— Пока ты со мной, мне все равно, кто еще будет рядом. — Я улыбаюсь и опускаю руку. — Скоро увидимся, детка.
— Сломай ногу3, — говорит она, а затем быстро пытается исправиться. — Подожди! Не делай этого! Ну, по крайней мере, не буквально! Не свою собственную! Не стесняйся сломать чужую.
Она смеется, а я качаю головой и иду обратно в раздевалку. Как только я переступаю порог, все вокруг замирает. Все взгляды устремлены в мою сторону. Тренер смотрит на меня взглядом, сравнимым со взглядом Алессандро, когда я поцеловал его сестру.
— Что я пропустил? — спрашиваю я.
— Валентино? Правда, О’Нил? Из всех гребаных кисок Нью-Йорка ты должен был связаться с Валентино? — усмехается тренер.
Мои кулаки сжимаются.
— Простите? — Я изо всех сил стараюсь говорить ровным тоном. Сохранять спокойствие. Потому что прямо сейчас я готов избить этого ублюдка. И это будет означать конец моей карьеры, насколько я знаю.
— Это... — он машет рукой в сторону двери, — ...принесет команде одни неприятности. А я этого не потерплю.
— Я не помню, чтобы в моем контракте было указано, с кем я могу встречаться, а с кем — нет, — напоминаю я ему, прежде чем опустить свой зад на скамейку перед шкафчиком.
— Я говорю тебе это сейчас.
Я моргаю и мысленно считаю до пяти. Что угодно, лишь бы не вскочить и не сбросить перчатки.
— Ну, этого не случится.
Я знаю, что недавно познакомился с этой девушкой, но ни за что на свете не позволю никому указывать мне, что я могу делать, а чего не могу. Особенно когда речь идет о Лилиане.
— Это еще не конец. Выходи и делай свою чертову работу. Мы вернемся к этому разговору после того, как ты выиграешь эту игру. — Лицо тренера краснеет, а изо рта вылетает слюна. Он не привык слышать слово «нет».
Я встаю и иду за своими товарищами по туннелю. Затем я выхожу на лед, занимаю свое место на стартовой линии и жду, когда прозвучит национальный гимн. Я смотрю в сторону Лили, и она машет мне рукой с широкой улыбкой на лице.
Да, тренер может поцеловать меня в задницу, если думает, что я откажусь от нее.
Я никогда не представлял, что что-то может быть для меня важнее хоккея, и это не так. Не совсем. Потому что, как я уже сказал, команда не может контролировать, с кем я встречаюсь.
Последняя нота гимна затихает, мы занимаем позицию и ждем вбрасывания. Я блокирую одного из игроков Нэшвилла, который несет какую-то ерунду. Я игнорирую его. Что не так уж сложно. Я все еще на взводе, и мои кулаки так и чешутся ударить кого-нибудь. Судья подбрасывает шайбу в воздух, и я слежу за этим маленьким черным диском, как ястреб, который не видел еды уже несколько недель. Я изголодался по шайбе. По игре, по адреналину, по весу клюшки в моей руке, когда я стремительно несусь по льду. Я не сомневаюсь, что Логан выиграет вбрасывание. Обычно он так и делает. И я буду готов к этому.
— Она горячая штучка, знаешь ли. И теперь, когда я знаю, что она доступна, я обязательно попробую ее, покажу ей, каково это — трахаться с победителем. — Сукин сын, стоящий передо мной, толкает меня в грудь.
Я смотрю на него, а затем прослеживаю направление его взгляда. Мои глаза останавливаются на Лили, а затем снова возвращаются назад.
— Что ты, бл*дь, только что сказал, ублюдок? — шиплю я, ударяя его локтем в живот.
— Я вроде четко говорю. Я собираюсь прокатиться на этой принцессе Валентино. Скажи мне... так ли она хороша, как говорят? Или она стала сдавать?
Шайба касается льда, и ровно через секунду падает моя клюшка. За ней быстро следуют мои перчатки. Моя левая рука сжимает его майку, а правый кулак раз за разом врезается в его лицо. Толкаю его, он падает спиной на лед, и я прыгаю на него сверху.
Я успеваю нанести несколько сильных ударов, прежде чем меня оттаскивают судьи и несколько моих товарищей по команде. Затем меня толкают в сторону штрафной скамейки. Мне не нужно ничего слышать. Я знаю, что только что заработал себе пять минут.
Встречаюсь глазами с Лили. Она смотрит прямо на меня, но я слишком далеко, чтобы понять ее выражение лица. Игрок Нэшвилла сидит на скамейке своей команды, прижимая окровавленную тряпку к носу. Надеюсь, я его сломал. Я слышу, как судья назначает штраф, и ухмыляюсь.
— Оно того стоило, — говорю я в тот момент, когда мое лицо появляется на джамботроне.
Мое тело чертовски болит. Нэшвилл всю игру чертовски жестко атаковал меня. Другого я и не ожидал. Но я отдал столько же, сколько и получил. И теперь никакие синяки и усталость не помешают мне встретиться с моей девушкой.
Я выхожу из раздевалки и останавливаюсь на пороге. Она здесь, ждет меня в коридоре.
— Привет. — Я улыбаюсь ей.
— И тебе привет. — Лили подходит, обнимает ладонями мое лицо и изучает его. Мне не нужно смотреться в зеркало. Я знаю, что я черно-синий. — Нужно приложить лед, — говорит она, прежде чем прижаться своими губами к моим.
— Ты бы видела того парня. — Я смеюсь, отрываясь от ее рта.
