— Ну да, разумеется. Вы не знали?
— Откуда мне знать? — Значит, Гаррет вовсе не передумал.
— Я только позволил себе предположить…
— Вы позволяете себе слишком много, мистер Причард. — Голос Гаррета ураганом ворвался в слова агента.
— Мистер Джексон, уверяю вас…
— Я назначил вам в восемь тридцать в главном доме.
— Но у меня очень хорошие новости…
— Мне наплевать, какие у вас новости… — произнес Гаррет, отчеканивая каждое слово. Уже более сдержанным тоном он добавил: — У меня есть новости для вас, но вы приехали не вовремя.
Агент стал отступать к машине.
— Я начинаю чувствовать это, мистер Джексон. Но я подумал, что вы хотели бы узнать, что ваше встречное предложение приняли, на том условии, что земля мисс Гамильтон является частью сделки.
— Моя земля? — Брук почувствовала себя так, будто кто-то обокрал ее. — Гаррет, как вы могли?
— Мы поговорим об этом позже, Брук. — Голос Гаррета был не менее мрачен, чем выражение его лица.
— Мне не о чем с вами говорить, ни теперь, ни позже! — Она резко отвернулась от него.
— Брук…
— Мистер Джексон, — прервал его агент, — я пытался дозвониться, но телефонная линия, должно быть…
— Убирайтесь! — взорвался Гаррет. — Убирайтесь, пока я не выкинул вас отсюда!
Дважды повторять угрозу не потребовалось. Брук услышала торопливые шаги торгового агента, затем шум мотора. Ей было все равно. Она знала, что Гаррет ее предал, да к тому же пошел против желания мисс Коры.
Его руки легли ей на плечи, и по ее телу прошла дрожь, но она не повернулась к нему.
— Брук, вы же знаете, что я не могу продать эту землю без вашего разрешения, — сказал он. — Она не моя. Но все остальное в Гленнхейвне — мое. Агент только пытался обеспечить для меня наиболее выгодную сделку.
— Вы обещали, что хорошенько подумаете.
— Я подумал, — раздраженно сказал он. — Я думал об этом тысячу раз. Если вы будете добры выслушать меня, думаю, я смог бы…
— Что? Убедить меня, что вы поступаете правильно? Я так не думаю. — Брук никак не могла унять охватившую ее дрожь. — Нам больше нечего сказать друг другу, — заключила она прерывающимся голосом.
— Разумеется, нам есть что сказать. — Он потянул ее к себе, пока ее плечи не уперлись ему в грудь. — Я пытаюсь сказать вам, что я решил…
— Ничего не говорите мне, Гаррет. — Она не осмеливалась слушать его, иначе она пропала, даже теперь. — Просто уходите!
— Вы этого не хотите, Брук.
— Хочу! Вы никогда не собирались выполнить завещание мисс Коры. Вы просто пытались соблазнить меня, и я… Я больше не желаю вас видеть.
Он убрал руки с ее плеч.
— Не делайте этого. Можно подумать, что речь идет только о судьбе поместья. Я хочу, чтобы вы поняли…
— Я-то все отлично понимаю! — закричала она. — Дело как раз в поместье. Вы считаете, что я не имею права стоять у вас на пути, потому что я проходимка, охотница за состоянием, втершаяся в доверие к одинокой старой женщине.
— Я так теперь не считаю. — Его лицо стало жестким. — Вы ведете себя неразумно. Я не привык, чтобы мне приказывали, и не думаю, что мне когда-либо это понравится. Поймите, что, если вы, не выслушав, прогоните меня сейчас, я не вернусь. Вы уверены, что хотите, чтобы именно так все кончилось?
— Я ни в чем не уверена, — с горьким смешком сказала она. — Только в том, что чувствую себя дурой.
Опять последовало долгое молчание. Потом он произнес:
— Кажется, дело все-таки в поместье. Пойду найду Молли.
Он ушел в дом, а она осталась стоять, стараясь взять себя в руки. Время, казалось, остановилось… и тут она услышала его быстрые шаги на веранде и заставила себя обернуться.
Он выглядел растерянным, может быть, даже испуганным.
— Гаррет, что случилось? — Она сделала шаг к нему. — В чем дело?
— Молли, — ответил он. — Брук, она убежала, и проклятый кот тоже!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«Проклятый кот» был Пуки, на что Брук едва обратила внимание.
— Сбежала? — повторила она. — Что это значит, Гаррет? Куда сбежала?
— Назад в дом, надеюсь. — Он взглянул на тропинку, которая вела к главному дому; на его лице читалось беспокойство.
По мере того как к Брук возвращалась способность рассуждать, ее сердце замедляло свои бешеные удары.
— Почему у вас такой встревоженный вид, Гаррет? Я уверена, что там мы ее и найдем. Не в характере Молли убегать без спроса, я уверена…
— И я так думал, пока не нашел это около открытого окна, — прервал он ее, — вон около того. — В его пальцах затрепетала ленточка, когда он указал на окно, выходившее на террасу, на которой они совсем недавно разговаривали с агентом, перед тем как накинулись друг на друга.
— О, нет! — Она смотрела на него в ужасе. — Вы ведь не думаете, что она слышала нас?
— А как же иначе? Мы вели себя не очень-то тихо. — Он смял атласную ленточку. — Но уверен, вы правы. Волноваться не о чем. — Он говорил без особой уверенности. — Она просто убежала домой.
