лтает ерунду, он и его кореша называют Тони с дружками надутыми индюками, хотя и не такими надутыми, как Греи и остальные протестанты с огромными особняками…
– Вероисповедание все еще имеет значение? – спросила Элизабет.
– Не то чтобы очень, просто все про него помнят. Ну что еще сказать про Тони? Когда он в последний раз попытался прижать меня во вторник вечером, я наврала ему с три короба. Сказала, что хочу поехать посмотреть мир, прежде чем отвечу «да» или «нет». Я понятия не имела, как собираюсь путешествовать, и вдруг прихожу в тот вечер домой, а там письмо от тебя! Вот прям Бог послал, что называется!
– Да, похоже на то! – засмеялась Элизабет.
– А после того как позвонила тебе вчера утром, я целый час препиралась с папаней по поводу отпуска. Маманя, конечно, меня поддержала… Потом я пошла к Мюрреям, чтобы поговорить с Тони. В десять утра он еще не явился в контору! Старый хрыч Мид сказал, что мистер Тони, возможно, придет в одиннадцать. Живут же некоторые! Я хотела написать ему записку, но побоялась ляпнуть что-нибудь не то, поэтому меня подвезли от гостиницы до его дома. Вышла его мамаша и заявила, что Тони еще спит. «Уже четверть одиннадцатого!» – напомнила я, что ей явно не понравилось. Она сказала, что он поздно вернулся и устал. Меня просто подмывало объяснить ей, с чего же он такой уставший. Короче, спустился Тони, еще в халате. Его мамаша держалась поблизости на случай, если мы упадем друг другу в объятия. В конце концов она ушла, и я рассказала ему, что вечером уезжаю.
– Он расстроился?
– Разозлился! Почему я не предупредила его раньше? Почему вывалила на него такие новости только сейчас? Почему я такая инфантильная? Почему то, почему сё… Однако мне удалось с ним справиться. Я говорила низким грудным голосом, как показывают в кино. Объяснила, что еще молода и мне надо убедиться, что я действительно хочу именно того, о чем думаю. Напомнила ему, что вопрос не был задан, а ответ не был получен, и лучше пусть оно пока так и остается. Он слушал меня, немного печальный, но прерывать не пытался. В общем, я сказала, что буду с нетерпением ждать нашей встречи после моего возвращения.
– То есть для тебя эта поездка пришлась как нельзя кстати? – спросила Элизабет.
– Да не то слово! Как я тебе и сказала на вокзале, ты мне буквально жизнь спасла. Я могла бы написать тебе, что хочу приехать, но у меня не было денег. Кстати, Элизабет, я не могу взять у тебя деньги на билеты. Зачем ты их послала? Я возмещу тебе расходы.
– Дурочка! Посмотри на еду, ты столько притащила! Да тут на два билета хватит!
– Ну ладно тогда… Потом я заявила ему, что больше не могу задерживаться, меня ждет посыльный из гостиницы, так что увидимся позже. Он вышел на ступеньки дома. Ты ведь помнишь его, верно? Большой дом на реке, примерно в миле от города. «Насколько позже?» – закричал он. «Позже будет позже!» – ответила я. Даже не знаю, что имела в виду, но звучит здорово. Ну а потом я собралась и приехала!
– А что ты на самом деле о нем думаешь? Он тебе нравится?
– Не знаю. Честное слово, не знаю. Он мне льстит, да и приятно самой быть в центре внимания всего города, ведь они думают, будто я его девушка, но…
– Но что? Я имею в виду, когда вы остаетесь наедине…
– Мне нравится, когда он говорит мне, какая я красивая и что он хотел бы со мной сделать… ну… ты понимаешь, о чем я. Но мне не нравится все это пыхтение, когда он пытается… ну… ты понимаешь, о чем я.
– Пытается сделать что?
– Ну… ты же знаешь, пытается в машине снять с меня одежду, а я стараюсь ему помешать, как оно обычно бывает.
– А-а-а, понятно…
Отец зашел попрощаться.
– Мистер Уайт, они там все от вас попа́дают. Смотрите, как бы вас не украли!
Отец выглядел невероятно довольным. Подруги наблюдали из окна, как он поправил галстук и улыбнулся сам себе.
– Ну вот, он ушел, теперь доставай какую-нибудь выпивку и рассказывай, что у тебя стряслось. Из-за чего весь сыр-бор.
– Что именно?
– Доставай что угодно: шерри, виски… На пароме я даже бренди пила. Мне без разницы.
– Да я не про алкоголь. С чего ты взяла, что у меня что-то стряслось?
Эшлинг уже сидела на коленях возле кухонного шкафчика:
– Именно в таких местах и держат спиртное.
– Нет, глупая, выпивка в другой комнате.
Они подошли к угловому шкафу, где стояли на три четверти полная бутылка шерри и непочатая бутылка виски.
– Думаю, начнем с шерри, – решила Эшлинг. – Если все совсем плохо, то перейдем на виски.
– Все совсем плохо, – сказала Элизабет. – Так что давай возьмем и виски тоже.
Они щедро плеснули вина в обычные стаканы и выпили.
– Все настолько плохо, что хуже не бывает, – призналась Элизабет.
– Джонни Стоун тебя бросил? – предположила Эшлинг.
– Нет.
– Оказалось, что у него есть жена и дети?
– Нет.
– Он тут вообще ни при чем?
