— Правильнее всего помереть от старости в свой час, — изрек Внутренний Голос со знанием дела.
— Тоже мне, советчик, — фыркнул заяц.
Было раннее утро. Хэл добрался до дома Роберта и Бо. Сидел во дворе под сиренью и ждал. Он не любил докучать кому-то своим присутствием и нарушать чужие планы. Пусть все обитатели дома выспятся. Возле окна первого этажа стояла скамейка, на которую упал первый солнечный луч, и Хэл забрался туда погреться. Устроившись в пятне света, заяц заглянул в окно. Сквозь прозрачные занавески была видна гостиная. За овальным столом сидела девочка и рисовала, а рядом Хэл разглядел косматую морду Бо.
— Ой, кто это?
— Девочка рисует, — сказал Внутренний Голос.
— Да вижу, что девочка, только откуда она тут взялась?
— В мире много чего происходит без твоего ведома.
— Не ехидничай.
Хэл прижал нос к стеклу. Потом не удержался и тихонько стукнул по стеклу лапой. Бо встрепенулся. Девочка подняла голову от листа бумаги и замерла с фломастером в руке. Оба смотрели прямо на Хэла. Бо улыбнулся другу и прошлепал к окну. Он прижал свой черный нос к стеклу.
«Ну и носяра!» — подумал Хэл.
Девочка оставила рисование и тоже присоединилась к друзьям. Прямо перед Хэлом появился ее аккуратный носик, приплюснутый к стеклу, и две испачканные фломастерами ладошки.
— Зайчик! Ты откуда? — Она водила ладонями по стеклу, как будто пыталась погладить Хэла.
Хэл плохо слышал ее голос, но видел, как шевелятся губы, и легко распознал вопрос.
— Я с аэродрома. К другу вот пришел.
— А мы с мамой сегодня спали у дедушки в доме, в верхнем кубике. А завтра мы полетим дальше. А потом полетим к папе. Он живет один в моей комнате. Ты не видел моего зайчика? Он убежал в аэропорту.
Хэл шевелил губами вслед за девочкой, пытаясь не пропустить слова и распознать их. Вроде бы все понял.
— Я тут к Бо пришел повидаться. А чужих зайцев в аэропорту не видал.
— Даже удивительно, что ты вспомнил про меня, — буркнул Бо, который оказался в стороне от диалога. — Это Мия. Они тут у нас поселились. Дедушка подобрал их в гостинице. Что-то случилось, — сообщил он Хэлу историю Саши и Мии.
Хэл закивал.
— Хочешь кушать? — поинтересовалась гостеприимная Мия.
— Ну, не так чтобы очень, — ответил, смущаясь, Хэл. Он и не помнил, чтобы его когда-нибудь кто-то угощал.
Неизвестно, разобрала ли Мия его ответ, но, спрыгнув с низкого подоконника, она направилась к цветочному горшку с лососевой геранью.
— Вот! — Пышная цветочная шапка на тонком длинном стебле качалась в ее руке. — Вот тебе красивый вкусный цветок!
Хэл отпрянул от окна. Он никогда не ел комнатные цветы. Да и через стекло это вряд ли возможно.
Надо было видеть морду Бо. Он замер, приоткрыв пасть от изумления. Девочка сорвала дедушкин цветок! Сейчас разверзнется крыша и на них упадет с небес огромный камень!
Саша
Почему-то в памяти постоянно всплывала одна и та же картина: аэропорт, она бежит в зону прилета, опаздывает и успевает как раз к моменту, когда Пол выходит из-за раздвижных створок в синей майке и белых джинсах. Он улыбается, оглядывая толпу, как будто рад всему на свете. Саша прислоняется к блестящей металлической колонне, боясь поверить, что все происходящее имеет к ней отношение. Именно ее сейчас обнимет этот прекрасный жизнерадостный человек. Пол что-то говорил, гладил ее по руке. Она прижалась к его плечу, вдохнула запах стирального порошка от футболки.
Она полюбила аэропорты! Вспомнила, как первый раз летела к нему в гости бизнес-классом. Что-то невероятное! Такая вкусная еда! Такие внимательные стюардессы! Шампанское. «Боже, Пол, зачем ты тратишь такие деньги?! Я умею летать экономом!» И снова в ответ улыбка человека, любящего целый мир сразу. Это позже она узнала, как можно любить целый мир, радеть за него и ненавидеть каждого отдельно взятого человека. Это позже его друг признался, что билеты в бизнес-класс для нее были куплены на подарочные сертификаты от авиакомпании, которые Пол выпросил у него в обмен на юридическую консультацию. Но это ведь была забота. Саша не видела ничего плохого в том, что жених придумал, как ее порадовать. Какая разница как.
Когда она первый раз попросила у матери денег, чтобы оплатить консультацию психотерапевта, мать закричала в телефонную трубку:
— Еще не хватало носить деньги этим прощелыгам! Что за блажь! Правильно Пол говорит, что ты транжиришь направо и налево. У тебя ребенок грудной и муж! Займись делом. Начнешь с психотерапевта, потом отправят в психушку, закормят таблетками — клеймо на всю жизнь. Ты хочешь, чтобы он тебя бросил?
