— Твоя речь произнесена не по правилам и потому ее не следует принимать во внимание. Фиат пытался скрыть правду, возводя клевету на мою супругу…
— Так ты защищаешь свою женщину? — взвизгнула Чуань Жэнь, в глазах которой полыхало черное пламя. — Ради нее ты отвергаешь законы вейра? Это ты скрываешь правду! Эта встреча — просто издевательство!
— Мне нечего скрывать… — начал было Дрейк, но тут поднялся Фиат и начал обвинять его во всех грехах.
Телохранители синих, зеленых и красных драконов повскакали с мест, выкрикивая оскорбления и брань в адрес друг друга, пока переругивались их хозяева. Я осталась сидеть, и взгляд мой встретился со взглядом Габриэля. Он и его драконы были единственными, кроме меня, кто не встал. Выражение его лица было непроницаемо, на нем застыла маска вежливого внимания. Он протянул руку и прихлопнул небольшой язычок пламени, внезапно возникший на столе.
Мне захотелось забиться в угол, ничего не видеть и не слышать; я была в полном отчаянии; впервые я в полной мере ощутила свою ответственность перед драконами. Что же мне теперь делать, как исправить положение?
Прошло еще десять минут, в течение которых все кричали друг на друга, затем Фиат немного успокоился и потребовал немедленного голосования, которое должно было решить, продолжать совещание или прекратить его. Дрейку, загнанному в угол, пришлось согласиться. Фиат и Чуань Жэнь проголосовали за то чтобы отложить переговоры. Дрейк настаивал на том что они достигли многого, и уверял, что драконы придут к соглашению, если успокоятся и сосредоточатся на деле.
— А ты, Габриэль Таухоу, каково твое мнение? — сердито воскликнул Фиат; на лице его горел румянец, в глазах, как и у всех драконов, пылал огонь. — Ты на стороне зеленого виверна или присоединяешься к нам?
Я задержала дыхание и умоляюще посмотрела на Габриэля. Он медленно поднялся и с озабоченным видом оглядел сидевших за столом. Только бы он поступил правильно, молилась я, надеясь, что, если будет ничья, Дрейку удастся добиться продолжения переговоров.
— Как и Дрейк, я прекрасно вижу недовольство некоторых участников ходом совещания, — спокойно произнес Габриэль, у меня отлегло от сердца — Я считаю ваше поведение, а именно попытки бросить тень на вашего собрата-виверна и его супругу, в высшей степени отвратительными и недостойными.
Боже, благодарю тебя. Он примет сторону Дрейка. По крайней мере, еще не все потеряно.
— Тем не менее я считаю, что вред уже нанесен, и на этот раз из переговоров ничего не выйдет. Я голосую за то, чтобы отложить их до того времени, когда ситуация вокруг зеленого виверна разъяснится.
Сердце у меня упало. Я тупо уставилась на Габриэля, не в силах поверить в то, что он своими словами вонзил Дрейку нож в спину. Драконы разразились торжествующими выкриками, затем собрались и быстро покинули зал; вскоре у овального стола остались только Дрейк, два его телохранителя и я.
Я обернулась к тому, чью жизнь я почти разрушила, ни одного, даже самого жалкого слова утешения не приходило мне в голову. Он смотрел на меня несколько мгновений, затем погладил меня по щеке, смахнув слезу. Секунду он пристально рассматривал слезинку, затем прикоснулся влажным пальцем к своей ключице, на которой стоял такой же знак, как у меня, и смочил моей слезой символ зеленых драконов.
Затем он ушел — и никто из нас так и не произнес ни слова.
Глава двадцать пятая
— Ты уверена, что это сработает? — прошептала Нора.
— Нет. Но мне больше ничего не приходит в голову, особенно потому, что время уходит с каждой минутой.
— И с ка-аждой секундой, — нараспев произнес Джим, валявшийся на полу, на одеяле.
Я приоткрыла один глаз и злобно посмотрела на него.
— Ты знаешь, мне и без того нелегко заниматься медитацией, когда ты вылизываешь у себя под хвостом, каждую минуту встаешь пить и постоянно чешешься, но под твои остроумные замечания это просто невозможно. Так что закрой пасть, если не хочешь, чтобы я напрямую приказала тебе молчать.
Джим взглянул на Нору, которая свернулась калачиком в своем кресле, — мы находились в ее номере.
— А у Стражей есть какие-нибудь правила насчет оскорблений и унижений демонов?
— Нет, — ответила Нора едва слышно, чтобы не мешать мне сосредоточиться. — Стражей не связывают подобные законы.
При слове «законы» я вздрогнула; это живо напомнило мне дневную сцену с драконами. После того заседания я отправилась к Дрейку, чтобы поговорить обо всем и предложить помощь, но в номере его не было. Пал и Иштван тоже куда-то подевались. Я нашла Нору, которая во время заседания драконов согласилась посидеть с моим демоном, и, несмотря на отчаянные попытки сдержаться, рассказала ей все, до последнего слова. Во время моего монолога Нора мрачно молчала, что еще больше убедило меня в серьезности ситуации.
