— У меня заканчиваются лекарства, а без них я не человек. Это антидепрессанты. Мне нужен врач, чтобы выписать новый рецепт.
Роберт сжал руль и вздохнул:
— Что ж, я могу спросить в медпункте в аэропорту, где найти специального врача.
— Простите, Роберт! Так стыдно! Вы и правда совершенно не должны нам помогать.
— Мы — люди. И должны ими оставаться не только в церкви на Пасху, раскланиваясь с соседями. Не плачьте. Мы найдем врача. И обязательно решим, как быть дальше. Все можно решить, пока человек жив.
— Хотите, я приберу дом? Знаете, как хорошо я навожу порядок! Я мою пол разноцветными вискозными салфетками, без швабры и этих ужасных тряпок. Я не пропускаю углы и протираю под мебелью. И люстры я помою обязательно, и кухонные шкафы, и сантехнику — я отлично умею это делать!
Роберт растерялся. Он и сам любил наводить чистоту: пылесосил и вытирал пыль раз в неделю, вытряхивал половики. А вот на мытье окон приглашал кого-нибудь со стороны. Не так уж и дорого получалось.
— Знаете, мне это сейчас очень нужно! — Саша схватила его за рукав куртки.
— Завтра у меня рабочий день. Хозяйничайте.
Дверца автобуса открылась, и Бо первым запрыгнул в салон.
— Привет, Роберт! — кивнул знакомый шофер. — Все бегаешь?
— Не сиднем же сидеть.
— Чистая правда! Ты ведь лет на десять старше, а моторчик-то работает. Тикает, поди, без перебоев. — Шофер глянул в зеркало заднего вида. — Мне вот надо работу эту бросать. Никакого здоровья! Не хочется от инфаркта скопытиться раньше времени, так?
— Да уж. — Роберт прошел в глубь салона, чтобы закончить разговор. Но было приятно, что шофер заметил, как исправно работает у него моторчик.
Возле гостиницы они с Бо вышли: «Сегодня подстригу газон у центрального входа». А еще новый управляющий придумал установить в холле стену из живых цветов, когда ящики с землей вмонтированы в специальный каркас, который должны привезти со дня на день. Нужно прикинуть, сколько растений купить.
Роберт прошел через холл мимо коричневых кожаных кресел, занятых постояльцами. Девушка-администратор уткнулась в компьютер за стойкой, но, когда Роберт взялся за ручку двери, ведущей в подсобки, услышал ее писклявый голос за спиной:
— Простите! Вас ждут!
Роберт обернулся. В холле было пусто.
— Кто? — переспросил он.
— Я, — ответил мужчина, поднявшись из кресла за колонной.
«Какая аккуратная бородка», — приметил Роберт.
Хэл
Конечно, Бо можно обвинить в предательстве за то, что он ушел и оставил Хэла в чемодане, когда Роберт, Мия и Саша вернулись. Но, с другой стороны, что он мог сделать?
Хэл устроился в чемодане и затих. Воздуха хватало, его розовые ноздри как раз упирались в прореху. Тесновато, конечно, но терпимо, тем более вечно он тут сидеть не будет. Да и что эти несколько часов по сравнению со всей его жизнью?! Даже не миг. Главное — не напугать девочку. Можете представить, что в вашем чемодане спит настоящий заяц, а вы-то уверены, что там никого? Отодвигаете чемодан с прохода, решаете заглянуть, не завалялись ли внутри грязные носки после поездки. Напевая, открываете застежку — вжик, а вместо носков…
Хэл слышал, как Мия бродила по комнате, причитая:
— Папочка, папочка, забери меня отсюда! Я буду хорошая Мия. Я хочу в свой домик.
«Тэкс, если девочка так просится к папе, а папа далеко, значит, скоро они отсюда уедут, потому что обычно матери не выносят слез своих детей и делают все, чтобы их детеныши не ревели», — подумал Хэл. Уж он-то насмотрелся такого за свою жизнь в аэропорту. Значит, надо успеть договориться с девочкой.
Мия еще долго бродила вокруг чемодана, всхлипывая и тоскуя по папе, потом отвлеклась, занялась чем-то и, наконец, вышла из комнаты.
Хэл поворочался в чемодане, а потом прикрыл глаза и незаметно для себя задремал. Ему снилась всякая всячина из прошлого, самолеты, суета аэропорта. Однажды он видел делегацию, которая встречала настоящую принцессу. Принцесса вышла на трап, огляделась, помахала собравшимся. На ней был легкий брючный костюм, а светлые волосы трепал ветер. Хэл не разглядел лица, хоть и пялился во все глаза, сидя за аккуратно подстриженной туей. Рядом стояла парочка пассажиров, которая тоже пялилась и не обращала внимания на облезлого зайца.
— Господи, неужели это она?! — шептала женщина, прижимая ладони к щекам.
— Конечно, она. Смотри! — теребил рукав супруги высокий очкарик.
— Она святая! А вот муженек ей достался! — Женщина скривила губы.
— Перестань. Муженек, в первую очередь, монаршая особа.
— Да ты знаешь, она единственная настоящая в этой картонной семейке!
— Чшшш! Прекрати! Имей уважение!
— К ней! Только к ней! Боже, какой костюм! Она образец элегантности. А детки как похожи на нее! Особенно старший.
Хэл слушал этот диалог и радовался, что ему выпало увидеть живую прекрасную принцессу, которую все любят.
…Чемодан грохнулся плашмя на пол. Сердце заколотилось у Хэла в пятках, он открыл глаза и хотел рвануться вперед, но только наткнулся лбом на пластиковую стенку. Кто-то сопел совсем рядом и дергал застежку.
