ость – особое благо. Ты безволен, бесправен и по-своему счастлив. Но потом за меня взялись, и все изменилось…
Пифагор перепрыгнул со стола на высокую полку.
Я тоже прыгнула, но у меня вдруг закружилась голова. Тут я заметила, что огонь подпалил мне усы. Вот почему после битвы с Тома я теряла равновесие и с трудом улавливала вибрации окружающего пространства…
– Сейчас я опишу первый опыт, поставленный надо мной людьми. Меня поместили в другую клетку, вдвое больше предыдущей. Здесь было просторней, и я обрадовался. Посередине торчал рычаг с небольшой красной лампочкой. Раздался звон, загорелся красный свет. Лампочка замигала, звон усилился. Я догадался, что от меня чего-то ждут. Подошел к рычагу и нажал на него обеими передними лапами. Тогда в клетку упало печенье. Я обнюхал его, лизнул. Ничего вкуснее я прежде не пробовал. Мне впервые дали корм со вкусом курицы.
Пифагор выдержал эффектную паузу.
– Я ждал, и вот опять зажглась красная лампочка, послышался звон. Снова нажал на рычаг и получил печенье. Так повторялось пять раз, и мне показалось, что я во всем разобрался. Ничего сложного. Но в какой-то момент, нажав на рычаг, я не добыл печенья… Нажал сильнее. Нажал быстрее. Не помогло. Я встревожился. Невыносимое непонятное отсутствие логики: свет, звон есть, а рычаг не действует! Меня это здорово раздражало. А потом внезапно…
– Что случилось потом? Что?
– Звон, вспышка света, нажал на рычаг, печенье свалилось. Я почувствовал невероятное облегчение. Решил, что случился сбой. Но такие сбои донимали меня все чаще. Попытался понять причину. Будто одержимый, упорно пробовал так и эдак. Может быть, лучше надавить на рычаг с разбега? Двумя лапами сразу или поочередно? Резко или слегка? Мяукая или молча?
– Какой способ оказался правильным?
– Никакой. Это же научный эксперимент. Все задано и обусловлено изначально. «Условный рефлекс» академика Павлова: звон и свет вызывают слюноотделение, даже если печенья нет. Но людей тогда интересовало другое: смогу ли я выдержать непоследовательность и несправедливость…
– На твоем месте я бы на них разозлилась.
– Я был в ярости, уж поверь! Мне не давал покоя вопрос: как именно нажимать на рычаг, чтобы печенье падало всегда? Если не срабатывало, я метался по клетке, плакал, звал на помощь. Люди наблюдали за мной сквозь решетку. И я умолял их починить механизм. Мне даже есть не хотелось, лишь бы все пошло на лад, работало постоянно, нормально, без перебоев.
– Мне так тебя жалко!
– Эксперимент длился довольно долго. И бесил меня несказанно.
Взгляд синих глаз стал жестким, сиамский кот возмущенно фыркнул.
– Другие коты тоже участвовали в этом эксперименте. Все они сошли с ума. Мгновенно. Необратимо.
Пифагор тяжело вздохнул. Никаких иллюзий насчет ученых у него не осталось.
– Позднее мне сказали, что я единственный уцелел и не сломался. Разум и нервная система оказались здоровыми и устойчивыми.
Он разгладил усы.
– Группу ученых возглавляла седая женщина с короткой стрижкой. Она ходила в белом халате и пахла увядшей розой.
– Софи?
– Да. После удачного окончания эксперимента она выбрала меня для других опытов. Ко мне подключили датчики и следили, как функционирует мозг во сне. Фотографировали и все такое прочее. Ты знала, что мы спим дольше, чем все представители царства животных?
– Ты уже говорил мне об этом. Утверждал, что коты проводят во сне полжизни, а люди – только треть.
Я будто бы упрекнула его в том, что он повторяется, но Пифагор ничуть не обиделся.
– Мне кажется, что длительный сон открывает нам свободный доступ к невидимым мирам и помогает общаться с мертвыми.
Я почесала себе лоб. Хорошо бы он рассказал мне наконец о Третьем Глазе.
– Завершив серию опытов, Софи убедилась в том, что я самый выносливый и наиболее сообразительный. Тогда она меня прооперировала, вживила мне Третий Глаз.
Пифагор вновь открыл лиловый пластмассовый клапан, и я увидела прямоугольное узкое отверстие, окантованное металлом.
– Такой вот «интерфейс прямой передачи информации». USB-порт подключен к моему мозгу сложной системой тончайших проводков. Софи назвала его «ГЛАЗ». Это аббревиатура: «Глобальный Локатор, Адаптер Знаний». Таким образом она смогла транслировать мне сначала непривычные ощущения, затем музыку, потом изображения.
– Это устройство проникает в твое сознание?
– Поначалу оно не работало. Меня тошнило, рвало. Одолевали мигрени. Тогда Софи изменила характер передачи. Совместила звуковой и световой сигналы. Так мой мозг их лучше усваивал. Она обучила меня человеческому языку. И наконец я получил доступ к информации, накопленной людьми.
Секрет Пифагора раскрыт! Я рассмотрела внимательней USB-порт, обнюхала его, лизнула, однако человеческие познания оказались безвкусными и ничем не пахли.
