– Он не мой бойфренд.
– А ты в этом уверена? Я, например, абсолютно уверен в том, что этот Ромео никогда бы не привел нас сюда живыми, если бы не был безумно влюблен в тебя.
Я начинаю разглядывать свои ладони.
– Может быть, настанет такой день, когда мы с Уорнером сможем стать настоящими друзьями.
– Серьезно? – Кенджи озадачен. – Я думал, ты в него влюблена.
Я пожимаю плечами.
– Я… ну, я к нему привязана.
– Но?
– Но ему предстоит еще долгий путь.
– Это точно, – соглашается Кенджи, выдыхает и ложится на мат. – Точно сказано.
Некоторое время мы просто молчим.
– Все равно это как-то странно, – неожиданно произносит Кенджи.
– Что ты имеешь в виду? – интересуюсь я. – В какой части?
– Я про Уорнера, – поясняет Кенджи. – Сейчас Уорнер кажется мне каким-то особенно странным. – Кенджи смотрит на меня, глаза в глаза. – Понимаешь, когда я еще служил у него, ни разу за все время не видел, чтобы Уорнер разговаривал с кем-нибудь из солдат. Ни разу. Он был как льдышка. Холодный. Как лед, – повторяет он. – Никогда не улыбался. Не смеялся. Никогда не демонстрировал эмоций. И никогда ничего не говорил, а только давал приказы. Он больше напоминал робота. А вот этот? – Кенджи кивает в сторону лифта. – Что это за парень, который только что был здесь? А тот, что вчера приходил к нам? Я, черт возьми, понять не могу, кто это такой. Я ничего не могу сообразить. Все происходящее мне кажется нереальным.
– Я этого не знала, – удивленно произношу я. – Я и не знала, каким он был раньше.
– Разве с тобой он не был таким, как я описал его только что? – спрашивает Кенджи. – Ну, когда ты в первый раз появилась на базе?
– Нет, – говорю я. – Он всегда был достаточно… оживленным, всегда энергичный со мной… Даже довольно милый, – уточняю я. – Нет, даже не так… Ну, я не знаю. Но говорил он всегда очень много. – Я замолкаю, погружаясь в воспоминания. – Да он без конца говорил, только и делал, что болтал без умолку. И постоянно улыбался мне. – Пауза. – Я думала, что он все это нарочно делает. Чтобы посмеяться надо мной самому или выставить на посмешище перед остальными. Или, наоборот, запугать меня еще больше.
Кенджи подкладывает руки под голову.
– Не может быть.
– Так все и было, – говорю я, сосредоточившись на какой-то точке в дальнем углу зала.
Кенджи вздыхает:
– Но он хотя бы… хорошо ведет себя с тобой, да?
Я перевожу взгляд на свои ноги.
– Да, – шепчу я. – Он очень милый.
– Но вы не пара, что ли, да?
Я недовольно морщусь.
– Хорошо, я понял, – быстро отвечает Кенджи, поднимая обе руки вверх, словно сдаваясь. – Хорошо-хорошо, мне просто было интересно узнать. Мне же разрешается иметь свое мнение и интересоваться чужими, Джей.
Я фыркаю:
– Разумеется.
Кенджи немного успокаивается.
– Ты знаешь, а вот Адам на самом деле считает, что вы с Уорнером вместе.
Я закатываю глаза к потолку.
– Это глупо. Адам дурак.
– Тише, принцесса. Зачем так выражаться?
– Адаму нужно сказать Уорнеру про то, что они братья.
Кенджи встревожен.
– Тише, прошу тебя, – шепчет он. – Нельзя об этом так открыто говорить. Ты же знаешь, что Кент думает по этому поводу.
– Мне кажется, что это нечестно. А Уорнер имеет право это узнать.
– Почему? – удивляется Кенджи. – Ты полагаешь, что они с Кентом тут же станут лучшими друзьями ни с того ни с сего?
Я долго смотрю на него, серьезно и уверенно:
– Между прочим, Джеймс и его брат тоже, Кенджи.
Кенджи напрягается, но на его лице не проявляется никаких эмоций. Только глаза становятся чуть больше.
Я наклоняю голову набок и приподнимаю брови.
– Я об этом даже как-то… Ух ты! – Он прижимает ко лбу кулак. – Я почему-то не подумал об этом.
– Это нечестно по отношению к ним обоим, – продолжаю я. – И я действительно считаю, что Уорнер обрадуется, когда узнает, что в этом мире у него есть настоящие братья. По крайней мере, Джеймс и Адам знают, что они братья, – добавляю я. – А Уорнер всегда был один.
Кенджи мотает головой. Он не может поверить в это.
– Все станет еще более запутанным, – говорит он. – И еще больше усложнится, а потом что? Потом – бац! – и все полетит к чертовой матери.
– Но он заслуживает права узнать правду, – вновь начинаю я. Он должен хотя бы узнать про это. Это его право. И его кровь, между прочим.
Кенджи поднимает взгляд к потолку, вздыхает:
– Проклятие!
– Если Адам ему не скажет, – говорю я, – это сделаю я.
– Ты не посмеешь.
Я бросаю на него тяжелый взгляд.
– Все запуталось и без того, Джей, – удивленно произносит Кенджи. – Не надо этого делать.
– Почему ты начал называть меня Джей? – спрашиваю я. – И когда это все вообще началось? Ты успел придумать для меня уже с полсотни прозвищ, наверное.
