– Да ты ничего не знаешь!
– Нет, знаю. – Он бросается вперед. – И все прекрасно понимаю. Ему понравилась твоя тихая спокойная скорлупа. Ему нравилась ты такой, какой была раньше. Он не имеет ни малейшего представления о том, на что ты можешь быть способна и можешь совершить, если будет надо.
Его ладонь скользит по моей шее. Он наклоняется ко мне так, что расстояние между нашими губами сокращается до нескольких сантиметров.
Что-то происходит с моими легкими.
– Ты трусиха, – шепчет Уорнер. – Ты хочешь быть со мной, и тебя это пугает. Тебе становится стыдно, а стыдно оттого, что ты вообще можешь мечтать о таком человеке, как я. Угадал? – Он смотрит куда-то вниз, и наши носы соприкасаются. Теперь я могу сосчитать миллиметры между нашими губами. Я пытаюсь сосредоточиться и хочу вспомнить о том, как сильно сержусь на него. Но только его губы так близко, и мой мозг не в состоянии придумать, каким образом можно увеличить это расстояние.
– Ты хочешь меня, – нежно произносит он, поглаживая меня по спине, – и это буквально убивает тебя.
Я дергаюсь, вырываюсь, я ненавижу свое тело за такие неловкие движения. Суставы у меня становятся какими-то хрупкими, ноги словно забыли о том, что внутри них есть кости. Мне срочно требуется кислород, и еще мозг, но сначала нужно срочно что-то делать с легкими…
– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем просто жалость, – говорит он, и я вижу, как взволнованно вздымается его грудь. – Ты заслуживаешь права жить. Ты заслуживаешь права быть живой. – Он смотрит на меня, не мигая.
– Возвращайся к жизни, любовь моя. Я приду сюда, когда ты проснешься.
Глава 10
Я просыпаюсь, лежа на животе.
Лицо у меня зарыто в подушках, а руками я сжимаю их с обеих сторон. Я начинаю уверенно и часто моргать, и постепенно все вокруг начинает проясняться. Я пытаюсь поскорее припомнить, где нахожусь. Мне приходится щуриться от яркого света дня. Я поднимаю голову, чтобы получше осмотреться, и волосы тут же падают мне на лицо.
– Доброе утро.
Я почему-то вздрагиваю, резко сажусь в кровати и крепко прижимаю к груди подушку – и опять по неизвестной мне причине. Рядом с кроватью стоит Уорнер. Он полностью одет и готов к путешествию. На нем черные брюки и серовато-зеленый свитер, сидящий на нем точно по фигуре. Рукава закатаны по локоть. Прическа идеальная. Глаза внимательные, он весь наготове. Похоже, Уорнер уже давно находится в таком состоянии бодрствования. Цвет глаз особенно подчеркивает зеленая рубашка, отчего они кажутся невероятно яркими, будто светящимися. Уорнер держит в руках чашку, из которой выходит манящий парок, и улыбается мне.
Я безвольно машу ему рукой.
– Кофе? – предлагает он, протягивая мне чашку.
Я удивленно смотрю на нее и колеблюсь:
– Но я никогда не пробовала кофе.
– Не так уж и ужасно, – комментирует он, пожимая плечами. – Делалье просто одержим этим напитком. Я правильно говорю, Делалье? Я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности в кровати, при этом еще бы немного – и я бы ударилась головой о стену.
Из угла комнаты мне улыбается добродушного вида мужчина. Его жиденькие каштановые волосы и чуть подергивающиеся усики почему-то кажутся мне знакомыми. Возможно, мне и раньше приходилось видеть его на базе. Я замечаю, что он стоит рядом с тележкой для подачи завтраков.
– Я очень рад официально познакомиться с вами, мисс Феррарс, – говорит он. Голос у него чуточку дрожит, но при этом совсем не похоже на то, что он чем-то напуган. Глаза у него удивительно добрые и честные. – Кофе действительно превосходный, – подтверждает он. – Я пью его каждый день. Хотя лично сам п-предпочитаю…
– С сахаром и сливками, – заканчивает за него Уорнер и сухо улыбается. Глаза его в этот момент просто-таки смеются, как будто Уорнер только что весьма удачно сострил. – Именно так. Но я сахар бы не стал класть, мне кажется, что особая его прелесть как раз и заключается в горчинке. – Он внимательно смотрит на меня и добавляет: – Выбор остается за тобой.
– Что тут происходит? – Я ничего не понимаю.
– Завтрак, – поясняет Уорнер, хотя глаза его по-прежнему ничего не выдают. – Я подумал, что ты, возможно, проголодалась.
– А это ничего, что он здесь, с нами? – шепчу я, прекрасно понимая, что Делалье отлично меня слышит. – И он в курсе, что я тоже нахожусь на базе?
Уорнер кивает, но на этом его объяснения и заканчиваются.
– Хорошо, – согласно киваю я. – Я, пожалуй, попробую кофе.
Я ползу по кровати к чашке, и Уорнер следит за моими движениями. Я вижу, как его взгляд скользит от моего лица по всей моей фигуре, затем переходит на смятые подушки и простыни у меня под ладонями и коленями. Когда наконец он передает мне чашку, то тут же отворачивается в сторону, и между нами теперь образуется пропасть величиной с целую комнату.
– И многое известно твоему Делалье? – спрашиваю я, поглядывая на старшего мужчину.
– Что ты имеешь в виду? – Уорнер удивленно приподнимает брови.
