Катя отчаянно старалась быть хорошей. Научилась готовить, ведь дома от нее этого не требовалось: мама воспитывала дочь так, что готовка, уборка и все типично женские обязанности не должны были стать обыденностью и главным приоритетом в судьбе Кати. Поэтому настоящая взрослая жизнь началась у нее именно тогда, когда незаметно для себя она попала в отношения с самым жестоким человеком на своем пути.
Она училась варить борщ, заниматься хозяйством. Однажды она вымыла окна во всей квартире, дожидаясь Стаса с работы. И, показав результаты трудов, ожидала услышать похвалу, увидеть улыбку на его лице.
Но вместо похвалы и радости, вместо банального поцелуя или объятий возлюбленный придирчиво рассмотрел окно в комнате со всех сторон. Он даже посветил на него фонариком, повозил пальцем и, грубо схватив за руку Катю, которая стояла возле двери и гордо смотрела на результаты своих трудов, потащил к окну. Осыпая ее оскорблениями, Стас смеялся над ее трудами, бросал в лицо тряпки, которыми она пользовалась во время мытья окон, а потом повесила сушиться на батарею.
Но после всех этих унижений, тычков и расцветших на следующий день синяков на запястьях Катя не пошла в полицию. Мало того, она даже не разорвала с ним отношения, не выставила его за двери дедушкиной квартиры.
Утирая слезы, она пошла на кухню готовить ужин. Который, разумеется, Стасу тоже не понравился и полетел вместе с тарелкой в старенькую мойку.
Кате казалось, что она совершает ошибку. На тот момент ей было 20 лет – домашняя девочка, которая хоть и не чувствовала себя важной, нужной и любимой, но прекрасно научилась существовать в родительской квартире. У нее была размеренная жизнь: учеба в университете, прогулки с друзьями, мысли о будущем, свидания, которые не заканчивались ничем серьезным. Конечно, ей хотелось серьезных отношений, но она находилась в оковах романтизации и неопытности. Катя, как и многие девушки ее возраста, хотела свою семью, но в отличие от сверстниц, выросших в полных семьях, не знала, как ее строить.
Бесспорно, сказалось отсутствие примера перед глазами. Она, словно слепой котенок, неумело тыкалась носом об острые углы. Она не видела, как мужчина должен относиться к женщине: в жизни мамы так и не случилось отношений, которые стали бы примером для дочери. За все время у нее был один мужчина, который тоже ждал чего-то особенного – но так и не решился взять на себя ответственность за женщину и за ее дочь.
Катя не видела, как женщина может цвести рядом с мужчиной. Также она не видела и анти-примера. Так бывает у детей, которые росли у несчастливых друг с другом родителей: вырастая, эти дети точно знают, как они НЕ будут делать в собственной семье.
При том Катя четко понимала, что в реальной жизни не может быть как в фильмах. Она точно знала, что киношная ванильность гипертрофирована, и не ждала принца или рыцаря. А кого же тогда ждала Катя, кого хотела?
Она не фантазировала, не строила иллюзий – и, учитывая заниженную самооценку, довольствовалась тем, кто сам обратил на нее внимание. Она часто слышала от тех, кто ей нравился: «Ты хороший друг для меня, но не более». Она часто видела, как мама, заходя с ней в магазин одежды, виновато спрашивала у продавцов: «Есть ли что-то на девочку?» Словно бы она извинялась перед ними за нестандартный размер собственной дочери.
Катя не умела диктовать свои условия игры и отказывать тем, кто ей не нравится. Так что на самом деле мужчина, с которым она жила и все терпела, был не такой любимый и исключительный. Скорее, просто тот, кто обратил на нее внимание. Потерять его для Кати равнялось одиночеству, которого она, глядя на маму, боялась сильнее, чем неуравновешенного тирана рядом.
Едва начав жить вместе со Стасом, она ловила себя на мысли, что ей некомфортно, плохо, что она не чувствует себя счастливой. Она гнала эти мысли прочь и боялась собрать вещи после очередного грандиозного скандала из-за одной немытой кружки. Она боялась вернуться домой к маме и признаться в поражении.
