– Настя, я так испугался. Ведь врач…
– Натан, забудь про врача. Я уже сама встаю несколько дней. Лучше иди ко мне. – Я притянула его к себе еще ближе, так, что он практически лежал на мне.
– Ты сошла с ума. Сюда могут зайти.
Мой гребаный британец уперся руками в кровать и пытался вразумить меня. Как же он мило выглядит, когда так нервничает.
– Я просто хочу, чтобы ты полежал со мной рядом…
Он изменился в лице. Законопослушный бритиш, которого совращают в публичном месте. Нужно было видеть его лицо, но сомневался он недолго, как раз до того момента, когда я снова его поцеловала. Джонатан прилег рядом со мной с самого края, но я прижалась к нему, положив голову ему на плечо, потом закинула ему на бедро ногу и левой рукой притянула к себе его задницу.
– Ты сумасшедшая, – прошептал он мне в ухо, нервно хихикнув.
– Да, у меня теперь реально плохо с головой.
Он улыбнулся и поцеловал меня в нос.
Моя рука лежала на его сексуальной попе, и я залезла пальчиками в карман, расположенный именно там, чем насторожила Коула, который тут же накрыл мою руку своей.
– Что это? – спросила я, нащупав какую-то бумагу, сложенную в несколько раз.
Он немного помолчал, потом хмуро из-под бровей взглянул и ответил:
– Письмо.
– Что за письмо? – Я улыбалась. Мне нравилось играть с ним.
– Письмо Тома. – Я выдернула из кармана руку, словно прикоснулась к горячей сковородке. – Он просил передать его тебе.
Нет, никаких писем. Никаких извинений. Я все еще не могла простить его. Теперь это чувство еще больше заставляло меня забыть о том, что я знала такого человека. Он солгал, он сказал, что мы спали, хотя ничего не было. И я бросила Джонатана, и я столько всего перенесла, что я никогда, никогда не захочу его видеть, слышать и даже читать!
– Зачем? Ты читал его?
– Нет. Оно написано для тебя.
– Я не хочу его, – пренебрежительно заявила я. – Давай порвем?
– Настя, я обещал ему, что ты его прочтешь, – строго сказал Натан.
– Ты вообще ему много чего обещаешь, – надула я губы.
Конечно, я понимала, что Том все это делал, пытаясь вернуть меня, но не таким же способом.
Да, Джонатан рассказал, что Том был одним из первых, с кем связалась моя подруга Надя, что именно он первым прилетел и нашел меня в районной больнице, где мне сделали первую операцию. Потом он договорился с медицинским вертолетом из областной больницы и перевез меня в Нижний Новгород, где его уже ждал Натан. После они разделились, Том уехал в Мюнхен, а Натан решал все вопросы здесь, в областной больнице. Но это не оправдывало его, потому что если бы не он, то ничего бы такого не произошло совсем.
– Я не хочу читать, – сказала я, заглянув ему в глаза.
– Хочешь, я прочту вслух?
– Я не знаю…
– Настя, если бы не Том… – Он задумался, потом встал, обошел кровать и сел рядом со мной на стул. – Я думал о том, что не хочу такого друга. Но… Но он спас тебя. Он позвонил мне, вызвал, а мог не звонить.
Джонатан сложил руки на груди и глубоко вздохнул.
– Он все объяснил. Сказал, что солгал про ту ночь, потому что хотел, чтобы мы расстались. Хотел сделать так, чтобы ты не досталась никому. Но он раскаивается. Ты бы видела его. Он был в шоке, он…
– Думаю, я еще долго не захочу его видеть, – с грустью пробубнила я и поднялась выше на кровати, прислонившись спиной к изголовью.
– Он винит себя за то, что произошло. – Коул словно выпрашивал у меня прощения для Тома.
– Натан, это так и есть! – приводила доводы я. – Если б он не придумал все это, не обманул, я бы сейчас не лежала здесь с пробитой головой.
Он попытался что-то возразить, но я перебила:
– И не говори мне, что это судьба, этот ваш фатализм. Я не верю в то, что влюбленным людям судьба предначертала такое. Это все он.
Коул грустно усмехнулся, моля глазами.
– Я помню, что он твой друг и до этого случая он много чего хорошего сделал для меня и… Я не знаю…
Я тоже сложила руки на груди и отвернулась от него.
– Прочти хотя бы письмо, – настаивал он. – Прочти, а потом будешь решать, что делать.
– Хорошо, – ответила я.
Джонатан осторожно протянул лист бумаги, свернутый вчетверо, когда я повернулась и протянула руку. Я вертела его, не в силах открыть и прочитать. Меня не покидала мысль, что это могла быть очередная уловка Тома, которая опять заставит нас играть по его правилам, которая сможет нас опять разлучить или рассорить. Я колебалась каких-то несколько секунд, но тут же вскочила с кровати, подошла к окну и, подняв руки, стала рвать непослушную бумагу.
Натан оказался рядом, когда я подкинула над нами клочки бумаги, и они, словно последний снег этой холодной зимы, разлетелись в разные стороны.
– Зачем ты это сделала? – вроде как с ухмылкой спросил он.
Я обняла его за шею и притянула к себе, заглядывая в глаза.
