— Синие драконы всегда соблюдали законы вейра, законы, с которыми, возможно, не все мы согласны, которые, возможно, следует изменить, но которые мы всегда почитали. Нарушить их — означает не только проявить неуважение к вейру, но и навлечь на себя бесчестье.
Красные драконы закивали. У меня внезапно возникло необъяснимое предчувствие, что Фиат сейчас бросит бомбу.
— Как законопослушные члены вейра, мы уверены в том, что следует повиноваться абсолютно всем правилам, установленным для вивернов, а не только тем, которые некоторые драконы считают удобными для себя.
Сидевший рядом со мной Дрейк напрягся.
— Как вам всем известно, существует немного законов, касающихся прав супруги или супруга виверна, но они строги. Супруга должна быть формально признана виверном и носить его знак, супруга обязана присутствовать на переговорах и одобрять все действия, способствующие благополучию ее клана, и ни при каких обстоятельствах она не должна провоцировать или совершать действия, причиняющие ущерб ее клану. Вы все признаете эти законы, установленные нашими предками много веков назад, и согласны с тем, что они всегда нам помогали?
Несколько драконов закивали. Зеленые драконы, как ни странно, остались сидеть неподвижно. Я почувствовала легкое прикосновение пламени Дрейка и удивленно посмотрела на него. Обычно он полностью контролировал свой драконий огонь. Взгляд его был устремлен в одну точку, ни одним жестом он не выдавал своих чувств, но я поняла, что он с трудом сдерживает ярость. И такая же ярость зарождалась внутри меня. Возможно, ровный тон и гладкие фразы Фиата и могли кого-то обмануть, но я не верила ни единому его слову. И ждала продолжения.
— И все же, несмотря на то что все присутствующие здесь виверны поклялись соблюдать законы вейра один из них является нарушителем. — Фиат повернулся к Дрейку с отвратительной самодовольной улыбочкой, в которой светилось торжество; мне захотелось заехать ему по лицу кулаком. — Дрейк Вирео, ты будешь отрицать, что твое присутствие здесь оскорбляет законы, являющиеся священными для всех нас?
— Да, я отрицаю это, — произнес Дрейк тоном пресным, как ванильный пудинг. — Я не совершил ничего такого, что являлось бы нарушением моей клятвы или законов вейра. Если у тебя имеются доказательства обратного, я требую представить их немедленно, чтобы я мог оспорить твое заявление.
Фиат, обойдя стол, приблизился ко мне — я сидела между Дрейком и Палом. Его холодные пальцы коснулись моего затылка, и я, невольно вздрогнув, отстранилась.
— Разве неправда то, что твоя супруга, Эшлинг Грэй, месяц назад вызвала тебя на поединок, в котором оспаривала у тебя власть над кланом?
— Эй, погоди-ка! — воскликнула я, разворачиваясь и окидывая Фиата яростным взглядом. — Если тебе не нравится то, что я делаю, обращайся прямо ко мне. Не трогай Дрейка и не сваливай на него вину. А кроме того, тебя совершенно не касается, чем он и я занимались… э-э-э… в Париже.
— Но, моя дорогая Эшлинг, твои действия, угрожающие благополучию клана, напрямую касаются меня. Они касаются всех вивернов, поскольку ты занимаешь важное положение в вейре. И, как я только что сказал, наши законы — с которыми ты, как это ни печально, по-моему, не знакома — гласят следующее: супругам вивернов запрещается совершать действия, которые могут причинить вред их клану.
— Эшлинг формально не была признана моей супругой, когда вызывала меня на поединок, — произнес Дрейк по-прежнему спокойно, но в его глазах уже пылал зеленый огонь. — Поэтому она не могла причинить никакого вреда клану, и твое обвинение бессмысленно. Нам необходимо обсудить другие, более важные вопросы, Фиат. Ты уже не в первый раз пытаешься отвлечь нас от дела, но я надеюсь, что мы наконец с этим покончили и ты избавишь нас от необходимости терять драгоценное время.
— Точно-точно, — поддакнула я, чувствуя, что обязана продемонстрировать солидарность с Дрейком. Он положил ладонь мне на руку и предупреждающе сжал. Я поняла этот жест как приказ молчать, и хотя, видит бог, не в моих привычках подчиняться, я решила, что, возможно, настал момент этому поучиться.
— Сага, твоя преданность супругу похвальна, но, увы, ты с ней несколько запоздала, согласись?
— Обращайся со своими замечаниями ко мне, а не к моей супруге, Фиат, — раскатистым басом произнес Дрейк. Огонь в его глазах запылал еще ярче, и я с тревогой поняла, что он вот-вот потеряет контроль над собой. Я даже представить себе не могла, что произойдет, если они с Фиатом по-настоящему рассвирепеют, но инстинктивно понимала, что из этого не выйдет ничего хорошего.
Фиат склонил голову в знак согласия, и на сей раз я возблагодарила Небеса за то, что драконы пренебрежительно относятся к слабому полу.
— Ты заявляешь, что твоя супруга не была формально признана ни тобой, ни членами твоего клана, но я хочу напомнить тебе, что за день до упомянутого поединка, за несколько часов до вызова, я видел на ней клеймо супруги зеленого виверна.