У Кати в голове сложилась интересная цепочка: не увидев маминого одобрения – а мама действительно была против переезда, – Катя внезапно поняла, что все проблемы, которые теперь будут в ее жизни – это действительно только ее проблемы. Казалось бы, первый шаг к взрослению, хороший знак, ведь взять ответственность за свою жизнь – это по-взрослому и зрело. Но есть разница: в данной ситуации Катя просто четко осознавала, что не сможет просто приехать домой и сказать, что у нее не вышло. Мама бы точно припомнила ей все. Катя не могла вернуться домой к маме поверженной, с сумкой вещей. Этот синдром отличницы, привитый с самого детства, мешал ей трезво оценить, что происходило в жизни.
А в ее жизни происходил типичный махровый абьюз. Стас выбрал себе в жертву домашнюю девочку, растущую без отца, не случайно. Она росла не только без мужского плеча и внимания, но и без возможности быть защищенной. Любой отец, увидев, что творит этот мужчина с ее дочкой, примчался бы на защиту. Минимум – забрал бы своего ребенка из этого ада. Максимум – показал бы, каково поднимать руку на равного соперника.
Но у Кати не было такого отца. Да и никакого не было. А также не было просто хорошего друга, который бы точно дал понять, что нельзя обижать женщину, даже если она твоя. С началом отношений в жизни Кати не осталось таких друзей. Все они методично были исключены из Катиного окружения ее мужчиной. Злодей? Нет, просто хорошо продумывающий, явно заботящийся о своей безопасности мужчина. Ведь человека, который постоянно маринуется в своих проблемах и в такой совместной жизни, гораздо проще сломить. Подруги устали говорить Кате, что это все ненормально. Все видели, все говорили, все пытались спасти. Но Катя твердила всем – подругам и маме – «Я обязана учиться на своих ошибках. Только на своих».
Катя винила себя во всем. В том, что происходило в ее жизни; в том, что мама не смогла встретить свою судьбу; в том, что у Кати не было той юности, которую она хотела. Стас постоянно винил ее во всем, что происходит в доме. Он смог воздействовать на Катю, и она действительно поверила, что она и есть корень всех проблем. Не имея поддержки, не зная, как выпутаться из этих отношений, считая себя достойной только такого, Катя не разорвала эти отношения, что было бы единственным верным решением. Она решила их модернизировать.
Быстренько перескочить на другой уровень с надеждой, что на том уровне будет все иначе. Единственное, чего не учла Катя, – туда поднимаются пары, в которых царит любовь, понимание и все прочее, чего не было у нее со Стасом.
Измученная скандалами, потерявшаяся девушка решила, что их отношения спасет ребенок. Ведь не сможет же ее мужчина вести себя так же при своей кровиночке. Спустя три месяца после начала совместной жизни (и спустя четыре месяца с самого начала отношений) Катя уже смотрела на две полоски.
Катина мама настаивала на аборте. Сроки позволяли, отношения в паре были на дне: он пил, распускал руки, постоянно оскорблял Катю. Ругань, стресс, слезы – явно не лучшая атмосфера для беременной женщины, а потом и для маленького ребенка.
Позже и сама Катя решила, что эта беременность не нужна. Но делать аборт было уже поздно, и Катя попала в ужасный водоворот, выбраться из которого смогла только спустя пять лет.
Через пять лет ада, через пять лет обид, драк, изнасилований, с ребенком на руках, пережив моральное, материальное и физическое давление со стороны мужа, Катя подала на развод. Судья, выслушав лишь одну сторону, незамедлительно вынесла вердикт: развод.
С тех пор Катя повзрослела. Поняла, что нужно учиться опираться на себя. Плыла против течения и строила себя по кирпичику заново. С ужасом думала, смотря на дочку, что ее могло бы и не быть. Она приняла все, что было, и перестала винить себя. Изучила тонну информации, потратила много часов и выплакала целый океан слез у психолога, прежде чем, глядя в зеркало, глядя в счастливые глаза свободной, а не одинокой женщины из отражения, уверенно сказать:
«Я достойна другой жизни. И я ее получу».
