– Думаю о том, как люди раньше жили, как тонко чувствовали…
Том хихикнул в ответ.
– Ты совсем не можешь скрывать свои мысли. Тебя что-то беспокоит, – прошептал он.
– Да ничего меня не беспокоит. Я счастлива, – я развернулась к нему и чмокнула его в губы.
– Я тоже хочу тебя, – пробубнил он мне это прямо в рот.
– Ты несносный мальчишка, – выдохнула я.
– Какой-какой? Ненасытный? Да. Это про меня… – похвалялся он, наглаживая себе грудь, а я тянула его в следующий зал.
В парк Горького мы добрались уже к вечеру, все светилось разноцветными огнями, и аттракционы звали пересилить свои страхи. Том дернул меня за руку и потащил на американские горки. У них они назывались почему-то русскими. Я сопротивлялась, как могла, но он настойчивый парень…
«Может быть, – думала я. – Этой настойчивости хватит, чтобы…»
Остальное додумать он мне не дал, купив билет и посадив на самое первое место, где первые секунд тридцать я просто визжала, как сирена «Скорой помощи». Потом, когда мне становилось совсем страшно и горки переворачивали нас вверх ногами, я просто впивалась ногтями в руку Тома, который старательно кричал за меня.
Домой мы вернулись в полночь. Уставшие и довольные. И мне думалось, что это и есть оно самое… счастье. Без всех заморочек и невозможностей.
Утром разбудил долгий звонок в дверь. Злыдня Петровна стучала кулаком в стену, давая понять, что к ней в такую рань точно никто не может ломиться. Я встала и, нырнув в футболку Тома, пошлепала в прихожую открывать нежданному гостю. Рыжинки светились в моих глазах, когда я взглянула в зеркало, и я улыбнулась им и своему хорошему настроению, приглаживая волосы.
Звонивший не унимался, словно звал на тушение пожара. Когда я открыла дверь, пытаясь накричать на того, кто за ней стоял, смогла только раскрыть рот.
– На твоем лице картина «не ждали», – выпалил высокий мужской голос. А сам мужчина оглядел меня с ног до головы.
– Кхм… – прочистила я горло. – Глеб? Что ты тут делаешь?
Он решительной походкой, отстранив меня от двери, прошел в прихожую и огляделся. Его кудри скрывала бейсболка, а походная жилетка с множеством карманов делала его еще ниже, полнее и смешнее, особенно в сложившихся обстоятельствах.
«Может быть, именно так выглядел Вассерман в свои былые годы», – усмехнулась молча я.
– Да… Шикарно живешь…
Его слова заставили меня нахмуриться. Кто он такой?..
– Живу как могу, – язвительно заметила я.
– Прости, не хотел обидеть, – он потрепал меня по плечу. – Что ты стоишь? Давай одевайся, я же обещал тебя вывезти на «покатушки».
Глеб?! Покатушки?! Какие на фиг покатушки?
– Что происходит? – из комнаты вывалился Том. Босиком и в одних джинсах. Его разительная привлекательность по сравнению с Глебом моментально бросалась в глаза, заставляя гордиться выбором, хотя тут же я почувствовала себя дурно от таких мыслей, словно выбирала скакуна в каком-нибудь рыцарском романе.
И все же они были как две противоположности разных миров. Высокий Том и среднего роста Глеб, который был сантиметров на десять ниже. Аристократический профиль Страуда и его модная стрижка никак не вязались с обыденностью пухлых щек Глеба, его вздернутым носом и вихрами кудрей, спрятанных под бейсболку. Глаза Тома сузились, а его челюсть пришла в движение, заставляя двигаться мышцы на скулах.
Глеб выпятил вперед грудь и вздернул подбородок.
Мне стало смешно. Реально просто смешно… и все. Только недавно я думала о том, что мне никто не нужен, что хочу спокойной размеренной жизни: дом – работа – дом. А тут… петушиные бои и красавцы.
– Так, ребята, – заговорила я по-русски, нарушая неловкое молчание. – Все хорошо. Все о’кей, – это для Тома, который, оценив обстановку, заулыбался мне в ответ. Его взгляд стал теплее, хотя о Глебе того же я сказать не могла, его кулаки все еще были сжаты.
– Прости, – наконец сказал Глеб. – Я думал, что ты живешь одна. Ошибся.
Я пожала плечами, неуверенно подтверждая его догадки.
– Глеб, – он протянул руку Тому. – Мы вместе работаем. Хотел пригласить Настю на природу с друзьями.
Я перевела слова Глеба. Том пожал ему руку и тоже представился:
– Томас Страуд, парень Стаси.
– Глеб Пирогов, – еще раз повторил он. А мне сквозь смех захотелось запеть: Артур Пирожков…
– Простите, что отнял у вас время, – заторопился тут же Глеб. – Мне пора.
Он сконфуженно улыбнулся и покинул квартиру.
– И ты настаиваешь, что он просто твой коллега? – заулыбался Том.
– Да.
Он подошел ко мне вплотную и зарылся лицом в волосах.
– Я хочу тебя, – прохрипел он в ухо. – Я хочу тебя всегда… Поедем со мной в Лондон?
– Том…
Глава 3Жизнь всегда преподносит сюрпризы
В цветном разноголосом хороводе,
в мелькании различий и примет
есть люди, от которых свет исходит,
и люди, поглощающие свет.