Я прикоснулась к знаку, выжженному у меня на ключице. Дрейк оставил его месяц назад — обжег меня своим поцелуем. Тогда я просто разозлилась на него, решив, что это нечто вроде клейма для его собственности, я не понимала, что на самом деле означает эта отметина. Теперь я знала.
— Эшлинг была новичком в нашем мире. Бросая мне вызов, она не представляла, что влечет за собой этот поступок, — возразил Дрейк. — Она воспользовалась вызовом, чтобы выманить из укрытия человека пытавшегося с помощью темных сил захватить власть над парижским I’au-dela. На самом деле она не собиралась оспаривать у меня контроль над кланом.
Я кивнула.
— И все же, — продолжал Фиат, медленно обходя стол, — если бы она одержала победу, она поставила бы под угрозу существование клана, поскольку не обладает ни умениями, ни могуществом, необходимыми для управления драконами. На самом деле, стань она виверном, это угрожало бы всему вейру — кто знает, какие зловещие события повлекла бы за собой подобная несуразица.
Я собралась было возразить, но Дрейк снова стиснул мою руку. Сейчас было не время защищать уязвленное самолюбие.
— И опять ты говоришь пустое. Она проиграла поединок, в котором, как я еще раз повторяю, и не собиралась побеждать. Это была всего лишь хитрость, позволившая поймать преступника.
Фиат улыбнулся, и сердце мое сжалось. Я уже ненавидела эту проклятую улыбку. Пал поднялся, бесшумно направился к выходу из ресторана и вытащил из-за стойки администратора огнетушитель. Я заерзала в кресле. Обойдя меня, он дернул рычаг и направил раструб на небольшой костерок, пылавший на паркетном полу. Я обернулась к собравшимся.
— Извините, — пробормотала я, прекрасно понимая, что огонь является демонстрацией моего гнева. — У меня в настоящее время есть некоторые проблемы с контролем, но я уверена, что скоро с этим разберусь.
Ни один дракон, даже Пал, не поверил мне, и это было ясно по их лицам.
— Вы видите, какой хаос воцарился бы, если бы такая неопытная, не умеющая контролировать себя женщина стала бы виверном? — спросил Фиат, жестом отметая возражения, которые собирался озвучить Дрейк. Он наклонился к зеленому дракону и сказал: — Поскольку ты знаешь свою супругу лучше меня, я охотно соглашусь с утверждением, что она, вызывая тебя на поединок, не понимала как следует, что делает.
Дрейк нисколько не обрадовался и не расслабился. Напротив. Его напряжение просто зашкаливало.
— Однако… — Фиат остановился за своим стулом, поглаживая длинными пальцами черную с золотом обивку, — это не извиняет тебя, ведь ты ее вызов принял! Ты согласился участвовать в поединке. Ты… мне не хочется использовать слово «дрался», поскольку игра в дартс кажется мне слишком безобидным способом проводить поединок, — ты согласился на условия Эшлинг и победил ее.
— Она устроила все так, чтобы я не мог не победить, — небрежно пожал плечами Дрейк, но я понимала, что он зол, как никогда. — Вызов был брошен не всерьез и не был принят всерьез ни мной, ни моим кланом. Поэтому угрозу драконам, о которой ты здесь говоришь, можно исключить.
— Можно было бы, если бы не одна деталь. — Фиат сделал паузу, обводя взглядом аудиторию. — Прошлой ночью члены твоего клана постановили, что Эшлинг должна понести наказание, и подвергли ее испытанию. Если ты и зеленые драконы не восприняли поединок всерьез, то почему же ей формально предъявили обвинение и назначил наказание?
Ой! Его слова имели смысл. Мы с Дрейком знали, что насчет парижского поединка он лукавит — хотя верно, я понятия не имела, что творила, когда бросала вызов, но он-то принял его всерьез, и зеленые драконы тоже. Отсюда и наказание. Дрейку, возможно, и удалось бы запудрить собравшимся мозги насчет поединка и его причины, но теперь, когда стало известно, что драконы назначили наказание, деваться ему было некуда.
Прежде чем он успел открыть рот, Чуань Жэнь вскочила на ноги и указала на меня:
— Супруга Дрейка бросила тень на наши переговоры! Своими действиями она попрала законы вейра и заповеди вивернов. Я настаиваю на том, чтобы отложить совещание до того момента, когда у зеленых драконов появится новый виверн.
— Я присоединяюсь к предложению, — быстро произнес Фиат.
Пал, вскочив, принялся тушить три костра, внезапно вспыхнувшие вокруг Фиата. Я тоже поднялась и ударила кулаком по столу; я больше не в силах была молчать. Проклятье, подумала я, я не позволю, чтобы из-за моего промаха все труды Дрейка пошли прахом.
— Послушайте, я понимаю, что вы двое сговорились и собираетесь устроить бог знает какую бучу, но только не надо впутывать в это меня! То, что я сделала месяц назад, не имеет никакого отношения к Дрейку! Он больше вашего трудился, чтобы заключить мир, уйму времени потратил на то, чтобы вас всех умаслить, уговаривал всех только потому, что для него важно, чтобы вы, драконы, жили в мире. Нельзя к нему так строго относиться!
Дрейк силой усадил меня обратно на стул и взглядом дал понять, что не одобряет мое выступление.