Что такое парентификация
В отношениях со Стасом Катя снова попала в ситуацию, где ей нужно было доказывать, что она достойна внимания, что она достойна хороших слов. Мужчина в представлении Кати должен был вести себя так, как ее мама.
Для Кати мамино поведение было привычным: она знала, как себя вести; знала, как ответить и что предложить ей взамен на каплю ласки. Любые другие отношения были за гранью понимания Кати и «выпихивали» ее из привычной зоны. С некоторой точки зрения даже хорошо, что у нее так получилось.
Проблема может считаться таковой, если вы ее решаете. Если же проблема становится стилем жизни, то это – травмирующий опыт. Кате потребовалось пять лет, чтобы осознать проблему и начать работать с ней. А вот ее мама продолжала жить в травмирующем опыте, даже не пытаясь ничего менять.
Осознанная взрослая позиция – это принимать проблему, понимать ее, не бояться эмоций, которые она вызвала, не ругать себя за них и не бежать от них, дать время на проживание всего того, с чем пришла проблема. И наконец – найти решение.
У каждого человека свой алгоритм решения и принятия жизненных сложностей, но эмоционально стабильный и ментально взрослый человек ВСЕГДА решит их, потому что он принимает себя в любых состояниях и не боится.
Отношение к любой возникшей проблеме – это отражение нашего внутреннего мира.
Чем больше в нас устойчивости и уверенности, тем легче мы все переносим, не испытываем страха ошибиться.
То есть мы подумаем, решим, если вывод будет неверным, исправим. Из точки А мы придем в точку Б так или иначе, без самобичевания. Это не вызовет внутреннего конфликта и не выбьет из колеи. Потому что, опять-таки, взрослый человек знает, что жизнь не окрашивается только в белый или черный. У нее много цветов и оттенков, она многогранна и интересна, а проблемы и кризисы – лишь выход на новую ступень личного развития.
Взрослый, самодостаточный человек проблем не боится и не бежит, не прячется от них. Да, воинами быть многие не могут, да это и не нужно. Но спокойно воспринимать шероховатости судьбы – признак осознанности, принятия себя и своей жизни в разных периодах.
Почему многие бегут от проблем, делая вид, будто все в порядке? Потому что внутренний ребенок не обласкан, не любим, отвержен. Мы боимся его. Боимся всех его проявлений. Боимся показаться смешными, нелепыми, искрящимися. Боимся, что на нас криво посмотрят и осудят окружающие. Все это происходит из-за парентификации, которая зацепила поколение людей, которым сейчас от 30 лет и более.
Парентификация – это наделение ребенка взрослыми функциями и ожидание от него поведения взрослого, хотя его психика еще не готова к подобным нагрузкам.
По каким признакам можно понять, что вы – тот самый парентифицированный ребенок?
Ваши родители делились с вами подробностями своей жизни. По мере взросления ребенка количество тем, на которые можно с ним говорить, растет, и это нормально. Ненормально, когда родитель делится своими переживаниями и поднимает темы, которые ребенок не в силах понять. Дети не должны удовлетворять родительские потребности в эмоциональной близости. Родитель для ребенка в первую очередь – это безопасность. Когда ребенок чувствует родительский надлом, он теряет ощущение безопасности, в нем развивается тревожность. Порой она становится хронической, и ребенок меняется местами с родителем.
Вы были миротворцем. Мама и папа – это единое целое для ребенка. Когда они конфликтуют, у ребенка рушится весь мир. Тем более, если они конфликтуют так, что ребенок становится или миротворцем, или разменной монетой. Дети не должны быть втянуты во взрослые игры, чтобы не чувствовать потом в душе пустоту и не страдать от тревожных расстройств или депрессии. Ведь часто депрессия у детей-миротворцев основана не на состоянии «я слишком слабый», а на состоянии «я устал быть самым сильным за вас всех».
Вы заботились о ком-то в семье. Чаще всего парентифицированный ребенок ухаживает за младшим ребенком в семье, то есть забирает на себя функции родителя. Но случается, что ребенок заботится о пьющем родителе или престарелом родственнике. Так быть не должно, потому что семья – это четкая иерархия, где у каждого члена должны быть свои функции, соответствующие возрасту, статусу и готовности. То есть сын не может заменить матери мужа. А старшая дочка может быть лишь сестрой для младшей, но никак не мамой.
