— А точнее?
— Четыре ящика, — ответил альдмер, продолжая стоять за компанию. — Мы… она… разнесла логово контрабандистов в Аддадшаша… мамму… намму. Уф-ф…
— Садитесь! — рявкнул Кай.
— Она не может, — вздохнул Тьермэйлин, — упала с лестницы.
Аррайда зашипела, уязвленная «предательством».
— Так больно? — Косадес вместе с альдмером освободил подчиненную от меча и доспехов, вручил ей мыло, полотенце и коробку с мазью. Распахнул заднюю дверь. Оттуда потянуло ночной прохладой. — Там во дворе ручей, приведи себя в порядок. Справишься?
Аррайда яростно захлопнула дверь у него перед носом.
Пока наемница отсутствовала, Лин, похоже, пересказал их похождения в Гнаар-Моке. Потому что мастер-шпион встретил девчонку саркастическим:
— Ну, другого я не ожидал. Хорошо, у Лина хватило ума вернуться и все на месте осмотреть.
— Это не у меня, — сознался ушастый покаянно. — Это Черрим.
— Тогда он умнее вас вместе взятых. Ладно. Легион в известность поставим. Хотя в засаде особого смысла не вижу. Таких норок и логовищ на Горьком Берегу — как костей на жальнике. К каждой стражу не приставишь. И девицу эту упустили!..
Подчиненные, понурившись, сидели по разные стороны стола, на Кая стараясь не смотреть и взглядами друг с другом не встречаться.
— Разве жадность их задавит… Там много всего? — резко повернулся он к аптекарю.
— За раз не унести… двоим.
Косадес хмыкнул.
— Вот что. Бегом к Раисе, предупреди.
Аптекарь вскочил.
— Стой! Загляни потом в альдрунскую гильдию магов, поинтересуйся: глава вернулась? Доложишь утром.
— Угу!
Мастер-шпион по новой запер двери. Повернулся к Аррайде:
— На будущее. Оставь ловлю контрабандистов и бандитов тем, кто обязан это делать. Держись в тени. Выполняй приказы. Что сказала ирчена? Раз уж вы меня разбудили…
— Я…
— Ты могла проследить за бандитами и вызвать подмогу. Но тогда они запытали бы Анисси.
Аррайда, сглотнув, кивнула.
— А потом, убив… крыс, ты побоялась оставить хаджитку одну. С беспамятной на плече руины обыскивать трудно. Да еще где-то разбойница затаилась, так? Руку дай.
— Зачем?
— Не спорь! Кое-кто считает, что три года моей работы, отправленные гуару под хвост, заслуживают награды, — Кай улыбнулся удивительно тепло, хотя и слегка иронично. — И я в чем-то с ним даже вынужден согласиться. Приятно подергать за… нос Орваса Дрена.
Он надел на палец Аррайды перстень с ониксом и топазом, притертыми так, что они казались одним камнем. Перстень слабо сиял от заключенного внутри волшества.
— Сокровище Короны — Кольцо Окружения.
Мастер-шпион прижал руку девушки, предупреждая порыв сбросить подарок.
— Если сделать так, — усмехнувшись, он крутанул кистью, — можешь нарушать закон невозбранно. Только не слишком часто, пожалуйста.
— Я стану невидимкой?
— Как бабочка — если сложит крылья.
По его лицу метнулось странное выражение.
— Сольешься обликом с тем, что вокруг, на какое-то время… Только дай потом кольцу восстановить магию.
— Спасибо.
— Не мне. Я не могу дарить тебе королевских подарков, — ухмыльнулся Кай. И внезапно посерьезнел:
— Это дар Варро за Камонна Тонг. Береги его. И перейдем, наконец, к делам. Тьермэйлин сказал мне, что, увидев идол, ты была страшно напугана.
— Н-нет, — Аррайда задумчиво покусала губы. — Не так. Во мне что-то, не знаю что… как в бою. Он омерзительный, и я его разбила. И только потом поняла, что сделала.
— Интересно.
— Нам Дралас рассказал об этих идолах. Он их видел во сне.
— Дралас? Кто это?
— Еще один «спящий». Из Пелагиада. Вернее, проснувшийся…
— Как тебе удается их разбудить?
— Не знаю… Мне… хватило к ним прикоснуться.
Косадес, подперев щеку кулаком, склонив голову к плечу, смотрел на Аррайду так долго и пристально, что она покраснела и опустила глаза. Мастер-шпион зевнул, встал и начал прохаживаться от стола до сундука и обратно, чтобы прогнать сон.
— …он вообще нелюдим, иногда может зайти в таверну «Полпути» пропустить чарочку-другую, а так занят огородом.
— Если врет, это легко проверить, — заметил Кай.
— Никаких разносолов себе не позволяет: овощи с огорода, хлеб. Покупает молоко у Анасси — это соседка — и кур держит. Раз в неделю ездит в Балмору или Вивек, в Храм. Колдунов и некромантов ненавидит, как любой правоверный данмер. Разве кто-то тайком…
Косадес побарабанил пальцами по столешнице:
— Что Дралас чувствовал, когда «заснул»?
— Ничего необычного. Только иногда, без внешней причины, в виски начинали бить колокола. Он словно задремывал наяву. И приходил в себя совсем не там, где забылся.
— Все сходится…
— Что?
— Продложай.
— Ему очень страшно было. Но голоса внутри обещали спасение и возвышение.
Аррайда замолчала. Дрожал, стрелялся искрами пеньковый фитилек. Трещало в плошке масло.
— Молодец.
Девушка вздрогнула. За один вечер Косадес похвалил ее дважды — самое время впасть в панику. Мастер-шпион тронул ее за плечо:
— Так что поведала Шагран Гра-Музгоб?
