– То есть врунов не любят?
– Нет. Любят честных.
– Не вся правда приятна и полезна.
– Не передергивай. Та правда, которая касается нашей семьи, – тоном подчеркнув слово «семьи», еще и пальчиком в его грудь ткнула, – должна быть известна обоим. Иначе это не семья. Кстати… Ты семью-то хочешь? Или я зря распинаюсь?
– Хочу. Очень. Иначе той ритуальной ночи не было бы.
– Тогда тем более. Ты можешь скрывать от меня своих клиентов, родичей и знакомых. Свою работу и работников. Но скрывать правду о своих планах на меня, Лесю и малыша ты не имеешь права.
– Хорошо. – Серьезный кивок, а затем лукавое: – Но ты меня все-таки любишь.
– Р-р-р!
Не скажу! Вот не скажу первая, и все!
Проболтав ни о чем еще некоторое время, заодно узнав, что сейчас человек он потому, что так легче переносить симптомы токсикоза, я чувствовала в себе невероятную легкость, игривость и, как ни странно, спокойствие и уверенность, а затем и вовсе разулыбалась, услышав, как бурчит его желудок.
– Голодный?
– Немного. Но есть могу не все. Хм… О! А ты мне расскажешь? Ну что можно, что нельзя?
– Можно все, что хочешь, кроме сигарет и алкоголя. Когда я была беременна Лесей, то ела именно мандарины и селедку. Не всегда, конечно, но иногда накатывало. А так все, что и всегда. Но не завтракала, потому что тогда тошнило больше всего. В основном после двух часов и на ночь.
Припоминая все подробности первой беременности, рассказала и о слабости в течение дня, и о желании поспать, и о вечно ноющей пояснице, и о судорогах в ногах под утро в конце срока…
– Ужас!
– Ага.
– Ладно, разберемся. – Встав и потянув меня за собой, Рург отправился на кухню. – Ужинать будешь?
– Конечно. Ты, кстати, уже что-нибудь решил? Как дальше? Будем и дальше жить раздельно?
– Хм… Если честно, то пока не думал. А ты как хочешь?
– Не знаю. – Неопределенно пожав плечами, тут же уточнила: – Но жить с твоими родичами я не хочу. С тобой хочу, а с ними нет.
– Без проблем. Тогда есть два варианта. Тут или в городском доме.
– Тут. А что за дом?
– Пока его нет, но я куплю. – Уверенно забивая в панель заказ на ужин, демон пожал плечами. – Раньше не было необходимости. Я жил или в родительской усадьбе, или здесь. Но ты права, пока лучше пожить здесь. Сначала стоит купить и обставить да дождаться родов… – Непривычно нежный взгляд на мой пока еще плоский живот, мечтательная мысль в глазах, уверенный кивок и вопрос: – Как думаешь, кто будет?
– Мальчик.
Удивившись моей уверенности, Рург покончил с заказом и тут же расположился на соседнем кресле-стуле.
– Ты уже знаешь?
– Да. Он сияет, как ты. Как мальчик.
– Ты его уже чувствуешь?
– Да. – Кивнув и пожив ладонь на живот, улыбнулась. – Он еще крошечный, но я его уже чувствую. Как Лесю, как тебя. И он тоже всех нас чувствует. Кстати… Как думаешь, он будет демоном или ведьмаком?
– Демоном. А когда родится девочка, она будет ведьмой.
Э?
– Когда???
– Ага. – Широкая ухмылка и задорное подмигивание. – Хочу еще как минимум девочку. Или двух. А можно и трех.
– Сам рожать будешь! – возмущенно запыхтев, все равно чувствовала приятную щемящую нежность.
– Без проблем.
– Ловлю на слове.
– Я влип?
– Да!
Расхохотавшись в унисон, мы весь оставшийся вечер пикировались шутками, периодически отвлекаясь на то, чтобы рассказать о себе и своих увлечениях, пристрастиях и предпочтениях. Пару раз мимо нас пробегали Олеся и Мраш, но большого внимания нам не уделили, стащив из холодильника несколько кусков пиццы и снова ускакав наверх. По словам моей кровожадной ведьмочки, в игре буквально вот-вот планировалась большая вечеринка, и отвлекать ее не стоит.
– А звездопад?
– Мам, три часа! Три часа, и пойдем! К тому же еще не ночь!
Аргумент.
– А может, не стоит разрешать ей так много играть? – Проследив взглядом за убегающей Олесей, Рург вопросительно приподнял бровь.
– Не буду спорить. Но у тебя есть альтернативные варианты? Дома Лесик ходила в школу и уроки делала, но я сомневаюсь, что в вашем мире аналогичная школьная программа.
– Верно… – Задумчиво потерев подбородок, демон выдал: – У меня были приходящие учителя. Думаю, стоит и Олесе подобрать индивидуальную программу обучения.
– Было бы идеально. И мне.
– Тебе?
– Конечно! Я знаю только то, что нарыла сама, а этого мало. Хочу знать все.
– Все знать невозможно. – Широкая улыбка, но я тут же его передразнила, скорчив рожицу. – Кстати, я посмотрел тот фильм.
– ?
– «Формула любви». Так что на сеновал я согласен. Только без кузнеца. К тому же мы уже прекрасно обошлись и без него. – Игриво подмигнув и вогнав меня в краску, демон тихо рассмеялся и добил: – Где будем сегодня сеновал делать?
Маньяк! Мой маньяк! Впрочем…
– Конечно, под звездами!
