– Может, с мостами мы и сами справимся, без людской помощи? – предположила я.
– Вряд ли. К сожалению, я способен разобраться в цифровых технологиях, но по части взрывов абсолютно беспомощен.
– Я видела, как Натали взорвала старый дом на строительной площадке.
– Замечательно. Значит, нам нужна твоя Натали.
– Но я понятия не имею, где ее искать.
– Я смогу найти твою домоправительницу с помощью твоего GPS-маячка. Он связан с ее смартфоном, который для нее тоже своеобразный маячок. Будем надеяться, телефон у нее заряжен.
Пифагор снова нырнул в Интернет, потом сообщил нам:
– Кошки объединились в западном лесу, а люди – в восточном, в самом центре Венсенского. Это в основном подростки, дети, потерявшие родителей во время войны. Натали присоединилась к ним. Мобильные там включены.
– Ты уверен, что Натали там?
– Бастет, какого уровня общения с ней ты достигла?
– Иногда мне удавалось ей что-то внушить, – соврала я, чтобы не потерять его расположения.
Увы, лишь в мечтах.
– Великолепно. Значит, с ее помощью мы превратим Лебединый остров в неприступную крепость.
– А мы не можем обойтись без людей? – поинтересовался Вольфганг.
– Крыс слишком много, они плодятся быстрее, чем мы их убиваем.
Идея вновь пересечь весь город с запада на восток в поисках домоправительницы меня совсем не обрадовала. Но я отлично понимала, что никто, кроме меня, не может взять на себя это деликатное задание, хотя мои возможности общения с Натали весьма ограниченны.
– Ты пойдешь со мной, Пифагор? Мне нужен вожатый, который укажет мне, где Натали.
– Нет, я займусь переброской нашей армии на Лебединый остров.
Я удивилась, что он стал таким неприступным после всего, что мы пережили вместе и чем поделились друг с другом.
– А как я потом вас найду?
– Беги по набережной вдоль Сены, на ней всего три острова – средний, Святого Людовика; большой, Сите; и маленький, Лебединый остров. Ошибиться невозможно.
– Я пойду с тобой, – вызвалась Эсмеральда. – Вдвоем безопаснее.
– Я могу пойти с вами, – предложил Вольфганг. – Третий совсем не лишний.
– Спасибо, я пойду одна. А если ты вправду хочешь мне помочь, Эсмеральда, покорми Анжело, пока меня не будет.
Пифагор подошел ко мне.
– В таком случае изменим план: Эсмеральда и Вольфганг вместе с нашей армией останутся охранять убежище во дворце, а я провожу тебя до Венсенского леса.
Пифагор не проводил бы меня, если б я не пригрозила, что пойду по городу одна… Можно подумать, он позабыл, как мы вчера любили друг друга…
Я обиделась. Мне показалось, он стыдится, что уступил мне, пошел у самки на поводу. Или влюбился в меня и испугался.
Никогда не могла понять котов. В данном случае мне попался особенно «трудный».
23Кольцевая дорога
Приключения начались, как только мы покинули Елисейский дворец.
Моя прошлая жизнь (с мягкой подушкой, сухим кормом, телевизором, водичкой в миске, Феликсом…) казалась мне такой далекой.
Мы с Пифагором решали трудные задачи, и обстоятельства переменились.
Теперь мы жили в мире, полном опасностей, неожиданностей, нового опыта. Меня привлекало непонятное, неведомое – все, чего я прежде не знала. Я была уверена, что расширяю границы своего сознания.
Запахи. Шум. Встречи. Зрелища. Ощущения.
Новизна завораживала меня.
Чтобы добраться до леса на востоке, Пифагор выбрал кольцевую дорогу: темно-серую ленту асфальта, обнявшую город. Просто потому, что на ней нет канализационных люков, выходов метро, мусорных свалок, а значит, меньше риска, что нас атакуют полчища крыс.
У заставы Майо мы обнаружили тысячи ржавых брошенных машин.
– Волна паники охватила горожан, когда объявили о чуме, – объяснил Пифагор. – Большинство из них заперлись у себя в квартирах, но кое-кто решил бежать, выехав на западную автостраду А13. Первые машины проскочили благополучно, но потом повсюду возникли колоссальные пробки. Гонка ради выживания обернулась короткой дорогой к смерти. Видишь, кто-то из них пытался пробиться, давил соседей и все равно оказался в тупике.
– У них, я думаю, был свой Навуходоносор, который уговорил идти к морю, иначе с чего бы столько машин ринулись в одном направлении?
Пифагор продолжал объяснять, что случилось с людьми.
– Автострада А13 тоже в скором времени оказалась забитой.
– И что же, по-твоему, произошло дальше?
– Во всеобщем хаосе автомобилисты, ставшие пленниками машин, должно быть, бросили их и отправились на запад пешком. Возможно, кто-то из них и выжил.
Мы с Пифагором бежали по крышам брошенных машин, уменьшая риск встречи со змеями, собаками, людьми или крысами. Сверху мы различали, время от времени, несчастных мертвых водителей, вцепившихся в руль. Вокруг них кишели крысы.
– После того как крысы отведали человечины, они уже больше ничего не боялись.