Парентификация бывает временной и постоянной. Временная придает ребенку силу, некое чувство гордости, важности и нужности. Это может быть, например, забота о родителе, когда тот себя плохо чувствует (это еще и хороший признак эмпатии, когда ребенку не безразличны чувства родителя). Сюда относится посильная помощь в уходе за младшим ребенком при желании старшего (выбросить подгузник, подать младшему игрушку, на совместной прогулке покатать коляску). Но когда все эти действия становятся регулярными обязанностями, то ребенок воспринимает это как обузу.
Парентифицированный ребенок внутри все так же нуждается в заботе взрослого, поддержке родителя, любви. Но внешне он обязан быть другим. Опасность состоит в том, что многие честно пробовали вернуть себе детство и перестать быть дядей Федором, снова начинали выражать себя и свои чувства – но им быстро дали понять, что назад дороги нет. Внутренний конфликт и эмоциональные дефициты выливаются в инфантильность, зависимости, убегание от реальности.
Вас должны были любить, позволять шалости, когда вы были ребенком, потому что задача родителя – сохранить непоколебимость ролей и дать своему ребенку возможность расти постепенно. И не «влезать» не только в естественные физические изменения, но и в эмоциональные.
Что делать, если родители не смогли дать вам этого? Нужно уравновесить все сферы и соблюсти баланс. Для этого убаюкивать, баловать, любить своего внутреннего ребенка.
Внутренний ребенок
Думаю, вы уже знаете, что внутренний ребенок – это образ, который живет в психике взрослого человека. Этот образ отражает наше детство: о чем мы мечтали, что хотели, что получали, что недодали нам родители, как обидели, как не приняли. Все эмоции и чувства, которые мы поставили на паузу, неважно, по какой причине – отторжения либо непринятия. Часто внутренний ребенок обижен, недолюблен и недооценен самыми важными людьми в жизни каждого человека – родителями.
Что могло травмировать вас настолько, что засело в вашем внутреннем ребенке?
• холодность и отдаленность родителей. Абсолютно каждому ребенку – вне зависимости от характера, темперамента, возраста – необходима любовь, забота и ласка родителей. Ему важно чувствовать себя в безопасности. Важно не чувствовать себя одиноким и брошенным, ведь именно такие чувства испытывают дети «холодных» родителей;
• нарушение личных границ. У каждого человека, вне зависимости от возраста, должны быть личные границы. Их нарушение, когда ребенок не может отстоять свое право на базовые потребности психики, считаются эмоциональным насилием;
• физическое насилие. Все знают, что бить детей нельзя. Однако дернуть за руку, поставить в угол на гречку или горох, наказать сном (едой, молчанием) – для многих родителей обычное дело. Взрослый таковым считается не потому, что ему лет больше, а потому что он мудрее, сильнее, стабильнее. И если взрослый считает, что единственная мера воздействия на ребенка – физически одернуть, то этот взрослый автоматически становится на одну ступень с ребенком. Когда ребенок понимает, что на него физически воздействует родитель, у него складывается впечатление, что против него весь мир;
• запрет на мнение, эмоции, чувства. Ребенок может иметь отличную от родителя точку зрения. И взрослый вправе не понимать и не принимать ее. Но нельзя запрещать думать ребенку так, как думает он. Ребенок не пластилин, а личность, которая имеет право на собственные мысли, чувства и мнения. Если родитель активно запрещает своему ребенку выражать эмоции, у ребенка формируется ощущение ненужности;
• прилюдные оскорбления и воспитательные беседы. Родитель должен стать для ребенка гаванью, в которой спокойно. И ребенок всегда должен знать, что в случае чего у него есть хотя бы один союзник – его родитель. В противном случае у ребенка формируется чувство брошенности, возникает враждебность, потому что «если ты тоже воюешь против меня, ты мой противник»;
• перенос ответственности за свои неудачи, плохое настроение, эмоциональные качели внутри на ребенка. Родитель не должен видеть в ребенке причину всех своих неудач и не должен видеть в нем некую яму для слива собственного негатива. Ребенок моментально схватывает это ощущение «я приношу беды» и потом всю жизнь несет эту тяжеленную ношу.
