– Пожалуй, ничего тут не поделаешь, если она такая же глупая, как и мы! – ответила Эшлинг.
И они обе расхохотались. Тут из кабинета вышли раздраженные отец и Генри и поинтересовались, нельзя ли убрать со стола, чтобы сыграть партию в бридж.
Саймон пару раз заходил к Эшлинг на Манчестер-стрит, и она была рада его видеть. Джонни все еще развлекался с очередной подружкой, и Эшлинг чувствовала себя все более униженной при воспоминании о том, как глупо себя вела. Несколько раз она принимала решение, правда не слишком серьезное, не встречаться с ним после его возвращения. Саймон всегда приносил с собой бутылку вина. Придя к Эшлинг в третий раз, он очень нежно ее поцеловал, и она поцеловала его в ответ.
– Ай-ай! – засмеялась Эшлинг. – Мне не следует играть в веселую вдову, пока твоя бедная женушка на сносях выбивается из сил, поддерживая уют в доме.
– Именно в такое время мужчина больше всего нуждается в утешении. В Древней Греции молодые женщины и вдовы считали за честь приласкать будущих отцов, которые, понятное дело, нервничают, не находят себе места и не могут спустить пар со своими женами.
– Я тебе не верю, – усомнилась Эшлинг.
– Я сам придумал, но звучит неплохо.
Эшлинг захихикала. Без Джонни она чувствовала себя одиноко, а желание ходить в гости к Элизабет увяло после признаний подруги о проблемах с Генри. Приятно, когда с тобой флиртуют и отпускают тебе комплименты. В следующий раз Саймон принес бутылку игристого и изящно намекнул, чего хочет.
– О нет! – засмеялась Эшлинг. – За дешевое шампанское ты слишком много хочешь! За кого ты меня принимаешь?
Тогда на следующий вечер он принес бутылку «Моэт и Шандон», которую они быстро выпили и отправились в постель.
«Да какая разница? – сказала Эшлинг самой себе на утро. – Ему понравилось, я не против, и никто никому ничего не скажет, так что пострадавших не будет».
Стефан сообщил Элизабет, что собирается отойти от дел и теперь будет приходить только раз в неделю. Они с Анной купят домик с садом, им обоим нравятся цветы. Его зрение все ухудшается, он уже толком не видит, что покупает и что продает. И поинтересовался, не хочет ли Элизабет выкупить антикварный магазин.
– Милый мой Стефан, но где же я возьму столько денег? Нам едва на жизнь хватает. У меня каждый шиллинг на счету.
– Я подумал, что, имея богатого мужа-адвоката и прелестную квартирку в Баттерси, дела у тебя должны идти все лучше и лучше.
– О нет, все совсем не так. Кстати, как насчет Джонни? Он не захочет?..
– Я уже разговаривал с Джонни. И именно поэтому решил поговорить с тобой. Перед разговором с Джонни мне пришла в голову другая идея. Возможно, Джонни и Эшлинг вскоре поженятся. Эшлинг получила хорошее наследство после смерти мужа. Я подумал, что, может быть, вы втроем могли бы вместе купить магазин, а мы с Анной получили бы достаточно денег, чтобы нам хватило на остаток жизни. Больше нам ничего не нужно. Я бы не вынес, если бы магазин купил тот, кто не будет относиться к нему с любовью.
– Да-да, я знаю…
– Однако Джонни заявил, что нет, не стоит даже упоминать про такие вещи, он жениться не собирается… И запретил мне обсуждать это с Эшлинг. Хотя, поженятся они или нет, мне все равно кажется, что идея неплохая. Анна тоже так считает. По ее мнению, Джонни вот-вот распрощается с очередной пассией, и мне следует поговорить с тобой, с тобой и твоим мужем, потому что у Джонни сбережений нет.
– Стефан, ничего не выйдет. Не стоит пока отходить от дел, потерпите еще немного, все может измениться. В конце месяца Генри должен получить повышение. В следующем месяце отец уходит на пенсию из банка. Не исключено, что он продаст дом, и тогда мы все сможем купить другой и жить там вместе с отцом. Тогда может оставаться больше денег. Вы могли бы подождать пару месяцев? Возможно, ситуация изменится к лучшему.
– Пару месяцев я подожду. Надеюсь, моя милая Элизабет, ситуация изменится к лучшему для тебя, потому что сейчас дела у тебя идут не слишком хорошо.
Бетан родила мальчика в два часа ночи в четверг. В это время его отец Саймон был в постели с Эшлинг, но пришел в восторг, услышав новость на следующий день. Все удивились, что первый ребенок родился до срока, обычно их перенашивают.
Генри заявил, что не хочет устраивать вечеринку, чтобы отпраздновать изменения на службе, поскольку это будет выглядеть так, словно они вечно ищут предлог, чтобы пожрать и выпить.
– Извини, – сказала Элизабет, – когда мы только поженились, то оба считали, что будет здорово иметь возможность приглашать гостей в дом. Нам обоим это очень нравилось.
На глазах Генри навернулись слезы.
– Я знаю, милая, прости… Хотелось бы мне разделять твой беспечный взгляд на мир, но я не могу, я переживаю обо всем. Кто-то же должен переживать…
– Не понимаю зачем, – ответила Элизабет.
Джонни пошел в гости к Эшлинг, увидел на улице машину Саймона и радостно взлетел по лестнице.
