А наемница припомнила вдруг ясный, с легкой хрипотцой, тенорок Дивайт Фира: «…кольцо „Луна-и-Звезда“. Точнее, „Единый-народ-под-Луной-и-Звездами“. Все телванни давным давно об этом знают и могут рассказать. Если ты их разговоришь, конечно». И наемнице показалось, что вовсе не случайно подавилась певунья на полуслове.
Посетители таверны загомонили, затопали:
— Звездочка, еще! Спой еще, Пикстар! Эту же!
Аррайда вскинулась, как при звуке боевого рога. Насторожились и «вечные стражи» в зеленых доспехах из самородного стекла, до того бодро поглощавшие жареное мясо в венце из пепельных бататов и зелени и, казалось, не принимавшие во внимание все остальное. Встали и слаженным движением протиснулись к девчонке, но еще прежде наемница жестко ухватила ее за корень косы. Танцовщица попыталась достать пленительницу ногой. Та в ответ пнула ее под зад и заломила руку.
— Отпусти ее, — сказал страж сурово. — Это еретичка, враг Храма, она пойдет с нами, чтобы получить по заслугам. Костер для таких…
Толпа сдержанно загудела, не пытаясь, однако, вмешаться. Слово «Храм» было здесь священным.
— Нет, — чуть ослабив хват, коротко отозвалась Аррайда.
— По какому праву?
— Это беглая рабыня из Сурана, — наемница дернула ртом. — Хочу получить за нее награду.
— Она врет! — девчонка дернулась и застонала. Похоже, рабской участи она готова была предпочесть Орден Дозора и костер.
— У меня договор с госпожой Дезель.
— Да кто ты такая?
Аррайда стряхнула рукав рубахи и, точно верительную грамоту, сунула стражам в нос рубец от ножа Сарети и печати гильдий на распахнутой ладони — радуясь, что не надела наручи, и сейчас на глазах у всех не старается сдернуть левый, кряхтя, потея от неловкости и досады, путаясь в пряжках и ремешках.
Вечные стражи, переглянувшись, кивнули, мгновенно успокаиваясь:
— Рады знакомству с вами, госпожа. Нужна помощь?
— Я справлюсь, спасибо, — отозвалась наемница, пытаясь понять, узнали ли они ее или хватило знака кровничества, тройного вензеля Триединых и печати Гильдии Бойцов. Похоже, все-таки узнали. Правый хохотнул:
— Нисколько не сомневаюсь.
Левый двинул напарника кулаком в латной перчатке в бок, кираса загудела.
— Простите его, госпожа.
— Все в порядке.
Посетители таверны, вытягивая шеи, жадно пялились на рубец. Аррайда быстро обдернула рукав.
— Дом Редоран… кровник… — гудело, точно шмелиное гнездо в сухой траве. Кто-то поглядел на Звездочку и беспомощно пожал плечами. Она алым гневным взглядом обвела таверну и до крови прикусила губу.
— Что ты со мной сделаешь?
— На нее стоило бы надеть рабский наруч. Отвести к кузнецу? — поинтересовался один из вечных стражей.
— У меня в сумке в комнате… ладно, — кивнула Аррайда.
— Мы вернем ее через четверть часа, ждите здесь, госпожа.
Стражи учтиво склонили головы. Силач в зеленой броне подпихнул девушку-данмера к выходу. Второй пошел за ним. Таверна продолжала гомонить, понемногу успокаиваясь.
— Потаскуха Дезель из Сурана, надо же!
— Кто бы мог подумать!
— А как пела!
— Ну, да… пусть не смеет имя героя трепать!
Столы снова раздвинули, посетители нехотя вернулись к выпивке и еде. Пара данмеров в простых коричневых плащах шепталась в углу, поглядывая на Аррайду. Она сощурилась в их сторону и лениво передвинула меч. Шептуны заткнулись.
Наемница покрутила головой. Все равно эти двое не осмелятся напасть на нее на людях. А потом подоспеет Черрим… Вдвоем с катай-ратом они пол Молаг Мара снесут, и ничего им не будет, кроме радости.
Аррайда глубоко вздохнула.
Подскочил трактирщик, стал суетливо протирать перед ней и без того чистый стол. Его услужливость раздражала, и Аррайда спустилась к себе, договорившись, чтобы рабыню приведут туда же.
Вечные стражи с девчонкой нагнали ее в коридоре. Вид у певицы был неважный: одежда и волосы в беспорядке и лиловеющий синяк под глазом.
— А не дерись с профессионалами, — пояснил громила, равнодушно поводя бронированными плечами и подавая наемнице ключ от рабского наруча.
— Я не рабыня! Как вы смеете! — певица всхлипнула и скованной рукой утерла распухший нос. И заговорила быстро, хлюпая и икая: — Почему вы меня ей вернули? Почему ей верите, а мне нет? Кто она такая? Содержанка чинуши навроде Курио, «моя пышечка»?! Я найду поумнее вас или попродажнее и вывернусь опять, и тогда…
Вечный страж встряхнул ее и обратился к Аррайде:
— А ведь я сперва не поверил вам, госпожа. А шлюха Дезель и есть!
И снова встряхнул актрису:
— Не все продается и покупается, запомни. А вы уж поосторожнее с ней, госпожа. Связывайте, когда станете спать ложиться. А лучше поскорее спихните с рук.
— Спасибо.
Наемница отперла двери, подождала, пока девчонку усадят на табурет и уйдут. Та всхлипывала, вытирая ладонями замурзанное личико, взглядывала косо и зло. Казалось, еще мгновение — и кинется, целя ногтями в глаза.
