Потому мы предлагаем разведку боем на Красной горе.
Мы предлагаем убить пепельных вампиров Дагот и забрать артефакты с их тел.
Мы предлагаем штурмом взять привратную цитадель Веминал, убить Дагот Вемина и вернуть магический молот Разделитель.
Мы советуем напасть на привратную цитадель Одросал, убить Дагот Одроса и вернуть магический клинок Разрубатель.
После чего атаковать цитадель Дагот с инструментами Кагренака, чтобы разорвать связь Дагот Ура с Сердцем Лорхана и этим разрушить Дагот Ур.
…Ты не узнаешь тайных обрядов, чтобы принять божественность, ты просто разобьешь и Сердце, и чары Кагренака в осколки и положишь конец проклятию.
Тебя будет искушать мысль украсть силу Сердца для себя. Дагот Ур и Сота Сил одни знают его секрет.
Ворин может обещать научить тебя, как стать богом. Мы сомневаемся, что ты ему поверишь. Но если и так — приходится рискнуть…
Дагот Ур может попытаться отнять у тебя Призрачный Страж. Используй альмсиви при опасности смерти или плена…
Делай внезапное, делай то, что не сделает никто, и тогда победишь.
Дагот Ур не ожидает, что ты уничтожишь чары Кагренака. Он не знает, что это возможно. Он бы не сделал такого сам и он знает, что мы никогда не пытались от божественной силы отказаться. Он не поверит, что кто-то принесет в жертву обещание такой силы…
Мы не настаиваем на своих планах, изложенных здесь. Мы считаем, что они дают лучший шанс уничтожить Дагот Ура. Но мы также готовы довериться твоим суждениям и опыту. Откровенно говоря, у нас нет выбора…
Может случиться так, что если ты победишь, мы не выживем, чтобы встретить твое возвращение. Пусть чувства твои обратятся тогда к земле и людям Морроувинда.
Мы молимся за тебя и желаем тебе удачи.
Аррайда свернула «план разгрома» в трубку, сунула в сумку и протерла глаза.
Вивек прекратил свой вечный танец и присел на край помоста.
— Я прекращаю преследовать жрецов-отступников, останавливаю Берела Салу и буду тебе помощником во всем, в чем потребуется. До самого конца. Вечные стражи и ординаторы усилят твою армию.
Нереварин устало присела рядом с ним.
— Спасибо. Но… ведь, когда погибнет Сердце, погибнешь и ты. Ты отважен.
— Не погибну, не думаю. Сота Сил и Альма лишились проклятых инструментов как связи с Сердцем давным-давно. И при этом не то что не умерли, божественной силы не утратили. Как и я сегодня. Нас давно питает вера.
Он посмотрел на Нереварина искоса:
— Странно, я всегда знал тебя как завоевателя, а не защитника. Разве что в детстве. Некоторые вещи быстро забываешь.
— Мне пора.
— Заглядывай хоть иногда, — Вивек глянул с тоской. — Мне здесь одиноко.
Из тени. Вивек, Призрачные врата
По Высокому собору плавали благовонные дымы, подсвечивали розовые лучи рассветного солнца, насквозь пробивающие темноту нефа, обвивающие светящиеся янтарные триолиты. Нанизанный на эти дымы голос архиканоника заставлял сердца то распускаться неведомыми цветками, то испуганно ухать вниз, то подниматься в горние выси. Толпа в соборе представлялась сейчас единым многоголовым телом, и Толер умело управлял и наставлял его.
— Се женщина, что по правую руку от меня, — он указал на Аррайду решительным жестом. — Нынче ночью Вивек, бог-король, избрал ее героем, своим орудием в битве с нечестивым шарматом. И каждый, слышите, каждый должен ее в этом охранять и поддерживать!
Дымы качнулись. Эхо заметалось под сводами, перемалывая и усиливая слова, похожие на гром.
— Она предстала перед богом, как в пророчестве, и Вивек признал в ней Неревара Возрожденного! Все провины разрушены, все запоры сняты. Признайте и вы!
«На колени… — пронесся шепоток по нефу, — на колени… на колени…»
Но были в зале трое, что не поддались всеобщему порыву, даже когда опустился коленями на холодный каменный пол собора огородник Дралас Гилу, стоящий от Аррайды одесную. Черрим, Лин и Эдвина занимали удобную позицию за колонной, где их не было видно, зато самим им было отлично видно все. Остальная охрана растворилась среди верующих и караулила боковые двери.
— Самое время напасть, торчит одна, — Черрим водил туда-сюда золотыми глазами, примечая буквально малейшее движение.
— Заклинанием прикрою, вытащим, — выдохнула Эдвина.
Ближайшие горожане к ним обернулись. Собор был полон, даже снаружи клубилась толпа, которой не хватило места внутри. Тьермэйлин успел отметить и цвет Дома Хлаалу, включая советников, и простых паломников с горожанами, и ординаторов, почтительно преклонивших колени вместе с остальными.
— Надеюсь, у Вивека достаточно влияния, чтобы Берел Сала и Орден Дозора выполнили его волю и оставили в покое жрецов-отступников и нас, — прошептал аптекарь, пока верующие шумно вставали и подходили под благословение.
— А вот это мы сейчас и проверим, — Черрим дернул головой в сторону коренастого ординатора без шлема. Алые глаза того сверкали, лицо было уксусно кислым, когда он двинулся к Сариони и Нереварину. Друзья, работая локтями, протолкались туда же. Но главный инквизитор сумел справиться с собой. Поклон был глубоким, улыбка искренней. Он почтительно поцеловал руку с Луной-и-Звездой.
