Харпер рядом со мной просто вибрирует от восторга.
— Ты можешь поверить, что мы сидим здесь? Это просто потрясающе! — кричит она мне прямо в ухо.
— Ты же знаешь, что у моей семьи есть ложа? Мы могли бы быть там, в тепле, — говорю я ей, разглядывая пространство стеклянных окон, из которых открывается вид на каток.
— Но это не то же самое, что сидеть здесь. Подожди, пока начнется игра. Тогда поймешь. — Она подпрыгивает на месте от волнения.
— Ты же понимаешь, что, если мои кузены будут присутствовать сегодня на игре и заметят меня здесь, они потащат нас обеих в ложу.
— Им не придется, если я пойду добровольно. — усмехается Харпер. — Вряд ли я буду возражать, если Энцо захочет меня куда-то утащить.
— Фу, мерзость. И этого не случится. Поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь, чтобы один из этих альфа-самцов преследовал тебя.
— А как насчет твоего брата? Он младше, но у нас может получиться. — Она смеется.
— Этого не произойдет. — Я содрогаюсь при мысли о том, что одна из моих лучших подруг и Алессандро могут встречаться.
Просто нет.
Диктор начинает объявлять команды, и все вдруг вскакивают на ноги. Харпер дергает меня за руку, чтобы я тоже поднялась. Я смотрю на нее так, будто у нее выросли две головы. Она прыгает, кричит и скандирует какую-то чушь про «Бомбардиров».
Я наблюдаю, как на лед выходит группа игроков. Они скользят по катку, нанося удары шайбой во все стороны.
— Что они делают? — спрашиваю я.
— Разве ты только что не сказала мне, что у твоей семьи есть ложа?
— Да, и что?
— Ты ведь бывала здесь раньше? Ты уже смотрела хоккейный матч, верно?
— Я никогда здесь не была, и всякий раз, когда меня заставляют смотреть что-то, связанное со спортом, я игнорирую происходящее и переключаюсь на социальные сети. — Я пожимаю плечами.
— Это просто разминка. Они будут делать растяжку и все такое перед началом игры.
— Хорошо, тогда почему все ликуют так, будто они только что выиграли золотую медаль? — спрашиваю я.
— Кубок Стэнли. Они играют за Кубок, а не за золотую медаль. А мы болеем, потому что поддерживаем любимую команду. Ты тоже должна болеть, — объясняет Харпер, не отрывая глаз ото льда.
— Ага, поняла, — ворчу я, вздыхая. И, заметьте, я вижу облачко пара, когда делаю это. Интересно, здесь предусмотрен подогрев сидений? Если нет, то им следует подумать об этом.
— Не могу поверить, что ты сейчас сидишь рядом со мной в фиолетовом, — говорит Харпер.
— Что не так с фиолетовым? — Я прищуриваюсь, глядя на нее. — И это «Chanel», — замечаю я, проводя рукой по пальто.
— Я уверена, что так и есть, но фиолетовый — цвет команды соперников. — Она качает головой.
Я сажусь обратно и достаю из сумки телефон. Девушка не может так долго смотреть, как парни катаются на коньках по льду и бьют клюшками по шайбе. Мои глаза остаются прикованы к экрану, пока стук по плексигласу напротив не заставляет меня поднять взгляд. Игрок в красно-белой форме улыбается мне. Проницательные голубые глаза пронзают меня насквозь, а затем он разворачивается и уносится прочь.
Зрители за моей спиной в восторге от произошедшего. Они аплодируют и скандируют имя, которое я не могу разобрать.
— Кто это был? — спрашиваю я Харпер.
— Это был Трэвис, мать его, О’Нил. То, что ты вообще спрашиваешь об этом, просто... — Она снова качает головой, выражение ее лица недоверчивое. — Мне явно нужно многое тебе рассказать.
Игроки снова покидают лед, и я дергаю Харпер за руку.
— Куда они? Все закончилось?
— Нет, не закончилось. — Она смеется. — Все только начинается. Они идут в раздевалку. Скоро вернутся. — Харпер наконец садится и проверяет свой телефон. Она шумно выдыхает, и ее глаза округляются.
— Что случилось? — спрашиваю я, пытаясь заглянуть в ее телефон.
Харпер убирает его подальше.
— Пойдем, мне нужно проверить одного из игроков, — говорит она.
— Ты сегодня не работаешь, — напоминаю я ей.
— Я всегда работаю. Если они просят, я должна выяснить, в чем дело. Это займет всего секунду. — Она тянет меня за руку, пока я не встаю.
— Я могу подождать тебя здесь, — предлагаю я.
— И рисковать тем, что ты сбежишь домой? Ни за что. Ты посмотришь всю игру и станешь свидетелем того, как они выиграют, — говорит она решительно.
У меня не остается выбора, кроме как пойти с Харпер, когда она тащит меня за руку по трибуне. Она останавливается у прохода и показывает парню из службы безопасности свой пропуск. Он пропускает нас, и мы идем по зеркальному туннелю.
Но ничто не может подготовить меня к тому, где мы оказываемся. Я замираю на месте, заставляя Харпер остановиться передо мной.
— Что? — спрашивает она.
— Харпер, это их раздевалка, — шепчу я. Я чувствую, что все смотрят на меня. Им, наверное, интересно, что эта странная девушка делает в мужской раздевалке.