Израненный внутренний ребенок сигнализирует вам о своем дискомфорте:
• заниженной самооценкой и непониманием собственной самоценности;
• отсутствием любви и заботы по отношению к себе: к своему здоровью, к своему телу, к чувствам, которые испытываете;
• неумением общаться в коллективе, заводить друзей, спокойно реагировать на проблемы и конфликты, так или иначе возникающие абсолютно в любых отношениях;
• привычкой спасать других, размытостью личных границ и ролей. Отношения с мужем, например, выстраиваются не как партнерские, а как детско-родительские. Вы спасаете, меняете, верите в то, что вам по плечу его перевоспитать;
• непониманием собственных истинных желаний. Частая смена мест работы, партнеров, увлечений. Постоянное ощущение «не знаю, чего хочу», которое может проявляться даже в выборе блюда в кафе.
Внутренний ребенок нуждается во внимании. Чтобы жить в балансе, необходимо принятие, компенсация и чувство сострадания. Исправить положение, улучшить состояние вашего внутреннего ребенка помогут следующие упражнения.
Дайте себе ощущение важности и нужности. Дайте понять внутреннему ребенку, что его чувствуют и слышат.
В спокойной и безопасной для себя обстановке составьте список своих достоинств. Не тех, которые нравятся людям и которые подмечены ими, а лишь те, которые нравятся вам. Нравится, что вы смешливая и компанейская? Пишите. Нравится, что вы милосердная и понимающая? Пишите. Все, что придет вам в голову; все, что вы действительно считаете своей сильной стороной, пишите и перечитывайте каждый раз, когда испытаете чувство брошенности, ненужности, ощутите подступающий ком в горле.
Вы для себя лучший друг, терапевт, компаньон и сильное плечо. Теперь только в ваших руках покачать на ручках своего внутреннего ребенка.
Представьте, что вы можете написать письмо себе маленькому, что он получит его, прочитает, и оно ему поможет.
Возьмите листок бумаги, ручку, уединитесь и пишите. Не раздумывайте над словами, пишите так, как идет изнутри. Пишите, даже если на листок будут капать слезы. Пишите, прерываясь на воспоминания, порой не слишком приятные, но ваши.
Сядьте напротив зеркала и прочитайте письмо. Будет больно. Будут слезы. Но будут и принятие, прощение, легкость. Поблагодарите внутреннего ребенка за его силу и смелость, за то, что он дал вам возможность быть таким человеком, которым вы являетесь сейчас.
Возьмите листок бумаги и напишите 25 своих любимых занятий. Каждый раз начинайте фразу с «я люблю…». Например, «я люблю танцевать», «я люблю рисовать»…
Также напишите список любимых занятий из детства, которые вы забросили. Формулируйте фразу так: «Когда я была ребенком, я любила лепить с бабушкой пирожки».
Рядом с каждым занятием из двух списков напишите примерную дату или ваш возраст, когда в последний раз вы делали это.
И начните делать все перечисленное в списках с самого давнего. Если самым давним окажется пускание мыльных пузырей, оправляйтесь в магазин, покупайте мыльные пузыри, а на обратном пути пускайте их себе на радость.
В моменты, когда вы чувствуете максимальное напряжение или понимаете, что вот-вот взорветесь, ложитесь на бок в позу эмбриона и начинайте легонько себя укачивать. Поглаживайте себя, можете напевать еле слышно любимую песню. Важно «отключить» голову, дабы дать психике перезагрузиться. Тактильный контакт с собой и чувство безопасности, которые вы испытаете, пригодятся вам для ощущения покоя.
Без принятия внутреннего ребенка, без работы над этой стороной личности не получится плодотворной работы над всеми остальными проблемами, в том числе и с болезненными отношениями с родителями. Именно через себя, через эту базу можно прийти к тому, что вас беспокоит в отношениях с родителями, так как то чувство безопасности и спокойствия, возможно, не данное родителями, вы обеспечите для себя сами, и это откроет новые горизонты.