— Приношу свои глубочайшие извинения за недоразумения, возникшие между нами, — произнес Сала глубоким, хорошо поставленным голосом. — В знак глубокого уважение и искренности мои намерений готов передать вам палачей Пикстар в любое удобное место и время для надлежащего суда.
— Недоразумения? — прошипела Эдвина. — Да я ему морду расцарапаю!
Лин придержал ведьму за руки.
Аррайда в упор смотрела на главу Ордена Дозора.
— В первую очередь наказание должны понести вы сами, — сказала она тихо, так, что едва расслышали Толер и Берел. — Но сейчас не то время, чтобы мстить союзникам. Пусть палачей отвезут на Призрачный Предел и там они присоединятся к разведке Вечных стражей. А рыцари ордена вольются в армию, что будет осаждать Красную гору.
Сала склонил голову. И друзья могли бы поклясться, что он почтителен и растерян.
— Пора выйти к народу, — подсказал Аррайде Сариони. — Пусть увидят вас те, кому на службе не хватило места. Пусть ободрятся и уверуют в победу.
— Да чтоб ты провалился, — бросил Черрим. И поднял правую руку, подавая знак охране. Перед которой теперь стояла задача посложней, чем вчера: оберегать Нереварина от ликующей толпы.
— С вашего позволения, — подошел к котищу Сала. — Мои ординаторы готовы вам помочь.
Из собора инквизитор с хаджитом вышли вместе. Лин подпер щеку рукой:
— Чудны дела твои, Аури-Эль…
Чтобы добраться до жилища Ильмени Дрен, им понадобилось не меньше часа, хотя всего-то надо было перейти мост и спуститься по ступенькам. Восторженная толпа окружала Нереварина и свиту, хоть одним глазком стараясь разглядеть вблизи, коснуться одежды, бросить цветок, обратив на себя внимание, алкая благословения и чуда. Лезли на оцепление, выкрикивали здравицы. И лишь холодная состредоточенность пепельноземцев и опыт и недюжинная сила ординаторов помогли благополучно достигнуть убежища. Но и там жители Вивека расходиться не желали. Кто-то радостно кричал, что Нереварин не брезгует войти в дом бедняка, как-то забыв, что тут живет дочь герцога Дрена. Кто-то тянул голову в надежде увидеть героя, когда тот снова выйдет. Но в конце концов увещевания помогли, и у входа в дом осталось не более двух десятков меняющихся зевак.
Оцепление не снимали.
Внутри Ильмени радостно приветствовала гостей и стала выкладывать на стол угощение из огромной корзины, чтобы не опростоволоситься, как в прошлый раз.
Лин шумно отхлебнул чая с листьями хальклоу:
— Всю ночь… всю ночь мы проторчали в этой проклятой приемной… Думали, ты навсегда там застряла.
Аррайда зевнула:
— Я предстала перед проклятым богом. Как в пророчестве. А вот что меня действительно интересует… После шума с проникновением в священный град так легко отпустить меня одну?
— А кто сказал, что одну, — Черрим взялся нарезать скаттл, споро стуча ножом по дощечке.
— Они у меня сумку заклинаний «Воздушной ноги» извели, — пожаловалась Эдвина, тоже зевая. Это быстрый полет с невидимостью. И еще с моими дополнениями, делающими магию незаметной.
— Так и шастали мухами под потолком туда-сюда, пока ты с Вивеком говорила, — котище бросил кусочек скаттла в рот и расплылся в восторженной улыбке. — И хоть бы какая зараза голову подняла и нас заметила. Или Вивек приказал на нас внимание не обращать. Прошу к столу, — Черрим отодвинул скамейку, чтобы всем было удобно уместиться.
— Так о чем же ты с ним болтала всю ночь? — не унимался аптекарь. Аррайда вынула из сумки и положила на угол стола бумаги. Черрим потыкал себя в нос и поскреб за ушами, углубляясь в ровные убористые строчки профессионального писца. Он мычал, хмыкал, бормотал под нос, вовсе забыв о еде. И наконец подытожил:
— Очень хороший план. И, подозреваю, кто-то из писцов уже несется к Дагот Уру, чтобы этим планом поделиться.
Аррайда свернула пергаменты и вернула в сумку.
— А никто и не заставляет нас добуквенно ему следовать. Соотнесем план с нашим, может хорошо получиться.
— А как тебе Вивек? Который бог, — распахнула алые глазищи Ильмени.
— Мне его жаль. Бедный мальчик, запутавшийся в божественности.
— Бедный мальчик! — заорал Черрим возмущенно. — Подсунувший отравленные свечи Неревару. Всех ты жалеешь, все у тебя бедные… А Альмалексия и того хуже…
— Мотив отравленной одежды, подложенной мужу, часто присутствует в мифах, — сообщил Лин назидательно. — Но ведь не факт же, что так оно и было?
— Да Триединые во вранье по уши увязнут, лишь бы себя обелить.
— Они на нашей стороне, — Аррайда глянула на смутное свое отражение в темной поверхности чая. — И это уже хорошо. Они пообещали удержать Призрачный предел, пока мы пойдем на Красную гору.
— Всего-то… — Лин опять побарабанил пальцами по столешнице. — Почему Вивеку самому не вступить в бой?