В итоге к ночной прогулке мы подошли со всей ответственностью. Еда и чай для тех, кто проголодается, плед и одеяло для тех, кто замерзнет, а также фотоаппарат для того, чтобы запечатлеть эту красоту. Сегодня дождя не было, вчерашние лужи высохли, так что ночь обещала быть идеальной.
– Лесик, всех покрошила?
– Ага.
– Собирайся, мы уже готовы. Джинсы надень и кофту не забудь, нам простуда не нужна.
– Ноут?
– Не стоит, лучше фотик.
– Ага.
Собравшись в два счета, уже через десять минут дочка нетерпеливо сбегала по лестнице, правда, приостановилась на первом этаже, когда увидела Рурга, стоящего рядом со мной, и с вызовом поинтересовалась:
– Вы теперь мой папа? Или нет? Как мне вас называть?
Смешавшись от ожидаемого, но тем не менее достаточно провокационного вопроса, мы переглянулись с демоном. Он, тщательно подбирая слова, попытался разрулить ситуацию:
– Я муж твоей мамы. Биологически я не твой отец, но если ты захочешь сама, то зови папой. Если нет, то по имени. Рургом. Олеся, я понимаю, это неожиданно для тебя, но так получилось, и этого не изменить. Мне нравится твоя мама, и я рад, что она стала моей женой. Я буду заботиться о ней и о тебе. Я давно хотел семью…
– То есть ты ее любишь? – Подойдя ближе, ребенок включил непосредственность. Умеет, это я знаю, как никто.
– Э… я пока не могу ответить на твой вопрос. Скажем так, я в нее влюблен.
– Не врешь. – Оценивающе прищурившись, дочь широко улыбнулась и выдала: – Молодец. Значит, буду звать тебя папой. Всегда хотела большого и красивого папу! А ты мне что-нибудь подаришь?
– Леся! – Пытаясь сдержать смех, потому что шокированный детским признанием Рург выглядел комично, я тут же погрозила пальцем маленькой террористке. – А ну не вымогай!
– Мам!
– Да нет, это нормально. – Все еще пришибленный признанием ребенка, демон настороженно уточнил: – А что ты хочешь?
– Часики хочу! И колечко! И…
– И машинку, – прервав поток детских пожеланий, сурово нахмурилась.
– Машинку?
– Губозакатывающую.
– Ма-а-ам!
– Да, милая?
– Ну что ты? У тебя-то есть!
– С часами согласна, они лишними не будут. А кольцо – обручальное. Вот найдешь себе мужа, он тебе подарит.
Фыркнув на мое условие, ребенок все же успокоился и не стал настаивать.
– Ладно. Тогда часики. И еще ты мне обещала перчатки связать!
– Все еще хочешь?
– Ага.
– Без проблем. Завтра утром найдем красивую модель, и папа (умышленно назвав демона папой, улыбнулась, когда его взгляд снова стал затуманенно-счастливым) купит нам нитки и крючок. А теперь айда на прогулку – звезды ждать не будут.
– Ура-а-а! – Рванув на улицу наперегонки с Мрашем, дочка даже не подумала о том, чтобы подождать нас, взрослых.
– Я ее уже опасаюсь. Мои сестры намного более скромны в пожеланиях, а еще мне жалко того, кого она выберет в мужья.
– Ха. Ты еще не видел, как она зомби крошит.
– Да-а-а… И откуда в ней столько кровожадности? – Косой взгляд на меня и загадочная усмешка. – Не знаешь?
– Понятия не имею!
– Наверное, наследие демонов, не иначе. – И снова загадочная усмешка, и он тянет меня на улицу. – Идем, а то все звезды без нас попадают.
Некоторое время послушно идя за «большим и загадочным», я молча переваривала его последнюю фразу. Хм… опять тайна?
– Ру-у-ург?
– А? – и столько понимания в косом взгляде на меня, столько таинственности…
– Рассказывай.
– Что?
– Покусаю!
– Мм? А за какое место?
– За все! – Шутливо рыкнув, потребовала: – Что за демонское наследие?
– Мать Виктора – демоница. Последняя демоница рода Сорентрианхид.
Еп-п-п… Не знаю, как мои глаза не выпали из орбит. Шокированная новостью, некоторое время молча шла, абсолютно не глядя куда. И только когда мы остановились у края развалин замка, там, где начиналась дорога в небо и где мы решили обустроить место для наблюдения за звездопадом, я отмерла.
– То есть Леся демоница?
– Полукровка. Она не прямой потомок, не дочь, всего лишь внучка. Виктор – ведьмак, потому что мужчина, и унаследовал способности и расу отца, а вот с Лесей все намного сложнее. Она унаследовала расу матери, то есть твою, она чистокровный человек, но тем не менее в ней пока еще дремлют, и я рад, что дремлют, да еще и под печатью, способности бабки. Илона была достаточно неуравновешенной, но очень сильной демоницей.
– Была?
– Да, она умерла. В роду Сорентрианхид все демоны со временем сходили с ума и умирали, да и с детьми у них не задавалось – это кара за раскол клана. Сорентрианхид не был наследником. Такова плата за отказ воссоединения. Это не я придумал, это было всегда.
– Жуть. Но… – Тут же найдя взглядом дочь, уже доставшую фотик и вовсю фотографирующую пейзаж и развалины в романтичных лучах заката, уточнила: – А что с Олесей? Она тоже сойдет с ума?
– Нет. Она же не демон. Да и не Сорентрианхид. Теперь она, как и все мы, из клана Обверон. Об этом объявит на балу сам император.
– Кстати о бале! Давай-ка подробности.