— И прихватила с собой Пуки? — прошептала Брук. — Ох, Гаррет, это на нее совсем не похоже. Она знает, что кошки не должны покидать дом.
— Особенно этот кот, — хмуро согласился он. — Если с ним что-нибудь случится… — он не закончил предложения, просто повернулся и зашагал прочь.
Ему и не нужно было заканчивать; Брук знала: Пуки был самой дорогой, не говоря уже о том, что и самой любимой, из всех кошек «Кошачьего уголка». Если с ним что-то случится, это полная катастрофа.
Но пока о нем думать нечего! Главное — где Молли. Брук поспешила за Гарретом.
— Держу пари, что мы найдем Молли в ее собственной комнате, и Пуки с ней, — сказала она, тяжело дыша от быстрой ходьбы.
— Хотелось бы надеяться, что это пари вы выиграете, — ответил он мрачно.
Но она не выиграла, так как в доме не обнаружилось ни девочки, ни кота. И хотя Гаррет и Брук прочесали каждый коридор и заглянули в каждую дверь, результат остался прежним.
Встретившись снова с Гарретом в вестибюле, Брук увидела на его лице отражение собственного страха. Она страстно мечтала броситься к нему в объятия — утешить и быть утешенной, но знала, что не имеет на это права после всего, что случилось.
И особенно после того, как совсем недавно сказала ему, что больше не желает его видеть. Перед лицом этого нового и растущего ужаса судьба Гленнхейвна казалась совершенно неважной.
Он, видимо, почувствовал ее настроение, так как потянулся было к ней, но затем передумал.
— Мы найдем ее, — пообещал он, — и этого проклятого кота тоже. Ведь не могли же они убежать далеко.
В его голосе зазвучала уверенность, словно на этот раз в успехе не приходилось сомневаться. И Брук снова воспрянула духом.
— Вы правы, мы ведем себя глупо. — Она сделала глубокий вдох и одарила его ослепительной улыбкой. — Давайте посмотрим снаружи. Наверное, она во дворе с собаками.
Но и там ее не было. Барон, растянувшись в тенечке под деревом, выглядел озадаченным их активностью, тогда как Ларри следовал за ними по пятам с заливистым лаем. Как и всегда, при виде маленькой собачки у Брук по телу прошла холодная волна страха. Но сейчас у нее на страх времени не было.
— Что теперь? — спросила она. — Мы искали везде.
— Только там, где нам казалось, она может быть, а не везде. — Его взгляд скользнул по темному лесу на краю луга сразу позади ухоженных лужаек и садов Гленнхейвна. — Вы думаете…
— О, Господи, нет! Неужели Молли могла уйти в лес?
— Думаю, все зависит от того, почему она убежала.
Их глаза встретились, похоже, они оба чувствовали себя виноватыми. Им не следовало устраивать перепалку на глазах такого чувствительного ребенка, как Молли.
— Мне очень жаль, что так получилось, — с несчастным видом сказала Брук, — это я виновата.
Его красивые золотистые глаза сузились.
— С чего вы взяли?
— Вы знаете, с чего, — ответила она. — Мне не следовало вступать с вами в борьбу. Это совсем не мое дело, как вы распоряжаетесь своей собственностью.
— Почему? — возразил он, пожимая плечами. — Вы имеете право на собственное мнение.
— Имею право? — Она чувствовала, что сейчас заплачет. — Гаррет, если… когда мы найдем Молли живой и невредимой, я отдам вам свою часть наследства, и вы можете делать с ней все, что только захотите.
— Держу пари, что вы передумаете, когда придет время, — предсказал он.
— Держу пари, нет, — возразила она.
— Какова ставка? — Он входил во вкус. — Завтрак в постель?
— Да! Да, да, да! — Она сцепила руки, чтобы не поддаться желанию схватить его. — Гаррет, я совсем не думала того, что говорила тогда — по крайней мере большей частью.
И наконец она сдалась и сделала то, о чем так долго и страстно мечтала: кинулась ему на грудь и прижалась щекой к изгибу его подбородка, в надежде обрести утешение. Он, не раздумывая, заключил ее в свои объятия, и некоторое время они так и стояли, томясь страхом.
И тут она призналась себе в том, с чем боролась почти с того самого дня, когда встретила его.
Она любит этого мужчину всем своим сердцем!
Молли не было на лугу; не было ее и нигде поблизости от теннисных кортов или складских строений, не было возле каретного сарая. Стоя у кромки леса, где тропинка терялась из виду, Брук повернулась к Гаррету, с глазами, полными страха.
— Пожалуйста, скажи мне, что она не там!
Он смотрел мимо нее, вглядываясь в темнеющий лес. У них за спиной, во дворе, тишину нарушал лишь надрывный лай Ларри. Было восемь часов вечера, надвигалась ночь.
— Хотел бы я сказать, но боюсь, она именно там. За исключением леса, мы все обыскали. Брук, думаю, нам пора звать на помощь.
— Имеешь в виду полицию? — Мысль об этом была ей отвратительна. Все равно как признать поражение. — Надо вызывать, да?
— Думаю, да.
Ей в голову пришла еще одна ужасная мысль.
— А если телефон все еще не работает? Агент сказал, что пытался дозвониться до тебя и…