— Что он тебе сказал? — спрашивает она, и я пожимаю плечами.
— Ничего.
— Чушь. Ты не будешь драться с кем-то без причины. Что он сказал? — пытается она снова.
— Это хоккей, детка. Драться без причины — это именно то, что мы делаем. Это часть игры.
— Ладно, тогда я пойду и спрошу его сама. — Она поднимает бровь и пытается развернуться.
Я протягиваю руку и обнимаю ее за талию.
— Ты и близко не подойдешь к этому ублюдку.
Мой взгляд скользит к Алессандро, который прислонился к стене, делая вид, что игнорирует наш разговор. Однако язык его тела говорит мне, что он слышал каждое слово. Он отталкивается, и я вижу, как он достает из кармана телефон и набирает номер.
Он говорит что-то по-итальянски тому, кто на другом конце, а затем протягивает трубку Лили.
— Это мама. Она хочет знать, где мы.
Лили смотрит через плечо, понимая, что звонил ее брат. Она берет трубку и быстро прикрывает ее.
— Я сейчас вернусь. Не двигайся, — говорит мне Лили и уходит дальше по коридору.
Как только она скрывается из виду, Алессандро переводит взгляд на меня.
— Что он сказал?
— Кто? — Я пытаюсь прикинуться идиотом.
— Парень, которого ты уложил, как только вбросили шайбу. Ублюдок сказал что-то о моей сестре, и я хочу знать, что именно. Это требование, а не вопрос.
— Поверь мне, тебе не следует это знать, — говорю я ему.
— Я бы не спрашивал, если бы не хотел знать, — возражает он. — Ты можешь сказать мне или ей. В любом случае я узнаю. — Он пожимает плечами, жестом показывая на себя, потом на сестру. — Я оставляю за тобой право решить, какой вариант отвечает твоим интересам.
— Он сказал, что хочет прокатиться с ней... и он не имел в виду лед, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
Если раньше Алессандро казался мне раздраженным, то теперь его кровь кипит. Я почти вижу, как пар валит у него из ушей, его челюсть так сильно сжата, что ему повезет, если он не сломает зубы.
— Мне нужно кое с чем разобраться. Сделай мне одолжение и не выпускай ее из виду. Я приду за ней позже, — говорит он и уходит, прежде чем я успеваю ответить.
Не то чтобы я собирался спорить с этим парнем. Не спускать глаз с Лили не составит для меня труда.
Алессандро что-то шепчет Лили, забирает у нее из рук телефон и убирает его в карман. Она несколько секунд смотрит ему вслед, а затем направляется ко мне, в то время как ее брат уходит в противоположном направлении.
— Что ты ему сказал?
— Ты готова уехать отсюда? Ты голодна? Ты что-то ела? — спрашиваю я, вместо того чтобы ответить ей.
— Трэвис, что ты сказал моему брату? Потому что я знаю, что он ни за что не оставит меня с тобой наедине без чертовски веской причины. — Она складывает руки на груди.
— Ты не хочешь побыть со мной наедине? — Я с вызовом поднимаю бровь, а мои губы растягиваются в ухмылке.
— Конечно, хочу, но сначала мне нужно узнать, что заставило Алессандро выйти отсюда с убийственным видом, — говорит она.
— Тот игрок из Нэшвилла... он сказал о тебе кое-что, что я предпочел бы не повторять. Твой брат хотел узнать, что именно, — говорю я ей.
Глаза Лили расширяются.
— И ты ему рассказал? Черт, черт, — ругается она себе под нос, пока я наблюдаю, как она достает телефон из сумки.
Глава одиннадцатая
Лилиана
Я набираю номер Лоренцо. К тому моменту, как он отвечает, я уже потеряла надежду.
— Лил, я сейчас немного занят. Что случилось? — спрашивает он.
— Мне нужно, чтобы ты приехал в Нэшвилл. Сейчас же. Алессандро собирается сделать что-то очень глупое, — говорю я ему.
— Что именно?
— Он преследует хоккеиста. Ты должен приехать сюда и остановить его.
— Того, с которым, как я слышал, ты встречаешься? Это, наверное, не лучшая идея. Я бы с большим удовольствием помог ему избавиться от тела, Лил...
— Нет, идиот, это другой хоккеист. Слушай, просто тащи свою задницу сюда и помоги мне найти его, — шиплю я.
— Это как минимум два часа полета. Но я буду там, как только смогу. — Мой кузен вздыхает в трубку.
— Спасибо. — Я завершаю звонок, раздумывая, не позвонить ли мне отцу, но передумываю. Ведь он действительно поможет Алессандро похоронить тело. Мой отец вспыльчив, когда дело касается защиты семьи. И еще более вспыльчив, когда дело касается меня.
Я понятия не имею, что этот парень сказал, но знаю, что этого было достаточно, чтобы Трэвис набросился на него... и чтобы мой брат захотел пролить немного крови. Да еще и без поддержки.
Я поднимаю взгляд на Трэвиса и замечаю, что он смотрит на меня.
— Прости. Я должна найти своего брата и не дать ему убить чертового профессионального спортсмена. Это не то, что мы сможем скрыть. Особенно сами.
— Если ты идешь, то я с тобой. Хотя что-то мне подсказывает, что твой брат справится сам, Лил.
— О, я знаю, что он справится. Но он в бешенстве, а это опасно для того идиота. Мне нужно найти Алессандро до того, как он сделает что-то, чего мы не сможем исправить. Я не хочу навещать своего брата в тюремной камере.