— Мама! Чемодан не открывается! — Хэл услышал голос Мии.
— Перестань дергать! Ты сломала застежку!
— Это не я! Так было!
— Зачем тебе чемодан?
— Я хочу сложить туда одежду. Мы ведь скоро поедем к папе?
— Я сообщу тебе, когда нужно будет собирать вещи. Не отвлекай меня, я мою холодильник.
— Я не хочу здесь жить! Я хочу к папе и домой! Открой чемодан!
После короткой паузы Хэл услышал спокойный и вкрадчивый голос Саши:
— Хорошо, я открою тебе чемодан, дорогая. Ты сможешь положить в него вещи. Пусть они хранятся там в порядке, да?
— Да, — буркнула Мия.
— Черт, как же заело замок! Подожди, я принесу свечку. Надо натереть замок парафином. Должно помочь.
Хэл услышал удаляющиеся шаги Саши. Мия все еще была рядом. Она молчала. До Хэла доносилось только ее сопение. Он вжался в дно чемодана и замер. Что сейчас будет? Через несколько минут его обнаружат.
— Вот, сейчас я натру застежку, смотри.
— Дай мне потереть, — потребовала Мия.
— Хорошо, держи. Води вот здесь. Нажимай сильнее. Так, давай попробуем открыть.
Хэл затрясся. И вдруг пришло спасение — в дверь внизу позвонили.
— Оставь мне свечку, — попросила Мия.
— Хорошо, ты потри еще, а я сейчас посмотрю, кто пришел, и вернусь, — сказала Саша и заторопилась вниз.
— Сейчас замочек откроется! Уш! Пуш! — торжественно произнесла Мия. Наверное, это было самое действенное заклинание в ее коллекции, потому что застежка поддалась: вжииииик. И Хэл на свободе.
Саша
Занятия в первом классе музыкальной школы ставили в основном до обеда, а зимой неожиданно поменяли расписание. Саша показала маме дневник, в который учительница вклеила бумажный квадратик: «Уважаемые родители Саши С., со следующей недели занятия переносятся на вечернее время. Специальность в 19:00 по вторникам и четвергам. Просьба не опаздывать». Значит, вместо розового и хрустящего чистым снежком утра будет ночь.
— Что ты от меня хочешь? — Мама сняла очки и подняла голову от тетради с конспектами. — У меня, между прочим, студенты. Я в восемь только из института выхожу. От музыкальной школы до дома два шага.
Саша стояла, опустив голову, и разглядывала завитушки на ковре. Она знала, что у мамы студенты, что они «вымотали ей все нервы», что мама «вкалывает». Как ей в голову пришло просить встречать ее, взрослую семилетнюю девицу, из музыкальной школы? Зимой всегда рано темнеет, можно и привыкнуть. А снег так и должен громко хрустеть под сапогами в тишине — хр-хр-хр. Он и под ногами прохожего за твоей спиной так же хрустит. А розовая трансформаторная будка — это трансформаторная будка, а не домик привидений, как уверяли мальчишки из класса. Когда папа вернется из командировки, можно попросить его встречать. Только маме не говорить.
После занятия Саша вышла на улицу в темноту. Мимо шла пожилая женщина с собакой, и Саша пристроилась за ними, придумывая историю, как будто это ее бабушка и они вышли на вечернюю прогулку. Вовсе и не страшно. Фонари горят. Надо дойти до поворота, потом обогнуть детский сад, хоккейную коробку, пробежать мимо домика привидений, то есть трансформаторной будки, а там уже рукой подать до дома. Женщина с собакой перешли улицу на светофоре, никуда не сворачивая. Саша остановилась в недоумении. Но кто сказал, что случайный попутчик доведет ее до самого подъезда? Ничего, сейчас появится другой. Саша шла вдоль ограды детского сада. А с другой стороны ограды кралась тень. Сквозь редкие прутья Саша хорошо видела черную фигуру и слышала — хр-хр-хр. «Только бы не перелезла сюда, ко мне». Саша облизала губы и прижала к себе папку с нотами — потрепанный сборник «Легкие пьесы для фортепиано». Папка еле застегивалась. «Тень-тень-потетень, выше города плетень, тень-тень-потетень, выше города плетень». В голове крутилась только что разученная песенка. Если повторять смешные слова, почти не страшно. Главное — скорее добежать до угла, а там уже дом. Саша изо всех сил перебирала ногами в скользких сапогах, вроде бы неслась что есть мочи, а ограда все не кончалась. Вдруг сапоги разъехались на раскатанной мальчишками ледяной проплешине, и Саша упала.
— Ой, не соседка ли наша тут отдыхает? — услышала она над собой знакомый голос. Потом разглядела лицо с бородой и улыбнулась. Сколько раз она здоровалась с этим дедушкой у подъезда и гладила черного пуделя на кожаном поводке.
— Там кто-то ходит. — Саша махнула варежкой в сторону детсадовской площадки.
— Конечно, ходит. А что сторожу не ходить? — засмеялся сосед. — Давай-ка, подымайся, голубушка.
— Дедушка, а почему Саше одной разрешают из музыкалки ходить? — спросил мальчик в смешных очках с заклеенной линзой.
Потом они шли втроем, смеялись, и мальчик с таинственным именем Аристарх поглядывал на Сашу восхищенно — большая, сама шла домой в темноте. С тех пор она знала, что ее встретят, потому что расписание у Саши и Арика совпадало до самой весны.