– Еще как при чем…
– Элизабет, я ничего не понимаю. Что случилось? Судя по твоему письму, мне показалось, что ты в полном отчаянии, а сейчас вроде все в порядке. Так в чем дело?
– Я беременна.
– ЧТО?!
– Я беременна. У меня задержка три недели. Я сделала тест, и он оказался положительным. У меня будет ребенок.
– Не может быть!
– Эшлинг, что мне делать? Я понятия не имею, что мне теперь делать?
– Ты хочешь сказать…
Элизабет безутешно разрыдалась. Эшлинг придвинулась к ней и обняла за вздрагивающие плечи.
– Что мне делать? Ты должна мне помочь…
– Тише, тише… Ты хочешь сказать, что у тебя с ним был половой акт?
Элизабет убрала руки от лица и посмотрела на подругу в полном изумлении:
– Конечно! А как еще, по-твоему, я могла забеременеть?
– Ты имеешь в виду, много раз? Долгое время или только один раз?
– Долгое время. С прошлой весны.
– И как оно?
– Что оно?
– Ну… половой акт… Как оно тебе?
– Эшлинг О’Коннор! Я ушам своим не верю. Я тебе рассказала про самую ужасную трагедию, сообщила такие новости, что хуже не бывает, а ты спрашиваешь меня, каково заниматься сексом…
– Я просто не знала, что ты уже… занималась сексом.
– Послушай меня, заниматься сексом вообще не проблема, тут нет ничего сложного, проблема в том, что делать потом…
Эшлинг пришла в себя:
– Да, извини, я отвлеклась. Похоже, мы с тобой теперь оказались на разных берегах: ты среди тех, кто знает, что это такое, а я среди тех, кто не знает. Какая же я дурочка, что рассказывала тебе про всякие глупости, думая, что…
– Ну почему сразу дурочка? Если бы не Джонни, я бы тоже ничего такого не сделала. С ним это нормально, всего лишь часть наших отношений. Он не видит в сексе ничего особенного, не делит людей на «тех, кто занимается» и «тех, кто не занимается». Если бы я с ним не повелась, то была бы точно такая же, как ты.
– Я знаю…
– Эшлинг, я больше не могу притворяться, что ничего не происходит! В глубине души я уже давно знала, но не хотела признаваться самой себе. В понедельник я сходила к врачу, как можно дальше от дома. Купила кольцо в «Вулворте» и сказала, что я приехала из другого города и хочу подтвердить свои подозрения.
– И что тебе пришлось сделать?
– Я взяла с собой мочу для анализа. Я знала, слышала, что нужно принести с собой утреннюю порцию.
– Понятно.
– Налила ее в баночку из-под варенья. Ничего лучше в голову не пришло. Доктор сказал, что так нормально, и попросил вернуться за результатами в среду. Так что пока ты ездила туда-сюда по Килгаррету, раздавая всем ультиматумы, я лежала в кресле, как у зубного, и еще там подставки под ноги, а врач пощупал меня внутри и посмотрел мою грудь и сказал, что сомнений нет.
– Боже мой, бедняжка!..
– Вообще-то, доктор вел себя очень мило и сказал: «Поздравляю, миссис Стоун». Я попыталась изобразить довольную улыбку, но сдается мне, что он все понял. Я сказала ему, что муж будет рад, и дала деньги в конверте, тридцать шиллингов. И все-таки он догадался. Когда я уходила, он потрепал меня по плечу и сказал: «В подобных случаях все часто заканчивается лучше, чем вы думаете». Я ответила, что не понимаю, о чем он. А он сказал: «Просто запомните, что в подобных случаях все часто заканчивается лучше, чем вы думаете». Я ответила, что запомню. Ну и вот.
– Ох, Элизабет… бедняжка… Через что тебе пришлось пройти…
– Да, но это сущие пустяки по сравнению с тем, через что мне еще предстоит пройти.
– Что сказал Джонни?
– Я ему ничего не говорила.
– А когда собираешься сказать?
– Никогда.
– Но ведь когда-то все равно придется!
– Нет.
– Что за глупости? Когда ты выйдешь замуж, когда станет очевидно, что у тебя будет ребенок, ты ведь не сможешь держать беременность в секрете до самого его рождения? – Эшлинг выглядела озадаченной. – Ты, похоже, не в себе из-за происходящего.
– Свадьбы не будет.
– Конечно будет, как только он узнает! Или ты не хочешь?
– Нет. Он не узнает.
– Но ты же ему нравишься! Вы все еще встречаетесь, верно?
– О да.
– И ты от него без ума.
– Да.
– И нет никаких жутких тайн типа его тайной связи с кем-то еще?
– Нет.
– То есть все, что тебе нужно сделать, – это набраться смелости и признаться ему. Он, конечно, будет недоволен, поскольку не хотел пока обзаводиться семьей, но поймет, что лучше уж сейчас, чем потом. И тебе так повезло, что здесь люди не будут смотреть на тебя, перешептываться и сплетничать. Никто не станет высчитывать, сколько месяцев ты была замужем, прежде чем на свет появился мистер Стоун-младший… Элизабет, ну чего ты ревешь? Все не так уж плохо! Ну поорет он немного, поругается, как оно не вовремя, ну и все на этом. Разве нет? В конце концов, тебя нельзя считать виноватой, ты же не пыталась связать его узами брака, и все такое. Вы оба поучаствовали в процессе, так что теперь это ваша общая проблема.
– Нет, принимать решение придется только мне, – пробормотала Элизабет в носовой платок, глаза у нее покраснели, лицо покрылось пятнами.