Жизнь настолько прекрасная штука, особенно когда ты не знаешь, что еще она тебе может преподнести, чтобы ты не скучала. Это правда, что жизнь заурядного человека круче придуманных сценариев и книг, никогда не знаешь, какой поворот сюжета обрушится в следующий момент.
Май. Суббота. Аэропорт Домодедово. Запах двигателей самолетов, вкус авантюр и тревога перед полетами – все было здесь в лицах пассажиров, стоявших возле стоек регистрации. Я прошла мимо и направилась к терминалу, где встречали прилетающих из Лондона.
Возможно, я мечтала, как всегда, о том, чтобы встречать кого-то другого, о ком думать я себе запрещала, но все равно волновалась и радовалась встрече с подругой, которая появилась так неожиданно в моей жизни. Оставалось только догадываться, почему именно сейчас проходил этот небольшой фестиваль британских вокалистов в программе какого-то мероприятия, где Лиззи и ее команда должны были исполнить несколько своих композиций. Наверное, в тот момент я даже не задавала себе таких вопросов, потому что ее светящиеся глаза и неподдельная радость тут же нашли ответ в моих, и мы тепло обнялись при встрече.
Она выпорхнула из зала получения багажа с легкостью бывалого путешественника, который никогда не засыпает в самолетах и не просыпается с помятым лицом. Сестра Коула глубоко вздохнула и стремительно подлетела ко мне, когда наши глаза встретились. Ее короткая кожаная куртка была расстегнута и ворот клетчатой рубашки тоже, на щеках алел румянец, и вся она светилась дружелюбием и радостью от встречи.
– Привет, милая, – щебетала Лиззи, чмокая меня в щеку.
– Привет, – я чмокнула в ответ.
– Как ты тут? – Она заглянула мне в глаза, пытаясь узнать правду. Но правда состояла в том, что скрывать мне от нее было нечего.
– Хорошо, – ответила спокойно я. – У меня все хорошо.
Лиззи улыбнулась и кивнула в ответ. Волосы она собрала в тугой хвост, который покачивался вслед движениям. Засмотревшись на него, я сбилась с мысли, которая все время ожидания крутилась в голове.
«Может, это и к лучшему», – в итоге решила я.
– А Брендон? – мне хотелось избежать неловкого молчания.
– У него работа, – начала она. – И потом, я подумала, что он будет нам мешать. Здесь только я и моя команда. Здорово, правда?
– Отлично.
Мы рассмеялись и направились к машине, которая должна была отвезти Лиззи и ее парней из группы в один из небольших, но очень хороших отелей Подмосковья. Сестра Натана настояла на том, чтобы я провела эти три дня вместе с ней, а я и не думала отказываться, потому что шли майские праздники, и несколько дней в SPA делали их еще прекраснее. К тому же под предлогом встречи с такой подругой я отлынивала от поездки домой, где меня ждал огород со всеми прелестями и горестями.
В машине мы болтали о какой-то ерунде: о погоде, о моде, о музыке, о кино, о родителях Лиззи и о моих родителях, но только не о парнях. Посматривая на нее, я все время раздумывала о ее нервно-веселом поведении, был ли это способ скрыть какие-то внутренние переживания или просто на нее так действовала поездка. Она болтала, вроде бы непринужденно затрагивая любую тему, не касающуюся наших общих знакомых. Но ни намеком, ни вскользь она даже не касалась темы брата и его друга.
Может, она хотела, чтобы я первой начала диалог? Но мне нечего было ей сказать, я просто не могла говорить на эту тему. Конечно, у меня крутился тот самый вопрос, который никак не мог сорваться с языка, потому что я его все время прикусывала. Ведь волновал меня, естественно, Джонатан, хотя при всех тех изменениях, которые происходили у меня в жизни за последние месяцы, он меня вообще не должен был волновать. Поэтому все, что я могла, – это ехидно поинтересоваться при лучшем раскладе: «И как там поживает твой брат?»
С другой стороны, после последней встречи с Томом я не должна была думать о Коуле совсем. Или думать о нем как о еще одном члене семейства Коул, брате Лиз и никак больше.
Буквально через месяц после того, как Том оставил меня одну в Москве, я получила от него электронное письмо, в котором он признавался в своих чувствах, с предложением прилететь к нему в Огайо, где проходили съемки нового фильма с его участием. Он хотел, чтобы я провела с ним несколько дней, и для этого мне в срочном порядке необходимо было оформить визу, а билеты в оба конца уже были куплены. Страуд говорил, что он очень романтичный парень и желает отметить наш небольшой юбилей, оказалось, что я совсем не слежу за датами и не помню, что прошел целый месяц с той страстной (по его словам) ночи.
Целый месяц прошел с того самого дня, когда я попрощалась с прошлым и своими мечтами. Но покинуть Москву и отправиться с ним в Лондон я не решилась. Во-первых, потому что на носу была очередная сессия, во‐вторых, я не могла поступить плохо с людьми, которые взяли меня на работу и платили неплохую зарплату. Я отработала там не так много, чтобы все бросить и пуститься в очередную авантюру, а именно так Надюха назвала «предложение еще одного слащавого актеришки». И потом, мне нравилась моя стабильность, нравилось то, что я справляюсь со всем сама, что я ни от кого не завишу и никто не зависит от меня. И если я сделаю что-то не так, то в этом буду винить только себя.