– Ты мне еще нужна. И думаю, домоправительница тоже дорожит тобой и хочет, чтобы ты была рядом.
Да, Натали гладила меня и ласково называла по имени. Я ей мурлыкала, сама того не замечая.
После тяжелых испытаний чувствовать себя любимой – большое утешение, даже если любят тебя не те, кто хочется, или не так, как мечталось.
Взглянула на себя в зеркало заднего вида и лишний раз убедилась, что моя телесная оболочка довольно привлекательна. Ведь они специально вернулись назад, чтобы меня спасти. Конечно же, я красавица!
Что сказал Пифагор?
«Ты мне еще нужна».
Полагаю, у Вселенной есть на меня особые планы, с каждым днем они становятся все очевидней. И кто-то постоянно напоминает мне об этом, если я вдруг забудусь.
Наш караван состоял примерно из двадцати машин, в которые набилась сотня подростков со всяким скарбом: палатками, оружием, инструментами.
Мы объехали кольцевую дорогу и двинулись по набережной Сены. Первым шел внедорожник с заточенной треугольной штуковиной на бампере. Пифагор потом мне сказал, что это лемех от плуга.
Он торил нам путь, отодвигая и сбрасывая в черную воду мусор и обломки.
Лично я не люблю быть замыкающей. Боюсь, что в случае неприятностей впередиидущие так и будут двигаться вперед, не заметив, что меня с ними нет.
У нашего шофера, очевидно, возникли те же опасения, потому что он обогнал всех и пристроился сразу за внедорожником. Тот вскоре остановился, потому что груда ржавых автомобильных остовов преградила нам путь. Замер и наш грузовичок, мне это не понравилось. Пифагор нажал на кнопку, открыл окно и высунулся, вникая в происходящее.
Пришлось ждать, пока расчистят дорогу, и мне показалось, что крыс вокруг все больше и больше.
– Крысы вышли на сцену мировой истории в Средние века, – продолжил рассказ сиамский кот. – Основой легенды о крысолове послужили реальные события, которые произошли в немецком городе Гамельне в 1284 году. Легенда рассказывает, что однажды там появились несметные полчища крыс и сожрали все запасы продовольствия. Жители умирали от голода, не в силах прогнать грызунов. В один прекрасный день пришел человек и пообещал избавить горожан от крыс, если ему заплатят тысячу золотых монет. Бургомистр согласился. Чужак вытащил из кармана дудочку, заиграл на ней, и крысы как зачарованные пошли вслед за музыкантом. Он привел крыс к реке, и все они утонули. Город был спасен, но бургомистр отказался платить спасителю, а счастливые горожане сразу же позабыли об оказанной им услуге. Они стали насмехаться над музыкантом, гнать его, швырять в него камнями, приговаривая, что крысы не были такой уж страшной напастью. И тогда музыкант пообещал им отомстить. Через несколько дней он вернулся, заиграл на дудочке, и на этот раз за ним пошли дети. Музыкант привел их к реке, и они утонули.
Люди утопили моих котят, поэтому, признаюсь, сказка об утопленных детях меня порадовала. Крысолов достойно отплатил неблагодарным. Они получили по заслугам.
– Сказки, которые люди передают из уст в уста, помогают сохранить в памяти прошлые ошибки и катастрофы.
– Мне нравятся твои сказки, Пифагор.
– И я охотно их рассказываю, – признался он. – Возможно, я для того и родился, чтобы поведать человеческие сказки кошкам…
– И начал с меня?
– Да, ты стала первой, потому что умеешь слушать и тебе нравится история. Большинство кошек ко всему равнодушно.
Вспомнила Феликса: он ничем не интересовался, ни к чему не стремился, ничего не ждал от жизни и ничего не получил.
В конце концов, для того чтобы расчистить завал, подростки воспользовались оружием, который Пифагор назвал «базуки». Раздались взрывы, проход освободился, и караван покатил дальше.
Прошло немного времени, мы добрались до Елисейского дворца и присоединились к соплеменникам, которые нас ожидали.
Я обрадовалась Анжело и поблагодарила Эсмеральду за то, что она за ним присматривала.
Кошек стало значительно больше, я заметила в толпе даже Навуходоносора. До него, очевидно, дошла весть о нашей победе, и он предпочел вернуться с полдороги и присоединиться к нам.
Когда подростки увидели, что скрывается в бункере за бетонными стенами и металлическими дверями, они не захотели уходить оттуда.
Открыли консервные банки, откупорили бутылки, содержимое которых до сих пор было нам недоступно. Обследовали ящики с провизией, оружием, защитными комбинезонами и масками гораздо лучшего качества, чем у них. Нашли медикаменты, перевязочный материал и сразу же перевязали раненых.
Через два-три часа все содержимое бункера погрузили на грузовики. Караван тронулся в путь по улице, ведущей к Лебединому острову. Анжело, Вольфганг и Эсмеральда ехали с нами в грузовичке. Остальные кошки и лев Ганнибал пешком бежали следом.
Я убедила Ганнибала не есть пока что человеческих детей, ведь они наши союзники в борьбе против крыс.
Прикинула: около трехсот кошек и больше сотни людей. Славная, вполне достойная армия.