– Не хочу больше игр. Хочу все начать с чистого листа. И если там будет место для Тома, то Вселенная сама столкнет нас с ним.
Коул рассмеялся, запрокинув голову, а потом серьезно посмотрел мне в глаза и сказал:
– Я люблю тебя, Настя. Ты моя Sunny-мумия…
Но я не успела ответить ему, так как его губы уже накрыли мои.
Глава 23Золушка
А все-таки Золушка в своем стареньком платьице, перепачканном золою, была во сто раз милее, чем ее сестрицы, разодетые в бархат и шелк.
Однажды я смотрела фильм, где девушка влюбилась в звезду, в известного всем певца. И вот она просыпается утром в его номере, а продюсер говорит ей, что она может идти, потому что фанатки не пьют кофе на завтрак со своим кумиром, они уходят еще до завтрака. Я тоже так думала, пока не встретила Джонатана, который заставил считаться со мной своих продюсеров и менеджеров, а также злого и слишком профессионального агента, с которым расставаться не пожелал, потому что многим был ей обязан.
И сейчас, спустя год после событий в нашем маленьком поселке, мы послушно исполняли ее приказ присутствовать на вручении «Оскара» в качестве приглашенных звезд. Я-то, конечно, никакой звездой не была, хотя иногда пристальное внимание в общественных местах просто ужасало, но Джонатан не решился ей перечить, потому что одна из сторон звездной жизни – это посещение всевозможных званых обедов, ужинов, презентаций и премий. Всем правят связи, встречи и рукопожатия. Ну, вы поняли.
Райли и Джонатан, готовые к выходу на красную дорожку, уже сидели в гостиной одного из самых дорогих номеров отеля и что-то бурно обсуждали, до меня долетали только обрывки фраз, потому что их заглушал звук фена, которым приглашенный стилист пытался сотворить дом у меня на голове. Я переживала, как бы не вышла прическа, похожая на начес моей начальницы из прошлой жизни, Виктории, но постоянно болтающий мастер заверил, что в итоге получится нечто потрясающее.
– Стоп, – шикнула я. – Замолчи хоть на минутку.
Узкая выщипанная полоска брови этого жеманника приподнялась, и глаза широко раскрылись. Я показала на фен, и он его отключил.
– Я должна это слышать, – заговорщически произнесла я.
– Что слышать, милая? – мелодично пропел он.
– Я хочу подслушать их. Что тут непонятного? – я привстала с пуфа и направилась к двери.
Стараясь не шуметь и не обозначать своего присутствия, я осторожно приоткрыла дверь, нажав на ручку, и голос Натана заставил меня застыть на месте:
– Я переживаю, Райли.
– Ох, Джонатан… – вздохнула она. – Надеюсь, ты хорошо все обдумал?
– У меня было достаточно времени. – Он встал напротив двери, загородив спиной весь обзор, чем очень раздражал меня. Хотелось видеть все, что там у них происходит. Пока я поняла, что Райли чем-то встревожена, но не знала чем.
– Черт! – выругался стилист над головой. Вот наглец, тоже подслушивал.
– Жаль, что организаторы премии не доставляют звезд на белых лимузинах, – насмешливо произнесла агентша.
Пока я ничего не понимала, но не собиралась отходить от двери.
– Прекрати… – ответил мой гребаный британец.
– Ну, принц же должен быть на белом коне.
– Какой в этом смысл, – с огорчением вздохнул Джонатан, – все равно я не смогу ее взять с собой в машину.
– Натан, ты же сам видел пожелания продюсеров премии. У них все спланировано. Не переживай, мы выйдем следом за вами. Мы уже решили, что это прекрасная возможность представить всем свою новую… свою Золушку официально.
Мы со стилистом переглянулись, и он утвердительно кивнул и закатил глаза.
Я, конечно, знала, что нам предстояло что-то такое, потому как все слухи об исчезновении Джонатана со съемок тогда зимой, отмена или перенос проектов вызвали сенсацию. Пресса просто сходила с ума, но до нас им было не добраться. После выписки еще месяц мы жили в области в арендованном доме, где никто не знал, кто мы, и никто нам не мешал. Кроме Райли, связывающейся с Коулом по скайпу и покрывающей его исчезновение. Надо отдать ей должное, все же где-то очень глубоко внутри у нее все же находилось сердце.
– Да просто все не так, как мне бы хотелось. – Джонатан был чем-то удручен.
– Мы же все продумали, все получится даже лучше. Будь уверен. Твоя девочка такого не ожидает…
Натан сдвинулся в сторону от просвета, в который я за ними подглядывала, прошел вдоль стены, открывая обзор на Райли с озабоченным выражением лица. И я бы сейчас все отдала, чтобы узнать, о чем они болтают. И что скрывают.
– Я тоже ничего не понимаю… – пожал плечами мой друг по подслушиванию.
Пришлось шикнуть на него и закрыть дверь, чтобы не совал свой нос туда, куда не надо.
Москва. Земляной Вал. Роскошная квартира в центре города, где в своей гостиной дожидается клубники маленькая избалованная новая москвичка – Женечка. Вечер. Закинув слегка опухшие ножки на пару подушек, она отчаянно листала новый выпуск журнала «Ок!» в попытках сравн