Хэл посмотрел в маленькую, с карманное зеркальце, лужу на садовой дорожке. Наклонился, коснулся мордой холодной воды и сделал глоток. На поверхности плавала седая шерстинка.
Скоро кто-нибудь обязательно выйдет из дома. Например, Роберт и Бо вместе отправятся на работу. Надо как-то скоротать время. Хэлу стало смешно: он коротает время уже несколько веков, а сейчас минуты кажутся ему бесконечными и вязкими, как мед. Он однажды влип в мед всеми четырьмя лапами. «Влип в историю», как сказал тогда Внутренний Голос. Что-то давненько не наведывался.
— Эй! — позвал Хэл.
Он вспомнил, как однажды в аэропорту бастовали диспетчеры. Рейсы отменили. Пассажиры гудели и возмущались, но забастовка была разрешена властями — что тут поделаешь. Хэл тогда прятался в кустах поблизости от терминала, а рядом, на лужайке, сидел мужчина в клетчатой рубашке. Он обнял чемодан и плакал. Хэл видел, как тряслись его плечи.
— Теперь все, — повторял незнакомец. — Теперь все.
— Разнюнился, — послышалось рядом. Внутренний Голос появился внезапно. — Все эти воспоминания не доведут до добра. Склероз тебе в помощь!
Хэл фыркнул:
— Тебя не спросили.
— Сам звал.
— Вот и не надо было тебя звать.
Повисла пауза. Совсем рядом прошлепала жаба. Хэл проводил ее взглядом.
— Слушай, а как ты выглядишь? — спросил он у Внутреннего Голоса.
— Совсем спятил? Я — голос! Как я могу выглядеть?!
Роберт
— Благодарю! Да. Совершенно верно, у нее никого нет. — Роберт старался говорить внятно и только по делу. Когда разговариваешь со страховым агентом, полицейским, медицинской сестрой, не стоит отвлекаться на шуточки. Людям нужна просто информация, а обсудить погоду и подковырнуть тещу они могут и за чаем с приятелями. Что за дурацкая традиция пустых бесед, которая якобы сближает! К чему сближаться с чиновником из мэрии, например?
— Можете навестить вашу соседку, это пойдет ей на пользу, — порекомендовала девушка-администратор. Ее акцент показался Роберту чрезмерным. Все же больничному руководству следовало бы тщательнее подбирать персонал, ведь у пациентов уши в трубочку сворачиваются.
— Да, спасибо! Я непременно заеду.
— Всего доброго! И извините за нечеткую дикцию. Мне вчера поставили брекеты.
Роберт закашлялся. Его дряблые щеки пошли пятнами. «Как же это я? Не угадал. Бедная девочка мучается со скобками на зубах, а я-то уже нагородил огород. Мне, видите ли, не нравится дикция и мешает акцент. Я, как ответственный налогоплательщик, достоин внятного и доброжелательного голоса. Старый идиот!»
— Господи, пока объяснишь, чокнешься. Дед явно глухой, — пробормотала девушка-администратор и улыбнулась, глянув в зеркало на стене напротив. — Жуть! Просто акула.
Роберт присел на краешек дивана. Он хотел, чтобы Саша с Мией скорее спустились в гостиную. Тогда бы снова зафырчала чудо-машина и запахло кофе. Вики варила кофе только в турке. Это теперь в доме появилась модная машина, которую он купил на распродаже в супермаркете. Все надеялся, что Нора появится в родном доме и ей захочется настоящего кофе с пенкой. Ему-то самому ничего не нужно. Роберт потихоньку включил телевизор. Саша усмехнулась, когда увидела, как он смотрел позавчера новости. Оказывается, нынче никто не смотрит новости по телевизору. Зачем, если можно быстро пролистать новостные ленты в телефоне? А Роберту нравился телевизор, Вики вот всегда смотрела. Ее любимая кулинарная передача до сих пор идет, только ведущий новый.
— С нашей чудесной биодобавкой вы почувствуете настоящий вкус жизни! — сообщил мужчина с крепкой шеей. — Оставайтесь здоровыми!
Вид у него был такой, будто сил нет держать в себе тайную формулу этого порошка. Прямо распирает.
Обычно рекламная чушь не задерживала внимания Роберта, но тут вдруг он схватил карандаш, блокнот для записи покупок и нацарапал название биодобавки.
Потом началась интересная передача про вулканы из серии «Живая природа». Роберт уставился в экран.
— Я изучаю вулканы всю жизнь. Это моя сорок седьмая экспедиция, — бодро рассказывал косматый вулканолог. — Я и умру тут, у подножья, но это случится не скоро. Годам к ста двадцати управлюсь со всеми делами, а пока — только вперед!
Роберт вырвал из блокнота страницу с пометкой о биодобавке, скомкал и отнес на кухню — в мусорное ведро. Потом выключил телевизор и еще какое-то время сидел на диване в тишине, прикрыв глаза, пока не подошел Бо и не положил ему на колени тяжелую морду.
— Ничего, ничего. — Роберт погладил его по плоской черепушке. — Я ведь много чего могу сделать, понимаешь? Могу! А что я теряю? Человек, который совершил за всю жизнь триста девяносто два прыжка с парашютом, чего-то да стоит. И не жрал при этом никаких порошков.
Бо вздохнул.
— Роберт, вы будете кофе? — Саша окликнула его с лестницы.
Ну вот и дождался.
— Буду.
— Хорошо, — улыбнулась Саша. — Мне одной как-то неловко, а тут и повод есть кофемашину завести, раз хозяин не откажется.
— Да ради бога! Она на то и куплена.
Роберт засуетился: пошел за Сашей на кухню, достал чашки, смахнул крошки со стола, поправил крышку на мусорном ведре.