Пифагор с помощью Третьего Глаза и городских видеокамер следил за передвижениями крыс. К счастью, у крыс пока не было времени восстановить силы, и они не отваживались нападать на нас.
Караван вскоре выехал на набережную. Внедорожник торил дорогу посреди железяк, кирпичей и кусков бетона.
Пифагор озирал окрестности.
– Мы правильно сделали, что уехали, – сказал он.
– Крысы приготовились к нападению?
– Их скапливается все больше поблизости от дворца. Крупная крыса стоит на задних лапках и воодушевляет воинов. Мне кажется, я ее видел во время битвы на Елисейских Полях.
– Крысиный король? Я называю его Камбис. Чуть было его не сцапала, но опоздала.
– Он привлекает как можно больше крыс на свою сторону. Орды грызунов устремились из предместий в столицу. Их в сотни раз больше, чем нас.
– По-твоему, сколько времени у нас осталось?
– Будем двигаться вперед, а там видно будет.
«Их в сотни раз больше, чем нас». Пифагор преувеличивал или это правда?
28Пифагор
Дул сильный ветер, однако наш караван бодро продвигался вперед, сопротивляясь ему. Река из черной стала серой. Волны ударялись о берег и окатывали нас брызгами.
Мы изрядно шумели, но были достаточно многочисленны и хорошо вооружены, чтобы кто-то решился нас атаковать.
Слева шарил яркий луч прожектора на Эйфелевой башне.
– Я думал в какой-то момент, что лучше всего нам обосноваться на верху металлической башни, – сказал Пифагор. – Но теперь нас слишком много, так что этот замысел неосуществим.
– Если бы крысы нас атаковали, мы не смогли бы спрыгнуть с такой высоты, – заметила я.
Размышляя, я пришла к выводу, что нынешняя жизнь самая лучшая: изменчивая, непредсказуемая.
Кошка, чей новый день был похож на вчерашний, давно умерла.
Нет больше той, которая знала утром, что будет делать вечером.
Нет той, что наслаждалась безопасностью и стабильностью.
Я сделала выбор и подвергла мою телесную оболочку риску. Так мое сознание совершенствуется. Неожиданности держат его в напряжении, неудачи обостряют ум, в результате я познаю саму себя, понимаю, чего хочу и чего могу добиться. Сознание стало продолжением моего тела, и я могу им управлять.
Пифагор прав: эту жизнь выбрала моя душа, она сама захотела испытаний, чтобы набраться опыта и стать совершеннее.
Моя трудная беспокойная жизнь прекрасна. Таков мой путь познания и обретения смысла существования.
Я никому не завидую, ни с кем не соревнуюсь.
У меня собственное уникальное неподражаемое бытие.
Я…
Проклятье! Я стала кошкой-философом. Это дурное влияние Пифагора. Сейчас лучше заняться повседневными делами, а не размышлять об экзистенциальных проблемах.
Я выглянула в окно.
Крысы высовывали морды, наблюдая за нами, но приближаться не решались. Пока что.
Действовать нужно быстро.
Наконец Пифагор дал сигнал:
– Впереди Лебединый остров!
Даже не остров, а клочок зелени посреди реки. Мы остановились у моста Бир-Хаким, с которого лестница вела прямо на островок. Молодежь по цепочке стала переправлять вниз ящики с провизией и оружие, передавая их из рук в руки.
Эсмеральда улеглась на скамейке. Анжело тут же пристроился рядом и стал сосать. Вот ненасытный, ему бы только питаться! Мне больше не казалось, что Эсмеральда украла у меня сына. Если ты кого-то родил, это вовсе не значит, что он твоя собственность. Беды, пережитые за последнее время, открыли мне истину: чувство собственности – источник постоянных конфликтов. Мы стремимся присвоить самца, дом, домоправительницу, еду, детей. Но никто никому не принадлежит. Живые существа – не предметы. И если Анжело хочет, чтобы у него было две мамы, пусть будет так. Меня это тоже устраивает: появилось время заняться собой, а не вырабатывать с утра до ночи молоко. Освобождение от чувства собственности – несомненное благо. И отрада для истерзанных сосков.
Я отправилась изучать Лебединый остров.
На восточной оконечности обнаружила скульптуру: мчащуюся всадницу с обнаженным мечом в руке.
– Это «Возрождающаяся Франция», – сообщил догнавший меня Пифагор.
– А что, на Лебедином острове уже бывали войны? – поинтересовалась я.
– Нет, это искусственный остров, его насыпали в 1820 году. Он слишком узкий, и никто никогда не стремился заполучить его. Длина у него девятьсот метров, а ширина – одиннадцать. На нем никто никогда не жил. Он служит поддержкой трем мостам, которые через него проходят.
Мы затрусили по аллее, что тянулась вдоль всего острова. В западной части красовалась еще одна статуя, более величественная.
– Уменьшенная копия статуи Свободы, которая стоит в Нью-Йорке, – сказал Пифагор. – Высота настоящей статуи сорок шесть метров, а у этой – всего одиннадцать.
– И что она символизирует?
– Гигантская женщина в правой руке держит факел свободы, который освещает мир, а в левой – скрижали Закона, по которому должно жить человеческое общество.