулей Красная Бандана выстреливает себе в голову.
– Г-господи боже, Джош! – рыдает Черная Бандана. – З-зачем ты это сделал? Зачем? Мы же п-просто хотели их попугать!
Он падает на колени, молитвенно складывает руки и шепчет «Отче наш».
Прежде чем потерять сознание, ты
…слышишь, как звонит твой мобильный. Это Сэди.
Сэди, кстати, беременна.
Ты сказал, что хочешь ребенка, но решение, разумеется, принимать ей. Это же ее тело. Вы всесторонне обсудили, как рождение ребенка отразится на вашей работе и повлияет на вашу жизнь. Верный себе, ты создал электронную таблицу – точно такую же, какую обычно создаешь перед запуском в производство новой игры. Заполнил строки в столбцах «За» и «Против», «Распределение обязанностей», «Факторы риска», «Финансовые вложения», «Прибыль», «Сроки выполнения» и «Ожидаемые результаты». И показал ее Сэди.
– Сомневаюсь, чтобы нашего гипотетического отпрыска звали Таблица-номер-один, – проворчала Сэди, взглянув на экран твоего ноутбука, и переименовала файл на «Летняя игра – 2006: Грин – Ватанабэ».
Она попросила тебя распечатать файл и через пару дней сообщила, что оставляет ребенка.
– Не самое подходящее время, конечно, но и не самое паршивое, – заявила она. – «Церемониймейстера» я закончила, весной подготовлю дополнение, а летом сварганю нам малыша. Если повезет, его не постигнет судьба твоего тамагочи.
С тех пор за вашим потомком закрепилось прозвище Тамагочи Ватанабэ-Грин.
Ты в больнице.
В коридоре распевают рождественские гимны, но ты пока не улавливаешь слов. Певчие приближаются к палате, и ты понимаешь, что они исполняют заунывную песню Джони Митчелл, от которой так и хочется удавиться, особенно если слышишь ее в больнице под Рождество. Ты никак не можешь вспомнить название песни, и это тебя раздражает. Обычно ты помнишь все.