Пифагор не ошибся и на этот раз. Вдалеке раздались взрывы. На небольшой грузовичок с людьми в оранжевых защитных комбинезонах напали крысы. Люди строчили из пулеметов, палили из огнеметов, но крыс было больше. Стрельба понемногу стихла, сменившись победным скрежетом крысиных зубов.
– Нам надо действовать как можно быстрей, – сказал Пифагор. – Крысы еще не распробовали кошачье мясо, и мы не стали их любимым блюдом. Что, если кошки займут место людей в их меню?
Пифагор побежал быстрее, его прыжки по металлическим крышам гремели как гром. Я постаралась прыгать как он, в его ритме, но несколько раз, поскользнувшись, срывалась и заметила внизу крыс, которые были бы не прочь меня сожрать.
Важно сосредоточиться и внимательно смотреть, куда приземляешься после каждого прыжка.
В небе кружили вороны, мы время от времени попадали в облака мелких мошек.
– Не теряем ни минуты, – подгонял меня мой спутник.
Теперь мы с Пифагором прыгали с крыши на крышу синхронно, даже вдохи и выдохи у нас совпадали.
Я отталкивалась, летела, приземлялась и снова летела. Подушечки на лапах горели. Машины, казалось, никогда не кончатся, а внизу все больше крыс проявляли к нам интерес.
Главное, не соскользнуть.
Мы с Пифагором бежали уже не меньше часа, и он наконец решил отдохнуть. Спрятались в кабине грузовика.
Я долго смотрела на Пифагора и снова ощутила волну страсти, которая влекла меня к нему. Я не решилась попросить его снова меня приласкать (хотя мечтала об этом больше всего на свете) и попросила рассказать, как дальше складывались отношения людей и кошек.
Пифагор облизал лапку, охлаждая подушечку, почесал за ухом, решил, что у нас есть время на урок, и продолжил историю с того места, где в прошлый раз остановился.
– С начала двадцатого века кошек больше не считали олицетворением зла, они стали олицетворением свободы. Черная кошка – символ движения анархистов. Они рисовали черных кошек на своих знаменах.
– А что такое «движение анархистов»?
– Это политическое движение, которое стремится уничтожить правительство и жить вообще без начальников. Они против полиции, армии и церкви. Они против любой формы власти.
– И много их?
– Нет. Но анархисты очень сплочены и решительны. Они убивали королей, министров и даже президентов.
– Чтобы отобрать у них черную икру?
– Когда анархист убил в Сараево наследника австрийского престола, началась Первая мировая война.
– А что такое «мировая война»?
– Это значит, все люди воюют друг с другом.
– Все без исключения, на всей планете?
– На Земле пожар войны разгорался неравномерно.
– А что было с нами в это время?
– В 1914 году англичане создали кошачью бригаду. Кошки должны были распознавать отравляющие газы, чтобы люди не пострадали.
– Значит, кошки умирали, спасая людей? Так?
– На Первой мировой погибло двадцать миллионов человек. Война длилась четыре года. А после нее было двадцать лет мира.
– Большой срок.
– Срок, который потребовался для того, чтобы появилось новое поколение людей, не знающее, что такое бедствия войны. Вторую мировую войну развязал немецкий диктатор по фамилии Гитлер.
– Припоминаю, он тоже ненавидел кошек?
– Да, он нас терпеть не мог. В этой войне участвовало еще больше людей, миллионы и миллионы. Они использовали еще более разрушительное оружие, и погибших в ней было больше.
– Подтверждение твоей теории – три шага вперед, два шага назад?
– После этой войны снова три шага вперед до новой катастрофы. Во время Второй мировой погибло шестьдесят пять миллионов человек. А потом на протяжении многих лет русские и американцы злобно смотрели друг на друга, но их сдерживала атомная бомба. Их война была уже не горячей, а холодной.
– Они дрались на снегу?
– Выясняя отношения, они использовали страны третьего мира, впрямую друг с другом не дрались. В 1961 году американские военные приняли решение создать кошку-шпиона, чтобы следить за русским посольством. Они вживили электронные датчики внутрь ее тела.
– Примерно как у тебя?
– Да, но в те времена еще не существовало таких миниатюрных приборов. Кошку, над которой была произведена операция, звали Китти, ей вшили в живот большую электрическую батарею, которая была связана с микрофонами в ушах и антенной в хвосте. Операция носила название «кошка-прослушка». В назначенный день Китти поместили напротив посольства, ее специально дрессировали, чтобы она туда вошла, но кошка не послушалась и убежала. Те, кто за ней следил, услышали только треск.
– Испортилась электроника?
– Китти попала под машину. Американские военные продолжали свои опыты, было еще прооперировано с десяток кошек. Они все-таки надеялись превратить нас в электронных шпионов. Но ни одна кошка не выполнила задания.
– Им надо было работать с собаками, собаки послушнее.
Мы разговаривали с Пифагором, и тут я заметила больного человека, он добрался до нашего грузовика, заглядывал внутрь сквозь стекло и говорил что-то непонятное. Он был весь покрыт желто-зелеными волдырями. Но я слишком увлеклась рассказом Пифагора и не обратила на него особого внимания.