Усилием воли я отогнала прочь отвратительное чувство беспомощности, нахлынувшее на меня при воспоминании о событиях дня, и отчаяние, охватывавшее меня при мысли о необходимости найти неизвестного преступника, собирающегося убить неизвестную жертву. Я сконцентрировалась на том, чтобы вызвать в номер некое известное мне существо.
Двадцать минут спустя под дверь просочилось облачко серовато-коричневого дыма и приняло форму знакомого мне обнаженного мужчины с карими глазами и каштановыми волосами.
— О, здорово, я сосредоточилась на тебе, и это сработало! Привет, Якоб, — обратилась я к нему.
Я поднялась, и он отскочил, причем тело его немедленно начало превращаться обратно в дым.
— Нет, здесь нет дракона! Тебе нечего бояться, — поспешно воскликнула я, размахивая руками, чтобы показать, что все чисто. — Видишь? Здесь только я, моя подруга и мой демон.
Якоб с любопытством оглядел Нору, и тело его снова приобрело четкие очертания.
— Так вас двое.
— Да, это Нора. Она моя подруга. К тому же она Страж.
— Э-э-э… — На миг он, казалось, пришел в замешательство, затем расправил плечи и выпятил грудь. — Я могу доставить удовольствие трем женщинам одновременно. Я необыкновенно выносливый и энергичный любовник.
Я направилась к кровати и взяла темно-синий махровый халат, из тех, что выдавали в отеле.
— Я не сомневаюсь в том, что так и есть, и не сомневаюсь в твоих способностях, но каким бы заманчивым ни было твое предложение, боюсь, мы вынуждены отказаться. На Нору вчера ночью напали, а у меня выдался тяжелый день. Послушай, надень это, пожалуйста.
Он уставился на протянутый халат так, как будто тот кишел слизняками.
— Почему ты требуешь, чтобы я надел эту тряпку? Это часть игры? Тебя возбуждает, когда мужчина одет?
— Если ты его наденешь, мы с Норой будем чувствовать себя более уютно, — ответила я, сунув ему в руки халат.
К моему облегчению, инкуб накинул его на плечи, но пояс не завязал, так что, присмотревшись, можно было разглядеть его мужское достоинство.
— Так вы не хотите, чтобы я занялся любовью с вами обеими? — спросил Якоб в явном замешательстве. Он сел на край кровати. — Это потому, что ты наслушалась историй про того, другого? Я же сказал тебе вчера вечером, что заставлю тебя забыть о нем.
Нора едва заметно вздрогнула.
— Нам не нужен секс. Мы просто хотим с тобой поговорить.
Он в ужасе выпучил глаза:
— Вы не хотите, чтобы я вас ублажал? Доставил вам такое удовольствие, которого вы не испытывали никогда прежде? Поднял вас на вершину экстаза?
— Никакого блаженства, никаких удовольствии, никаких вершин, просто отвечай на вопросы.
Якоб поразмыслил несколько мгновений, затем поднялся:
— Я инкуб из Дома Балинта. Я доставлял удовольствие женщинам в течение многих веков. Я не отвечаю на вопросы.
Я взглянула поверх его плеча на Нору:
— Нора!
Она вскочила на ноги и, прежде чем Якоб успел глазом моргнуть, изобразила с четырех сторон вокруг него символы, приковывающие его к месту.
— Мощь магического символа, — начала она тоном лектора, указывая на один из знаков, светившийся голубым светом, — определяется могуществом того, кто его изображает. Чтобы получить надежный результат, ты должна верить в собственные силы. Если ты усомнишься в себе или начнешь чертить символ, который редко используешь, он окажется слабым и неэффективным.
Якоб, с недоверчивым видом озиравшийся по сторонам, попытался пошевелиться, но не смог — при каждом его движении в воздухе вспыхивали четыре символа.
— Что это такое? Что вы со мной сделали?
— Я думаю, что призраки подсказали тебе связывающее заклинание потому, что у тебя нет практически никакого опыта в использовании магических символов. Должно быть, они понимали, что ты, лишь недавно научившись азам этого искусства, не сможешь удержать сильного инкуба. Однако позднее, с опытом, ты увидишь, что это быстрое и эффективное средство контроля над многими существами.
— Я не хочу, чтобы меня контролировали! Вы должны немедленно выпустить меня, чтобы я смог заняться с вами любовью!
— Да, понимаю, — ответила я, не обращая внимания на вопли Якоба. — Мне нравится, что символы вспыхивают, когда Якоб пытается освободиться. А долго они будут действовать?
Нора снова уселась в кресло:
— Столько, сколько мне понадобится.
— Вы посадили меня в клетку! — воскликнул Якоб и снова попытался разрушить чары. Разумеется, это было бесполезно. Нора знала свое дело. В конце концов Якоб устал кричать и требовать, чтобы его освободили, и снова рухнул на кровать; символы не сковывали его по рукам и ногам, оставив некоторую свободу движений. — Хочешь играть в госпожу? Хорошо, я подчинюсь тебе, хотя тебе больше понравится, если я буду мужественным самцом.
— Пора переходить к вопросам и ответам, — заявила я, усаживаясь перед ним на пол. — Если ты будешь с нами сотрудничать, мы тебя освободим, и ты сможешь уйти и соблазнять хоть сотни женщин.
— Так ты действительно не хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью? — Казалось, это никак не могло дойти до его сознания.