Про себя Аррайда еще раз поблагодарила Лина, который заставил ее побывать у ирчены, прежде чем спешить к Косадесу.
— Шарн… Она… рассказала о степных племенах и их вере в Воплощенного, или Нереварина — владыку, который должен вернуться. Это не примитивное суеверие, как считает большинство, оседлые данмеры из Великих Домов, и как старается представить Храм. Это вера со своими убеждениями, символами, жрецами. Настолько сильная, что ради нее продолжают идти на смерть, хотя и так погибли уже многие.
Аррайда посмотрела на свои сплетенные пальцы со сверкающим кольцом на безымянном и подняла на Косадеса хмурый взгляд.
— Храм Альмсиви, который сквозь пальцы смотрит на защитную некромантию и древнюю веру в Предков, и угасающие даэдрические культы щемит лишь тогда, когда они чересчур мозолят глаза — ни разу не спустил приверженцам Нереварина. Совсем недавно одно из племен, исповедующих эту веру, сожгли у Призрачного Предела — всех, вместе с детьми и домашними животными. Это правда, Кай? Почему?
Какое-то время Аррайде казалось, она не дождется ответа. Кай, скрипнув стулом по полу, сел рядом:
— Любая религия не любит инакомыслящих. Она сильна… догмами. И цепляется за них до конца. Дальше.
— Там немного. Раз в три, четыре года пепельноземцы находят среди племен очередного Возрожденного — по каким-то особым приметам. Ирчена не смогла их назвать. Возможно, это какое-то кольцо, Предков, как она сказала…
Аррайда осеклась. Ей показалось, что рядом с Кольцом Окружения сверкнуло еще одно… Девушка потрясла головой. Продолжила:
— Немедленно Храм объявляет загонную охоту, — будто им делать нечего! — и очередной Нереварин исчезает… его объявляют сумасшедшим, прячут, убивают, может быть… «для его же собственной пользы, ad majorem dei gloriam»[7]. Так пропала девочка Пикстар, найденыш. Ее воспитывали в пепельных землях возле Альд-Редайнии, на Дагон-Фелле. А потом назвали Воплощением. Священники Альмсиви объявили Пикстар умершей, но тела никто не видел. Все.
Косадес налил суджаммы себе и подчиненной. Проследил, чтобы выпила.
— О новом задании — завтра. А теперь спать, — он кивком указал на постель.
— А ты?
— А я на скамье.
Мастер-шпион демонстративно сгреб с вешалки пару плащей.
— Или пойду во двор. Что чужая кровать, не волнуйся. Стражу не позову… — Кай улыбнулся и задул лампу.
В скомканной постели остался его запах. Аррайда до подбородка натянула шершавое одеяло, взбила подушку и неожиданно быстро уснула, обняв ее и прижав к щеке.
— Просыпайся… Ну, просыпайся… Почему ты дрожишь?
Косадес сильно тряс Аррайду за плечо. Девушка вцепилась в его руку, как цепляются за ветку, выбираясь из трясины.
Светало. Лучи, пробиваясь сквозь толстое зеленоватое стекло, разгоняли сумерки по углам.
— Ты кричала… И… горишь вся.
Закашлявшись, она попыталась сесть в кровати:
— С-сон…
— Сон? Тебя напугал страшный сон?
Вместо того, чтобы смеяться или ерничать, Кай прижал Аррайду к себе, обнимая. Ладонью стер слезу, ползущую по ее щеке.
— Н-не уходи… — Аррайда взялась рукою за горло. Было трудно дышать и говорить. Сон стоял перед глазами. Кисельно-розовая полумгла, шеренги мертвецов, выстроившиеся по обе стороны зала: бесконечный, неподвижный коридор. И еще один мертвец, высокий — на полголовы выше совсем не низкой девушки-редгарда. В золотой маске, закрывающей лицо, он вел Аррайду за руку, как в свадебном шествии, что-то говорил, шутил, смеялся. Ему отвечали — но не было слышно ни звука. Аррайда хотела закричать, и не могла: грудь не поднималась, и воздух застревал в горле.
Она пересказывала Каю увиденное: сбивчиво, невнятно, путаясь в словах — и сон постепнно блек, отпускал. Стало легче дышать.
— Это все?
Она слабо кивнула.
— Послушай меня: никому не рассказывай об этом. Если просто сон — забудь. Если сон вещий, ты либо пророчица, либо ведьма.
Мастер-шпион шевельнул плечом:
— Для Альмсиви это равнозначно: пророчица или ведьма. Ты видела над Вивеком каменную луну? Там тюрьма для таких — тех, кто видит вещие сны. Я бы не хотел…
Он оборвал себя. Не отпуская ее руки, потянулся к полке. Сунул Аррайде кусок коры, велел разгрызть и жевать. Рот наполнился жуткой горечью. Девушка едва сдержала рвоту и даже не сопротивлялась, когда мастер-шпион раздел ее догола и обтер разбавленным уксусом. И тут же ушел за Тьермэйлином.
Молодой альдмер ворвался в дом моргающий, как разбуженная днем сова. Чихнул от резкой уксусной вони, бросил сумку и, пролетев комнату наскозь, исчез во дворе. Вернулся оттуда, вытирая лицо рукавом; с волос капало, со слипшегося хвоста на затылке текло за шиворот; на коричневой рубахе темнели пятна и разводы. Зато спать «клинку» расхотелось. Лин запалил голубоватый магический огонек. Выволок смущенную девушку из-под спешно натянутого одеяла, пальцами пробежал за ушами, посмотрел язык и горло, прослушал и простучал спину: