Кто являлся этим лидером, сомнений не возникало.
И дело было не только в том, что он шел впереди, или что жилет его был чуть лучше жилетов остальных, или что поверх жилета он носил ярко-красное пальто. И шляпы у него не было, а высокие кожаные сапоги сияли так, как могут сиять сапоги только у тех, кому их начищают прилежные слуги.
Он был выше своих спутников, хотя и не выше Николаса, а глаза его, сине-зеленые, плоские, походили на змеиные.
В нем чувствовалась едва сдерживаемая жестокость – и еще что-то. Что именно – Николас не мог точно определить, но от этого волосы на его затылке встали дыбом.
«Магия». Это слово промелькнуло в его голове, но он прогнал его прежде, чем кто-либо успел хоть что-то прочесть по его лицу. Магия находилась в Городе под запретом. Его собственная бабушка обладала слабым даром предвидения, но Николас предпочитал делать вид, что ничего об этом не знает. Он мало чего боялся, но магия не пугает разве что дураков.
Две женщины были в таких же красных шляпах, как и мужчины, и в шелковых платьях, не оставляющих места воображению. Их долгие, медленные, оценивающие взгляды, скользящие по бойцам, невольно наводили мужчин на мысли о надушенной коже и смятых простынях.
Николас чуть не расхохотался, увидев, как у «мальчиков» потекли слюнки. «Ох, парни, никто из вас никогда не сможет позволить себе таких расценок».
Сам он смотрел на женские прелести несколько отстраненно, не считая их особенно привлекательными.
Но тут Николас увидел третью девушку, и все у него внутри перевернулось. Он словно сорвался с высокой скалы и разбился о землю. Потрясенный Николас втянул в себя воздух – после чего вообще забыл, как дышать.
Никто бы не помыслил сравнивать ее с двумя другими девушками. Сказал бы, что в ее случае и говорить не о чем. Невысокая – макушка ее едва доставала до плеча вожака. С простыми каштановыми волосами, которые выглядели очень мягкими – мягкими, как кроличья шкурка. И платье на ней, льняное, клетчатое, относительно респектабельное, было совсем не таким, как наряды ее спутниц, хотя вырез, пожалуй, был несколько ниже, чем требовали строгие приличия.
Николас видел и отмечал все это словно издалека. Лишь две черты девушки по-настоящему завладели его вниманием.
Во-первых, у нее были самые большие, самые печальные в мире глаза.
И, во-вторых, запястье ее стягивала веревка, другой конец которой держал предводитель этой маленькой банды – мужчина в красном пальто.
Николас почувствовал, как шевельнулся рядом с ним Дэн, и покосился на босса, с удивлением заметив на его лице проблеск беспокойства. Впрочем, беспокойство мелькнуло и исчезло так быстро, что, возможно, Николасу просто померещилось.
– Кролик, – Дэн кивнул гостю.
– Дага-Дэн, – ответил Кролик. Когда он говорил, в воздухе разносился зимний холод.
– Что привело тебя в мой клуб? – спросил Дэн. Он не набычился, не скрестил на груди руки, но тон его сомнений не оставлял.
Губы Кролика дернулись, скривившись в подобии улыбки, наводящей на мысли об острых-острых зубах.
«Кролик – неподходящее для него имя. Ему следовало бы зваться Волком».
Некоторые из членов клуба, те, что стояли поблизости, отпрянули, точно олени, почуявшие хищника.
Кролик двинулся к Дэну. Поступь его была так легка, что подошвы ботинок даже не стучали по твердому деревянному полу. Девушка с грустными глазами стояла поначалу неподвижно, глядя куда-то в пространство. Но Кролик резко дернул веревку, и она, споткнувшись, поспешила его нагнать и встать рядом, у локтя. Николаса, Дэна и странную пару разделяло теперь меньше фута.
Тут Николас заметил на руке девушки кровь, и в душе его заклокотал гнев. Веревка была завязана так туго, что врезалась глубоко в кожу.
Все в клубе попятились от этой четверки. Несколько старикашек даже украдкой выскользнули за дверь за спинами банды Кролика.
«Они сами как маленькие улепетывающие кролики», – подумал Николас. И Роджер Дэвис был одним из них, он прятал лицо в поднятый воротник, словно надеясь, что его никто не узнает.
– Я пришел посмотреть на… бойца, которого ты выставил против моего Мясорубки, – сказал Кролик.
Слово «боец» он произнес так, словно на самом деле говорил «хлам». Совершенно очевидно, что Кролик полагал, будто любой избранник Дэна не стоит времени Мясорубки.
«Но он с радостью заработает на поединке, независимо от способностей противника своего фаворита».
– Что ж, вот он, – Дэн кивнул на Николаса. – Смотри.
Кролик окинул Николаса долгим взглядом – таким взглядом мужчина смотрит на потенциальную любовницу. Закончив осмотр, он ухмыльнулся Даге-Дэну, и эта ухмылка сказала всем в клубе, что Кролик вообще не считает Николаса угрозой.
Это было оскорблением по всем статьям, но Николас обнаружил: его не особо волнует, что думает этот человек. Его волновала девушка, девушка, не поднимавшая взгляда выше локтя Кролика. Он не знал о ней ничего, даже имени, но больше всего на свете хотел изгнать из ее глаз эту неизбывную печаль.
– А как насчет продемонстрировать мне мастерство мальчика? – проворковал Кролик. – Это было бы честно. В конце концов, мастерство Мясорубки всем известно.
– Могу показать, – сказал Николас.
Его не волновал ни Кролик, ни его мнение. Он хотел, чтобы девушка посмотрела на него, чтобы она увидела, чего он стоит.
Когда он заговорил, она вскинула взгляд, всего лишь на миг, как будто ее вырвали из глубокого сна. Потом так же стремительно потупилась.
«Ну а чего ты ожидал? Ты сейчас не в лучшем виде, полуголый, покрытый подсыхающим потом. Если она хоть сколько-то порядочная девушка…»
Самая глупая на сегодняшний день мысль. Конечно, она не порядочная девушка. Она – проститутка, как и остальные. И совершенно ясно, кому она принадлежит.
Дага-Дэн рубанул рукой в направлении Николаса, как бы пресекая все его дальнейшие высказывания.
– Демонстрацию увидишь во время поединка. Он не дрессированный пудель, чтобы выступать по первому требованию.
Кролик шагнул ближе, но Дэн не отвел взгляда и не сдвинулся ни на дюйм. Свирепо, в упор смотрел он на незваного гостя.
– Полагаю, тебе неплохо бы вспомнить, кто именно пригласил тебя поучаствовать в этом поединке, – сказал Кролик.
– Полагаю, тебе неплохо бы вспомнить, что тут не Хиттаун, – процедил Дэн сквозь стиснутые зубы. – Неважно, кто ты там – сейчас ты здесь. Это не твои улицы, Кролик. И место это не твое. Оно мое.
Что-то мелькнуло в глазах Кролика. На один безумный миг Николасу показалось, что тот вот-вот бросится на Дэна, может, даже полоснет его по горлу ножом. Ножа он у Кролика не видел, но это не означало, что его не существовало вовсе.
На самом деле он был совершенно уверен в том, что нож у Кролика имеется. Николас знал это, даже видел мысленно – длинный тонкий серебряный нож, даже слишком длинный для того, чтобы вообще называть его ножом.
«Этот нож больше похож на саблю. Где он его прячет?» – гадал Николас, осматривая Кролика с головы до пят в поисках характерной выпуклости под пальто. Нож должен находиться там, откуда его можно легко достать. И он не на поясе Кролика, который у всех на виду.
«Нет, он не из таковских. Он из тех, кто подкрадывается незаметно, из тех, кто пыряет тебя в темноте, не давая возможности обернуться».
Нож определенно не в брюках, обтягивающих ноги мужчины куда туже, чем требовала строгая мода. Будь он там, это непременно было бы видно всем.
Значит, нож в подкладке пальто, а может быть, в сапоге, хотя вариант с сапогом казался менее вероятным.
«Есть второй клинок, в правом сапоге», – внезапно подумал Николас, даже не удивившись, и перестал гадать. Он просто знал, знал так же точно, как и то, что Дэн заставит его пить по утрам сырые яйца.
«Один в пальто, другой в сапоге. Из-под пальто он выхватывает его слева правой рукой. И как бы ни был быстр, он тратит лишнюю секунду, потому что приходится тянуться за оружием».
Николас немного переместился, готовый отразить любую атаку.
Сине-зеленые глаза Кролика впились в лицо Николаса. Искра насилия, тлевшая в них, разгорелась пуще прежнего. Мужчина заметил движение Николаса.
А Николас вздернул подбородок и тоже уставился на Кролика. Он не боялся какого-то там бандита, настолько мелкого, что ему, дабы упрочить уверенность в себе, требовалось издеваться над маленькой девочкой.
«Я знаю, что делать. Когда он потянется за ножом, я перехвачу его запястье. Положение у него невыгодное, хотя он, похоже, этого пока не осознает. Он забыл об этой привязанной к нему малышке. Она помешает ему двигаться».
Не исключено, конечно, что мужчины, стоящие за спиной Кролика, сразу ринутся в драку, но Николас надеялся: если до этого дойдет, остальные члены клуба тоже сочтут нужным вмешаться. О головорезах, сопровождающих Кролика, можно не беспокоиться. Главное, чтобы Кролик не убил Дэна.
«И чтобы эта девушка не пострадала».
Все в зале, казалось, затаили дыхание. Кролик и Николас сверлили друг друга взглядами так долго, что в глазах Кролика, кроме жестокости, забрезжило нечто вроде невольного уважения. А в самой глубине проклюнулся росток интереса.
Николас не боялся Кролика, но и вовсе не хотел, чтобы тот заинтересовался им. Кролик не Дэн. Не доброжелательный босс. Он не оставил бы Николасу никакой свободы.
Атмосфера вдруг почти осязаемо изменилась, словно смягчившись, и только теперь Николас осознал, что воздух вокруг него как будто искрился, как бывает перед грозой, когда можно почувствовать даже далекую молнию.
«Это магия Кролика. Он и впрямь волшебник».
– Довольно, – произнес Дэн и отодвинул Николаса плечом, вынуждая сделать шаг назад.
Однако Дэн больше не злился. Николас точно знал. Похоже, Дэн даже был им доволен – доволен тем, что его питомец произвел на Кролика впечатление.
– Если ты пришел не для того, чтобы потренироваться на ринге, то тебе тут не место, – продолжил Дэн. – Кроме того, сюда не допускаются женщины.