— Красивые, — мимоходом заметила Саша.
— Это Вики покупала. Мы ездили в город в кино и зашли в магазинчик со всякой домашней утварью. Ничего не хотели покупать, а тут — набор чашек с блюдцами. Купили. А потом она выбрала вазу, огромную такую, с драконом. И тоже собралась покупать, стала советоваться, подойдет ли в гостиную. А я ничего не понимаю в этих штуках, сказал, что подойдет. Вики все подтрунивала потом, что я, мол, всегда со всем соглашаюсь, и она специально хотела посмотреть, скажу ли я «нет». А мне-то что? Ваза красивая, пусть бы стояла в комнате. На худой конец, можно было бы пихать в нее газеты.
Саша достала из холодильника пакет с молоком:
— Можно?
— Не спрашивайте меня больше про это, ладно? Пейте на здоровье.
— Я в кофе немножко. Не могу без молока. Невкусно.
— Да, Вики тоже всегда с молоком… — Роберт споткнулся на полуслове. — Вот я болван!
— Что?
— Да старый идиот! Надоел уже: Вики то, Вики се.
— Почему идиот? Вы любите свою жену. — Саша подала Роберту чашку свежесваренного кофе. — Это правильно и хорошо — любить человека. Даже если он умер.
— Мы прожили хорошую жизнь.
На кухне стало совсем тихо, и только невесть откуда взявшаяся бабочка билась в стекло в нескольких сантиметрах от распахнутой форточки.
— У меня тоже была кофемашина. Только красная, — сказала Саша. — По имени Мадлен. Шикарно, да? Я купила ее как раз за пару дней до того, как Пол первый раз бросил меня. Выпил кофе с утра и попросил написать список продуктов, чтобы купить вечером по пути с работы. Он тогда переселился ко мне, мы только начали вместе обустраиваться. Было тесно, суетно, но так радостно. Я не нашла карандаш и сказала, что напишу сообщением, пусть не забывает проверять телефон. Он поцеловал меня в нос и убежал. Очень тепло и нежно поцеловал. А я потом отвлеклась на какую-то ерунду вроде мытья посуды, потом вспомнила про список, набрала сообщение, отправила, а оно не ушло. Не ушло! Я сначала не могла понять, что случилось. Подумала, что он попал под машину на перекрестке или его ограбили в подъезде, проломили голову, и он лежит на холодном полу. Весь в крови. Я даже выбежала в подъезд босиком и крикнула: «Пол!» Но снизу поднималась соседка с кроликом на поводке. Знаете, тогда еще довольно редко заводили декоративных кроликов или, там, карликовых свиней. Так вот, она сказала, что в подъезде никто не лежит на холодном полу с пробитой головой, и вообще, все ли со мной в порядке. Она подумала, что я накурилась травы, точно! Я собралась с силами, стала писать и звонить на рабочий номер, потом его матери, потом писать по всем известным адресам — ничего. Совсем! Поздно вечером откликнулась его мать. Она написала, чтобы я перестала засыпать ее дурацкими сообщениями, иначе она примет меры. Я умоляла сказать, что с Полом. Она засмеялась и ответила, что с ее сыном все в порядке и он уехал к двоюродному брату отдохнуть на несколько дней. Я подумала, что просто сплю, ведь так не может быть. Потом приехала единственная из оставшихся на тот момент подруга. Она ненавидела Пола. Я это знала. В общем, она приехала и сказала, чтобы я посмотрела, на месте ли его личные вещи. Да, они были на месте: рубашки, пара ботинок, станок для бритья, белье. «Нет, не эти вещи, — засмеялась подруга. — Этот хлам можешь выкинуть. На месте ли его ноутбук, документы?» Я заглянула в ящик стола. Ничего не было. Сначала подруга жила у меня несколько дней. Потому что я металась по квартире, как сумасшедшая, и выла. Ничего не ела. Потом стало как будто легче, подействовали лекарства, которые удалось выписать у доктора. Я утопила в пруду телефон. У нас там неподалеку был маленький парк и пруд с утками. Завела новый номер. Потом убила Мадлен. Расколотила молотком. Потом приехал Аристарх. Это мой друг детства. У нас и правда нормальная дружба. Он пианист, всегда занят на гастролях, а тут вырвался ко мне. И мы поехали к морю на машине. Я помню, как много плавала. Такая вдруг физическая сила открылась. С каждым днем становилось легче.
Саша перевела дыхание. Кофе остыл.
— Тише, тише. — Роберт погладил ее по плечу.
— А потом он появился.
— Кто?
— Пол. Неожиданно, правда? Он нашел меня. И оказалось, что ему пришлось исчезнуть, чтобы разобраться, люблю ли я его на самом деле. Исчезнуть ради моего блага, потому что не всегда сразу можно понять, настоящее ли у тебя чувство. Он хотел избавить меня от ложных переживаний. Вот такой подвыверт! Еще, незадолго до ухода, он вдруг замолчал на целый день. Я места себе не находила. Потом выяснилось, что он никак не может смириться с моим прошлым натурщицы. Так и сказал: «Твое прошлое натурщицы угнетает меня». Как будто быть натурщицей стыдно. Обычная профессия. Не знаю, что он там вообразил, зачем нужно было распалять себя на пустом месте, но мне пришлось долго убеждать его в напрасности всех этих терзаний. Он просил, чтобы я подробно рассказывала ему о художниках, с которыми работала, пытался найти доказательства моей распущенности. А я растерялась, оправдывалась за то, что посторонние мужчины видели меня без одежды. Бред! Когда я окончательно изнемогла от этих многочасовых разговоров, он сказал: «Я постараюсь про