– Мы бились над этим семь лет. Семь долгих лет мучительных проб и ошибок. Человеческую мудрость не так-то легко приспособить к восприятию кота. Когда Третий Глаз заработал, мне показалось, что распахнулась дверь и на меня обрушился поток света. Я вдруг понял смысл их поступков и привычек. Постиг законы их мироздания.
Оказалось, все просто: в черепе просверлили дыру, подключили к мозгу аппаратуру – всякие там металлические штуковины, проводки, – закрыли все это пластмассовым клапаном, и готово: постигай мироздание на здоровье! Или тут требовалось что-то еще?
– Я освоил азы, некие базовые понятия, без которых в тайны человеческого бытия не проникнешь. Научился складывать слова, фразы и соотносить их со зрительными образами. Прежде я был напрочь лишен контакта с внешним миром, поэтому теперь открывал его для себя с особенным наслаждением. Вникал во все подробности, старался ничего не упустить, все разгадать и запомнить. С легкостью выучил массу словарных слов: названия животных, растений, материков, городов, рек и гор, философские и научные термины. Труднее всего оказалось складывать из разрозненных элементов некие целостные картины. Вникнуть в их внутренние связи. Пока не получишь ключ к пониманию определенного явления, не встроишь его в общую систему, само по себе оно остается абсолютно непостижимым.
– Ты семь лет потратил на эту головоломку?
Пифагор кивнул.
– Особенно я удивился, когда Софи объяснила мне суть нашего с ней первого эксперимента. Совпадение звона и вспышки красной лампочки с появлением печенья было случайным, бессистемным. Я мог бы до скончания дней выстраивать мнимую последовательность и все равно проиграл бы. Ее попросту не существовало. Вот почему другие коты потеряли рассудок.
– Все мы стремимся найти хоть какой-то смысл в событиях нашей жизни. Ты не смог объяснить феномен печенья и рычага, однако не пришел в отчаяние. Ты уникален. Но скажи: зачем людям понадобились безумные коты?
– Софи рассказала зачем. Они исследовали механизм аддикции, зависимости. В частности, феномен любовной одержимости. И доказали экспериментально, что это одна из форм психического расстройства.
– То есть их секс – одержимость?
– Для некоторых безусловно. А кто-то одержим не процессом, а другим человеком. Как женщина добивается того, что мужчина сходит с ума от любви?
– Выделяет феромоны, приятно пахнет?
– Нет. Ведет себя непредсказуемо. То наградит без заслуги, то накажет без вины. Печенье то есть, то нет. Таких называют «роковыми», «демоническими». Добиваясь всеми силами ее расположения и постоянно получая необъяснимую реакцию, мужчины попадают к ней в плен, а иногда и буквально становятся сумасшедшими.
Я не поверила своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что люди пытали и убивали котов с единственной целью узнать, как «роковые женщины» сводят мужчин с ума?!
– Именно так. Дамский журнал по психологии заказал этот эксперимент в качестве иллюстрации к одной статейке.
– Если партнер дарит мне любовь, а потом вдруг отвергает без причины, я бросаю его и нахожу другого, преданного и надежного.
– А я после этих опытов пришел к выводу, что вообще нельзя зависеть от кого бы то ни было, если хочешь оставаться счастливым.
Я тоже задумчиво почесала за ухом.
– И по этой причине ты упорно отказываешь мне, почти ничего не ешь, не защищаешь свою территорию, равнодушно позволяешь писать в твой горшок и лопать из твоей миски?
В знак согласия он кивнул, совсем как человек.
– У кого ничего нет, тот ничего и не теряет. Никто и ничто не должны завладеть мной. Только этого я боюсь. Я сам лишил себя всего и стал абсолютно независимым.
Вспомнила о Феликсе. Бедняга был одержим сексом, поэтому ему отрезали яйца. Был одержим валерианой, утратил инстинкт самосохранения и погиб…
– Как только мы наладили Третий Глаз, Софи принялась обучать меня по тому же принципу, что и человеческих детей. Последовательно преподавала отдельные дисциплины. Историю, географию, физику, химию, политологию. Затем усовершенствовала Глаз настолько, что я смог углублять свои познания самостоятельно, без ее помощи. Подключила меня к Интернету напрямую, научила плавать по Сети.
– Так ты мне расскажешь, что такое Интернет, или нет?
Пифагор распушил усы.
– Это некое виртуальное пространство, куда все люди загружают свои мысли, впечатления, а также изображения, музыку и фильмы. Интернет – коллективная память человечества. Человек умирает, а его творчество, его мудрость остаются в Сети.
Я не совсем понимала его объяснения, но поддакивала, чтобы не прерывать рассказ.
– С новым Третьим Глазом я сам находил в Интернете любую информацию по своему выбору и вкусу. В Софи я больше не нуждался.
– И смог общаться в Интернете с людьми на равных? Прикидываться одним из них?
– Увы, нет. Мои пальцы не обладают должной ловкостью и не могут набирать тексты. Зато я мысленно визуализировал экран монитора, наводил курсор на нужный мне файл, открывал его и знакомился с аудио- или видеоуроком.
– Значит, ты умеешь читать?
– Не совсем. К примеру, я не могу прочесть книгу. Но я запомнил, как выглядят буквы, опознаю определенные их сочетания и догадываюсь о значении полученных слов и фраз.