– Ну, он знает, например, что я собираюсь покинуть это место, так сказать? – Теперь уже я приподнимаю брови. Уорнер пристально смотрит на меня и молчит. Тогда я продолжаю: – Ты же сам пообещал, что поможешь мне выбраться отсюда, и, как я понимаю, Делалье явился сюда именно с целью помочь тебе в этом. Хотя, если это чрезвычайно затруднительно, я могу воспользоваться окошком. – Я наклоняю голову набок. – Помнится, в прошлый раз этот план сработал превосходно.
Уорнер щурится. Губы его становятся похожими на прямую тонкую линию. Глаза его все так же сверкают, и в этот момент он кивает в сторону тележки для подачи завтраков, стоящую неподалеку.
– Сегодня вот таким образом мы вывезем тебя отсюда.
Я чуть не давлюсь первым же глотком кофе от неожиданности.
– Что?!
– Это самый простой и самый надежный способ, – кивает Уорнер. – Ты маленькая и легкая, поэтому легко поместишься в крохотном пространстве, а ткань, свисающая по всем сторонам тележки, защитит тебя от посторонних глаз. Я часто тружусь у себя в кабинете, – добавляет он, – и Делалье время от времени прикатывает ко мне эту тележку, чтобы я смог перекусить, не прерывая работы. Вот почему никто и не заподозрит ничего странного.
Я смотрю на Делалье, словно ожидая от него какого-либо подтверждения.
Он тут же понимающе кивает.
– Но как ты привез меня сюда, кстати? – интересуюсь я. – Может быть, проще использовать тот же самый метод?
Уорнер принимается рассматривать какую-то тарелку на тележке.
– Боюсь, что во второй раз эта уловка уже не пройдет.
– Почему? Что ты имеешь в виду? – Все тело у меня почему-то напрягается. – Каким образом ты доставил меня сюда?!
– Ты, в общем, находилась без сознания, – он пожимает плечами, – и нам пришлось… подумать хорошенько. Так сказать, применить фантазию, стать исключительно креативными.
– Делалье.
При звуке моего голоса пожилой мужчина поднимает голову. Он удивлен тем, что я обращаюсь именно к нему.
– Слушаю вас, мисс.
– Как вы доставили меня сюда, в это здание?
Делалье переводит взгляд на Уорнера, а тот в это время внимательно изучает стену. Делалье смотрит на меня и виновато улыбается.
– Мы… мы привезли вас на тележке, – просто объясняет он.
– Но как?
– Сэр… – Делалье бросает на Уорнера молящий взгляд, ища подмоги.
– Мы принесли тебя сюда, – выдавливает через силу Уорнер, подавляя вздох, – в мешке для трупов.
Мои конечности застывают и леденеют от ужаса.
– Что?!
– Ты была без чувств, любовь моя. А выбора у нас не оставалось. Было бы небезопасно внести тебя на базу на своих собственных руках. – Он бросает в мою сторону быстрый взгляд. – После боя было много убитых. С обеих сторон. И один лишний мешок для трупа никого бы не удивил.
Я только открываю рот и заглатываю воздух, не в силах что-либо ответить.
– Не волнуйся, – с улыбкой добавляет он, – я заранее проделал в мешке несколько отверстий для воздуха.
– Как же ты предусмотрителен! – злобно бросаю я.
– Да, он все сумел предусмотреть, – подтверждает Делалье. Я смотрю на него и вижу, что такое мое поведение он явно не одобряет. – Наш командир спасал вам жизнь.
Я вздрагиваю.
И смотрю в чашку с кофе, сознавая, что сейчас у меня начинают пылать щеки. Никогда еще раньше никто из посторонних не присутствовал при наших с Уорнером беседах. Интересно, а как наши с ним отношения смотрятся со стороны?
– Все в порядке, лейтенант, – успокаивает его Уорнер. – Она становится сердитой, только когда начинает чего-то бояться. Это всего-навсего защитная реакция организма. Скорее всего, взглянув на такое тесное пространство, она поняла, что в ней просыпаются замашки страдающего клаустрофобией.
Внезапно я поднимаю взгляд и вижу, что Уорнер смотрит прямо на меня. И в его глазах светится глубокое понимание.
Я все время забываю, что Уорнер способен на большие эмоции и всегда может сказать, что я испытываю в тот или иной момент. И он знает меня достаточно хорошо, чтобы уловить мое настроение, учитывая все обстоятельства данной ситуации.
Я для него прозрачна и понимаема. Я для него раскрытая книга.
И иногда – как вот, например, сейчас – я благодарна ему за это.
– Конечно, сэр, – соглашается Делалье. – Приношу свои извинения.
– У тебя есть время, чтобы принять душ и переодеться, – сообщает мне Уорнер. – В ванной я оставил тебе кое-что из одежды. Сегодня никаких платьев не будет, – добавляет он, едва сдерживая улыбку. – Мы подождем тебя здесь. Нам с Делалье осталось обсудить еще кое-какие детали.
Я киваю, выпутываюсь из простыней и, пошатываясь, поднимаюсь на ноги. Потом тяну вниз свою футболку, чтобы сделать ее чуточку длиннее. Сейчас я кажусь себе чересчур взъерошенной и растрепанной в присутствии сразу двух военных.
Какое-то время я тупо смотрю на них.
Уорнер жестом показывает мне, чтобы я прошла в ванную.
Я забираю с собой чашку с кофе, раздумывая по пути о том, кто такой этот Делалье и почему Уорнер, как мне кажется, целиком и полностью доверяет ему. Мне помнится, он говорил, будто все его подчиненные только и делали, что желали ему смерти.