– Эй, вы там! Откройте, я принес бутылку плиски! Это бренди, вам понравится!
К его удивлению, никто не откликнулся, хотя под дверью ясно виднелась полоска света, да и с улицы он заметил свет в квартире сквозь шторы на окне.
– Эй, чем вы там занимаетесь? – крикнул Джонни.
Так и не получив ответа, он пожал плечами и спустился. На улице он посмотрел на окно и увидел, как шевельнулась штора.
– Почему ему нельзя знать про меня, если мне можно знать про него? – спросил Саймон.
– Потому что он, в отличие от тебя, серьезный претендент на мою руку, – засмеялась Эшлинг, хотя ее сердце все еще колотилось после ухода Джонни.
– Неужели ты считаешь Джонни Стоуна сто́ящим кандидатом в мужья? – удивился Саймон.
– Он умолял меня выйти за него замуж, сидя на этой самой постели.
– И что ты ему ответила? – засмеялся в ответ Саймон, не зная, верить ей или нет.
– Я спросила, зачем портить то, что у нас есть. Сейчас все хорошо, давай не будем это разрушать.
– Очень мудро, моя дорогая, очень благоразумно! – согласился Саймон, обнимая ее.
– А разве Бетан не…
– Она будет занята с малышом, – ответил он.
– Все изменится к лучшему, когда я получу новую должность. В офисе появятся четкие границы, никто не будет ходить по головам…
– Если все настолько изменится, то почему это не сделали давным-давно?
– Потому что старший партнер всегда любил жестко держать все под контролем, чтобы все остальные переживали и толкались локтями, – объяснил Генри.
– Тебе не кажется, что твоя подруга Эшлинг за моей спиной закрутила роман с коллегой твоего мужа Саймоном Бёрком? – как-то спросил Джонни у Элизабет за работой в антикварном магазине.
– В жизни не слышала большей нелепицы! – ответила она.
– Ты не поверишь, что навоображал себе Джонни. Он думает, что ты изменяешь ему с Саймоном, – сообщила Элизабет в телефонном разговоре с Эшлинг.
– Ох ты ж, черт возьми!..
– Боже, у меня просто камень с души упадет, когда в твоем офисе наконец закончится вся эта суматоха. Элизабет и Генри сидят как на иголках в ожидании его назначения на новую должность.
– Какую еще новую должность? – удивился Саймон.
– Спасибо, Эшлинг, и я знаю, что ты хотела как лучше, Боже милостивый, как ты любишь выражаться. Я знаю, что у тебя благие цели, но ты наверняка что-то напутала…
– Я тебя умоляю, просто умоляю, приходи сегодня ко мне. Давай сходим на ланч. Возьми Эйлин с собой. Пойдем в любое место, куда скажешь. Мне нужно поговорить с тобой. Я не могу объяснить по телефону. Я не могу повторять, откуда узнала и что именно мне сказали, все слишком бессвязно…
– Я ухватила суть дела, и, как я уже сказала, Саймон ошибается.
– Элизабет, дорогая, он мне все объяснил, и он не ошибается. Генри все неправильно понял… Я предупреждаю тебя для твоего же блага, я никого не хочу переплюнуть и все такое. Боже мой, мне ведь тоже не больно нужно было выслушивать это все среди ночи!
– Я знаю, и ты поступила как настоящая подруга, рассказав мне все.
– Да какая из меня подруга, если ты меня всерьез не воспринимаешь! Слушай, тут уже очередь, мне нужно идти. Я тебя умоляю, встретимся в час дня? Где?
– Я не могу прийти. Не сегодня. Вечером поговорим.
– Вечером он уже будет знать!
– Эшлинг, ты делаешь из мухи слона. Ты не в курсе всех подробностей, вот и все.
– Мне нужно бежать, я перезвоню.
– Возможно, мне придется уйти на встречу со Стефаном. Поговорим вечером.
Отец позвонил Элизабет, что было весьма необычно для него. Ей пришло в голову, что, может быть, он придумал устроить небольшой праздник для Генри, но отец никогда не думал о праздниках.
– Ты не знаешь, Генри непременно хочет район к югу от реки? – спросил он, едва поздоровавшись.
– Папа, ты вообще о чем?
– Я ищу для нас дом, но два возможных варианта находятся к северу от реки, а я думал, что Генри предпочитает юг.
– Я считаю, что тебе стоит посмотреть и те, которые к северу, тоже.
Элизабет положила голову на руки и заплакала. Ей почти тридцать лет, а на нее столько всего свалилось: отец, который не в состоянии решить, какой стороной повернуть к себе тарелку, и муж, который умудрился запугать сам себя до смерти… Она уже и забыла, каково жить без проблем. Когда и где ей было легко? И почему теперь сплошные сложности?
– Мама, почему ты плачешь? – спросила Эйлин.
– Мама устала.
– Мама пойдет спать, – ответила Эйлин.
– У мамы слишком много дел.
Снова зазвонил телефон.
– Алло, это моя приемная дочь или моя внучка?
– Гарри! – Элизабет совсем забыла, что он приезжает сегодня, и внезапно задумалась, не сдают ли у нее нервы. Ведь когда-то она работала на трех работах, а еще заботилась о маме, отце и Гарри, находившихся на различных расстояниях от нее. А теперь едва способна вспомнить, какой сегодня день недели. – Гарри, ты где?