Он пожимает плечами:
– Это должно тебе льстить.
– Неужели? – усмехаюсь я. – Получается, что прозвище – это должно быть весьма лестно, по-твоему?
Он кивает.
– Ну а если я начну называть тебя, скажем, Кенни?
Он складывает руки на груди и оглядывает меня с головы до ног.
– Ни чуточки не смешно.
Я снова усмехаюсь:
– Немного смешно.
– А если я буду называть твоего нового бойфренда Король Прилипала?
– Он не мой бойфренд, Кенни.
Кенджи бросает на меня предупреждающий взгляд и указывает в мою сторону пальцем:
– Мне не смешно, принцесса.
– Послушай, а тебе не требуется принять душ? – внезапно спрашиваю я.
– Ну вот, теперь ты утверждаешь, что от меня плохо пахнет.
Я закатываю глаза к потолку.
Он медленно поднимается с пола и начинает обнюхивать свою рубашку.
– Вот проклятье! По-моему, так оно и есть, да?
– Иди, – говорю я. – Туда и обратно, и побыстрее. У меня такое чувство, что нам предстоит очень длинная ночь.
Глава 36
Мы сидим на скамейках в тренажерном зале. Уорнер устроился возле меня, и я делаю все возможное, чтобы наши плечи случайно не соприкоснулись.
– Ну хорошо, начнем с самого важного, правильно? – говорит Уорнер, оглядывая собравшихся. – Нам нужно вернуть Соню и Сару. Вопрос – как это сделать. – Пауза, потом: – Мы понятия не имеем, как нам добраться до Верховного.
Все смотрят на Уорнера.
Он смотрит на свои часы.
– Ну и?.. – вопросительно начинает Кенджи.
– Что «ну и»? – устало интересуется Уорнер.
– Ну и ты собираешься нам помогать? – резко бросает Иан. – Это твоя территория.
Уорнер впервые за весь вечер смотрит на меня.
– Ты абсолютно уверена, что этим людям можно доверять? – спрашивает он. – Всем-всем?
– Да, – тихо отвечаю я. – Именно так.
– Очень хорошо. – Он набирает в легкие побольше воздуха и продолжает совершенно спокойно: – Мой отец находится на корабле. Посреди океана.
– Он на корабле? – изумленно переспрашивает Кенджи. – Значит, столица – это судно?
– Не совсем так. – Уорнер колеблется. – Но все дело заключается в том, что мы должны заманить его сюда. Добираться до него не имеет смысла. Но нам здесь нужно создать достаточно серьезную проблему, чтобы он был вынужден сам явиться сюда. – Он поворачивается ко мне: – Джульетта уверяет меня, что у нее уже есть определенный план.
Я киваю. Глубоко вдыхаю. Изучаю лица сидящих передо мной.
– Я думаю, нам надо захватить Сектор Сорок пять.
Тишина кажется мне неестественной, настолько все потрясены моим сообщением.
– Я думаю, что все вместе, – продолжаю я, – сумеем убедить солдат в том, чтобы они сражались на нашей стороне. В конце концов, получается все так, от правления оздоровленцев никто не выигрывает, кроме их крупных начальников. А солдаты устали, они голодны и пошли на службу только потому, что у них не было никакого выбора. – Я делаю небольшую паузу и продолжаю: – Мы можем объединить солдат и гражданских. Всех, кто живет в этом секторе. Мы должны всех объединить. Они меня уже знают, – говорю я. – Эти солдаты. Они видели меня и знают, на что я способна. А если мы будем все вместе? – Я качаю головой. – Это будет удивительно. Мы покажем им свою силу. Дадим надежду – и у них появится причина бороться. И тогда, – говорю я, – как только мы заручимся их поддержкой, начнут распространяться новости, и тогда Андерсону придется явиться сюда лично. Он попытается подавить нас – другого варианта не будет. И как только он вернется – мы с ним разберемся. Мы будем сражаться с его армией и обязательно победим. А потом отвоюем и всю остальную страну.
– Боже мой!
Первым заговорил Касл.
– Мисс Феррарс, – начинает он, – вы, наверное, долго обдумывали свой план.
Я киваю.
Кенджи смотрит на меня так, будто не знает, аплодировать мне или же просто посмеяться.
– Ну, что вы думаете? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
– А вдруг этот план не сработает? – спрашивает Лили. – А вдруг солдаты настолько перепуганы, что не захотят изменять своему начальству и переходить на нашу сторону? А что, если они просто убьют тебя, и на этом все закончится?
– Такая возможность не исключается, – соглашаюсь я. – Я думаю, если мы сумеем объединиться, учитывая все наши способности, они все же поверят, что мы представляем собой уникальную силу.
– Да, но как мы продемонстрируем им свою силу? – спрашивает Брендан. – Что, если они попросту нам не поверят?
– Мы покажем им, на что мы способны.
– Если они начнут стрелять? – возражает Иан.
– Я могу выступить и одна, если вам страшно. Я не возражаю. Кенджи учил меня проецировать свою энергию еще до того, как разразилась война. И полагаю, что если я смогла овладеть этим искусством, то теперь я способна творить действительно жуткие вещи. Я покажу им такое, что произведет на них неизгладимое впечатление, и тогда они с радостью присоединятся к нам.
– Ты научилась проецировать свою силу? – удивляется Уинстон и широко раскрывает глаза. – То есть теперь ты можешь, используя свою способность высасывать жизненные соки из людей, совершать массовые убийства?