Саша выключила телефон. Она долго стояла у окна, держась за пластиковую ручку. У соседей жарили барбекю. Их собака смешно прыгала в траве и ловила фрисби. «Как же чешется голова!» Саша запустила пальцы в липкие волосы. Кожа давно покрылась зудящими пятнами. Наверное, аллергия. Вчера Пол намотал Сашины волосы на руку и сказал, что, если она не приведет себя в порядок, он обреет ее налысо. Ей было стыдно. Так опуститься! Но сил вымыть голову не было, она кое-как справлялась с Мией, потому что в любой момент могла прийти служба опеки. Ребенок должен быть чистым и сытым. А она как-нибудь соберет волосы в пучок, присыплет тальком. Главное — не чесаться на людях.
Потом пришла Ванесса. Пол пригласил на обед своего начальника с женой. Он купил Саше платье. «Трудно было найти платье на такую свинью, но я это сделал!» Ванесса очень хвалила еду. Она внимательно смотрела на Сашу весь обед и делала комплименты. Ей нравились Сашины плечи, салфетки на столе, то, как уютно Саша обустроила гостиную, и дочь у них с Полом настоящий ангел, а кофе, который сварила Саша, по словам Ванессы, был лучшим в городе. «Вам нужно открыть кофейню, дорогая!»
На следующий день они «случайно» встретились в парке. Ванесса подошла и без слов обняла Сашу: «Ну, тише-тише, милая. Расскажите мне все. Я помогу. Я за версту вижу такое… Я знаю, что творится в вашей семье. У меня нюх. Годы тренировки. Богатое прошлое. Мне пятьдесят восемь лет. И двадцать из них я жила в аду. Дэвид — мой третий муж. Это подарок небес. И у вас все будет хорошо. Но надо выкарабкаться. А вы знали, что у Пола была зависимость? Он лечился».
Роберт слушал ее, не перебивая. Тикали настенные часы.
Бо
Так вышло, что Бо почти не общался с другими собаками. Да их и не было в округе, кроме Бенджи. Но Бенджи — он вроде Хэла — такой же ископаемый. Когда Бо еще скакал вокруг дома щенком, Бенджи уже был старым валенком. Это не обидно — так его называет Бренда. То и дело из-за забора слышался ее хриплый голос:
— Бенджи! Бе-е-е-енджи!
Бренда сидела в кресле во дворе и курила. Бо хорошо знает о вреде никотина, поэтому совсем не удивляется тому, как выглядит Бренда — она абсолютно желтая и сморщенная.
— Что ты глазеешь на соседку? — посмеивался дедушка.
Несмотря на близкое соседство, дружбы с Бенджи у Бо не сложилось. А как дружить с абсолютно слепым и глухим псом? Но немощь Бенджи была на руку окрестным бродячим кошкам — они прокрадывались во двор Бренды и ждали подачек. Кошкам не отказывали. Бренда выставляла на крыльцо разноцветные пластмассовые тарелочки с кормом. Бо просовывал нос между прутьями забора и порыкивал для порядка, чтобы эти побирушки не вздумали сунуться к дедушке.
Когда-то у Бренды был муж. Он работал диспетчером в аэропорту. Диспетчер — это почетно и жутко ответственно. Оказывается, в небе есть такие же дороги, как на земле. Это только кажется, что там хватает места всем — лети куда хочешь. На самом деле самолеты двигаются по заданному маршруту, у каждого своя трасса. А диспетчер следит за движением самолетов с земли. «Он дирижирует полетом, — объяснял Бо дедушка. — А если что-то пошло не так и, не дай бог, самолеты столкнулись в воздухе, спрос с дирижера».
После крушения двух лайнеров, столкнувшихся в воздухе, был суд над диспетчером. Мужа Бренды приговорили к тюремному сроку. Бо не может всего этого помнить, он еще не родился.
«Как она горевала! И как держалась!» — качал головой дедушка. Бренда и Бенджи остались одни. Она улыбалась, курила, пересказывала Роберту новости из газет.
Однажды возле ее голубого забора остановилась большая машина. Из нее вышла женщина в черном костюме. Она толкнула калитку, вошла во двор. Каблуки ее блестящих туфель увязли в песке. Бренда сидела в кресле, пуская дым из ноздрей, и разгадывала кроссворд. Худые загорелые ноги торчали из клетчатых шортов, как две сухие палки, а желтый дождевик, раздувшийся вокруг невесомого тела, делал Бренду похожей на пластмассовый лимон. Курящий лимон — со стороны это выглядело забавно.
— Вы Бренда Мули? — спросила гостья, не поздоровавшись.
— Да, — Бренда обернулась. — Добрый день! Чему обязана?
— Жизни моей семьи! — Незнакомка стояла в нескольких шагах от кресла на одиноком квадрате садовой плитки.
— Простите?
— Нет уж! Я пришла посмотреть вам в глаза. Ваш муж убил мою семью. Я знаю, что он в больнице. Так вот! Этот номер с сердечными приступами у вас не пройдет!
— Кофе? Чай с мятой? — Бренда затушила сигарету.
— Подавитесь! — Женщина в черном костюме развернулась и направилась к калитке. — Чертов песок!
Бенджи, который шел, куда глядели его невидящие глаза, оказался у нее на пути. Он ткнулся лбом в незнакомую ногу.
— Уберите! — закричала женщина и отпихнула собаку туфлей.
— Иди сюда, Бенджи! — позвала Бренда.
Когда большая машина уехала, наступила тишина. Роберт, вернувшийся с дежурства, перегнулся через забор:
— Как дела, Бренда?
— Слушай, слово из тринадцати букв, вторая «е», — категория человеческого мышления, используемая для характеристики безграничных, беспредельных, неисчерпаемых предметов и явлений…
— Бесконечность.
— Ага! — Бренда встала с кресла и ушла в дом.
Мия
М