— Я знаю. Круто, правда? — Харпер улыбается и продолжает тащить меня за собой. Она останавливается перед одним из игроков. Тем самым, с голубыми глазами. — Эй, Трэвис, что тебе нужно?
Трэвис. Я пробую его имя на вкус, перекатывая между языком и губами. Он переводит взгляд с Харпер на меня.
— Твоя подруга, — говорит он, глядя в мою сторону.
— Прости? — спрашиваю я, снова с ужасом осознавая, что нахожусь в раздевалке команды.
— Ты оделась не в тот цвет, детка. — Он тянется за спину, достает что-то из сумки и протягивает мне. — Надень это. Это запасной свитер.
Я опускаю взгляд на его руку и зажатую в кулаке форму.
— Зачем? — спрашиваю я. Мне очень нравится мое фиолетовое пальто. Оно теплое. И, как я уже сказала, это чертова «Chanel». Не понимаю, почему они так переживают из-за того, что на мне надето сегодня.
— Потому что красный будет смотреться на тебе гораздо лучше, и это поможет нам победить. — Он ухмыляется.
— Красный поможет вам победить? Каким образом? — Я выгибаю бровь, пока моя рука тянется, чтобы взять свитер.
— Это на удачу, — говорит Трэвис.
Я смотрю на Харпер, а она пялится в ответ. Но я вижу это на ее лице. Именно то, о чем она думает.
Не спорь. Просто надень этот чертов свитер.
Трэвис берет меня за руку.
— Иди за мной, — говорит он, не оставляя мне выбора.
Только когда мы поворачиваем за угол, я понимаю, что моя подруга не пошла за нами. Она позволила этому громадному парню утащить меня Бог знает куда, чтобы сделать Бог знает что. Бросила одну.
— Ты можешь переодеться здесь, — говорит мне Трэвис, кивая на небольшую кабинку. — Никто тебя не увидит.
Я смотрю на него. Не знаю, почему я не возражаю. Но это так. Я расстегиваю пуговицу своего пальто.
— Под пальто у меня есть одежда, просто чтобы ты знал. Все равно никто ничего не увидит, — говорю я, стягивая пальто и передавая ему.
Трэвис без стеснения окидывает меня взглядом с головы до ног.
— Не хочу, чтобы тебя видели мои товарищи по команде.
Я закатываю глаза.
— С моей одеждой все в порядке, — говорю я, натягивая свитер через голову и расправляя его на себе. Затем я протягиваю руку, чтобы забрать пальто.
Трэвис крепко сжимает его в своей руке.
— Я верну его после игры. А еще лучше куплю тебе красное.
— Без него я отморожу себе задницу, — вздыхаю я.
— Я знаю, как ты можешь согреться. — Он ухмыляется.
— Как?
Он наклоняется ко мне, чтобы прошептать на ухо.
— Просто подумай обо всех способах, которыми я трахну тебя после этой игры.
— Ты, кажется, слишком уверен в себе, — отвечаю я.
— Да. А теперь иди. Тебе пора возвращаться. — Он берет меня за руку и ведет обратно, останавливаясь перед тем, как повернуться ко мне. — Я не расслышал, как тебя зовут.
— Я скажу тебе свое имя, когда ты выиграешь. Если ты проиграешь, то... ну... думаю, ты его не узнаешь.
— Я не собираюсь проигрывать.
— Никто никогда не собирается проигрывать. — Я пожимаю плечами, поворачиваюсь и выхожу из раздевалки вместе с Харпер.
Она ведет нас обратно к нашим местам.
— Не могу поверить, что ты только что получила свитер О’Нила, — кричит она мне.
— Почему?
— Ты даже не представляешь, что это значит, — говорит она.
— Я встретила суеверного хоккеиста, у которого случился припадок из-за того, что я не надела красное, — говорю я ей.
— О, девочка, нет. На тебя только что заявил права Трэвис О’Нил.
— Ничего подобного. Кроме того, он даже не знает, кто я такая. Когда он узнает, то захочет вернуть этот свитер, а потом забыть, что вообще со мной встречался. Так всегда бывает. Парни узнают мою фамилию и убегают. Или они задерживаются на некоторое время, чтобы «случайно» столкнуться с кем-то из членов моей семьи. А потом я больше никогда о них не слышу.
— Ну, я думаю, с Трэвисом будет иначе. У меня предчувствие. — Вздыхает Харпер.
Все встают, когда игроки снова выходят на лед. Девятый номер смотрит прямо на меня и машет рукой. Трэвис машет. Мне. По крайней мере, я думаю, что он машет мне.
Глава вторая
Трэвис
Как только она выходит из раздевалки, парни набрасываются на меня. Но мне все равно. Они могут говорить все, что им вздумается. Я, наверное, не в себе. Я только что заявил права на девушку, хотя при этом даже не знаю, как ее зовут.
Она не понимает, что я сделал. Я увидел ее, сидящую рядом с новой сотрудницей команды физиотерапевтов и не мог оторвать от нее взгляда. Меня покорила не только ее внешность. В ней есть что-то особенное. Что-то, что я не могу определить. Конечно, она к тому же чертовски привлекательна. Длинные светло-каштановые волосы, загорелая кожа, зеленые глаза. На ее губах помада глубокого красного цвета. Мне захотелось проверить, не размажется ли она.
Никогда еще мне так сильно не хотелось поцеловать женщину. Я словно нуждался в этом.
— Ты ведь знаешь, кто она? — спрашивает меня Харрисон, вратарь команды, когда мы идем по туннелю.