От наблюдений Аррайду отвлек гостиничный слуга. Выкатив алые глазищи, дрожа, выпалил с порога:
— Госпожа, вас тут домогается какой-то кот, и лучше бы вам выйти, пока…
— Домогается, — Черрим вломился в комнату и оглушительно фыркнул. — Слова научись выбирать, деревенщина.
И заключил Аррайду в объятия.
— Это что, твой половой коврик? — хриплым сопрано уколола рабыня-данмерка. — Матроны телванни берут таких в постель вместо жаровни или нагретого кирпича. А если зверолюд не удовлетворяет их, вспарывают ему живот и греют в кишках ноги.
Бойцовый кот через плечо подруги сверху вниз посмотрел на девицу:
— Где ты подцепила эту мерзость, сестренка? Ума с наперсток, а самомнение так и прет. Кто она такая?
Рабыня вскочила, вытягиваясь во весь невысокий рост:
— Это кто вы такие?! Почему меня вернули тебе? — указала она на Аррайду. — Я думала, стражи просто повод нашли, чтобы забрать меня втихую, чтобы толпа не вмешалась! Чья ты посестра в доме Редоран?! Венима? И что будет со мной?
— Я отвечу, если ты заткнешься, — ответила Аррайда зло, оборачиваясь к ней. — Я выведу тебя из Молаг Мара, и катись на четыре стороны. Мой побратим — не Болван… Болвин Веним, а Атин Сарети.
Глаза рабыни полыхнули. Она отскочила, обвиняюще наставив палец:
— Ты Аррайда! Та, что разбудила спящих в Альдруне! Но это вранье! Ты не могла! Кому, как не мне, знать все эти легендарные преувеличения!
Черрим набычился, глаза обратились в щелки с золотой лавой:
— Это почему это не могла, а?! — пророкотал он, как готовый извергнуться вулкан.
— Потому что! — взвизгнула рабыня. — Потому что она не Нереварин. Нереварин — я!
Паломники. Молаг Амур
— Откричались? — Аррайда гневно посмотрела на того и другую. — Тогда ждите меня здесь.
Она добыла Звездочке кувшин ледяной воды для умывания и вытрясла с трактирщика ее вещи: барабанчик из шкуры гуара, лютню и несколько мелочей в походном мешке. Трактирщик клялся Триедиными, что ничего не пропало. И все время, пока ходила по коридорам и сворилась с хозяином «Приюта», Аррайда чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Но, должно быть, следившие выбирали другое, более удобное время и место, потому что сейчас им явно не везло: по коридорам то и дело кто-то шел и пробегал, да и в гостевом зале народу только прибавилось. С другой стороны, профессионалу удобнее действовать в толпе, ткнуть ножом в бок и исчезнуть, пока жерта не поняла еще, что мертва, а остальные, которые терлись рядом — что же такое случилось. Но те двое, в простых коричневых плащах, во-первых, дали себя заметить, так что вряд ли это профессиональные убийцы Мораг Тонг; а во-вторых, нападать не спешили. Возможно даже, в их цели не входит кого-либо убивать: соглядатаи Храма или простые воздыхатели актрисы-данмерки. Или тоже охотники за рабами, которых наемница обошла на повороте. Она скорей досадовала на них, чем боялась.
Пока Звездочка успокоенно копалась в вещах, Аррайда спросила у нее об этих двоих. Актриса мрачно буркнула, что представления не имеет. И не похоже было, что врет. Черрим же сощурился, приняв сведения во внимание, и заторопил Аррайду. Они поднялись наверх, отдали хозяину ключ и вышли на храмовую площадь, теперь почти безлюдную, потому как разгулявшийся ветер гудел и позванивал в вывесках и завивал на каменных плитах красную пыль. Пригибаясь, закрывая лица плащами, все трое нырнули в наклонную галерею, чтобы спуститься на мостик, ведущий через оборонительный ров из Молаг Мара, как сходни замершего у причала огромного корабля.
Из тени нависающих ярусов подались навстречу знакомые фигуры, одетые в легкую броню, волоча за поводья ездовых гуаров. Из-под личины конического шлема раздался ворчливый голос могучей северянки Велвы:
— Ну, наконец-то вы. Черрим, тебя только за смертью посылать.
Аррайда повернулась к хаджиту:
— Ты что, весь отряд притащил?
Боец со звоном хлопнул себя по золотой удоспешенной груди:
— Не, только самых умелых.
Аррайда невольно улыбнулась. Среди дюжины рабов, спасенных в Андасрэте, и Черрим, и она выделяли четверых. Детинушку-редгарда Джофрея с носом-картофелиной и такими широченными плечами, что кузнецы только ахали, подгоняя на него доспех. Хрупкого светленького бретона Габриеля, под водительством Эдвины становившегося опасным боевым магом. Босмера Зайчика с пузиком и ушками, торчащими над скромной лысинкой. Чуть что, краснеющего, аки девица — однако умелого лучника и следопыта. И северянку Велву с тяжелыми льняными косами и тяжелой секирой, заброшенной сейчас за спину.
— Погляди, какого красавца мы для тебя купили, — гордо сказал хаджит. — И давай, переодевайся.
Зайчик счел его слова знаком и подвел полюбоваться верхового. Аррайда перевидала многих гуаров, и не самых худших. Особенно хороши были выбранные степняком Хассуром Зайнсубани для поездки отряда в Уршилаку. Но этот — обладал поистине выдающимися статью и красой. Широченные грудь и спина. Могучие задние лапы с внушительными когтями. Остойчивый, массивный в основании хвост. И тонкий коричневый узор по снежной чешуе. Восхищенние наемницы пришлось зверюге по вкусу. Гуар потерся башкой, едва не сбив ее с ног. Волосы встали дыбом от мощного дыхания. А пряный запах шкуры заставил расчихаться.