Катина мама искусно манипулировала дочерью, давила на больные точки, но так и не смогла просто произнести: «Я понимаю, что тебе непросто. И понимаю, что не об этом ты мечтала. Но ты молодец». Кате нужна была мама, но с появлением дочери она навсегда лишилась этой возможности. Катина мама быстро переключилась на новую роль – роль бабушки, и справлялась с ней действительно хорошо. Если не учесть того факта, что одновременно с этим она подумала реабилитироваться как мать. Отыграть свое материнство через внучку. Закрыть свои боли, причиняя нестерпимую боль своему ребенку.
Наутро после прекрасного свидания обычно все выглядит совсем не так, как накануне. Катя ждала, что Юра оденется и сбежит. Она настолько привыкла к унижающему ее поведению бывшего мужа, что ожидала чего угодно. Может, он аферист? Может, украдет что-то? А может, просто выйдет покурить на лестничную площадку и не вернется обратно, как сделал однажды Катин ухажер в ее досемейной жизни.
Но она все равно не угадала. Она нервничала в ожидании утра, и без того чуткий сон превратился в пытку: она просыпалась каждые полчаса, оборачивалась и смотрела на него. Он спал и не собирался красть, убивать или сбегать. Но тревожную Катю это не успокаивало.
Даже наутро, когда он оделся и они в неловкости, почти молча, дошли до остановки, откуда каждый из них должен был разъехаться по своим делам, забыв вчерашнюю беспечность и беззаботность, Катя ждала удара в спину.
– Ты куда сейчас? Дочку забирать у мамы? – спросил Юра, встав против ветра и отчаянно чиркая зажигалкой в попытке прикурить.
– Ага, стандартный план выходного дня свободной женщины.
Катя размеренно достала зажигалку и в одно движение разрешила его попытки справиться с ветром, неработающей зажигалкой и явным смущением.
– С твоего позволения, уже несвободной, – произнес он, выпуская колечки сигаретного дыма и глядя на нее с уже нескрываемым обожанием.
Она не успела ничего ответить. Пришел их автобус, и толпа людей с остановки, подталкивая их в спину, разрешила эту немую сцену. Он оплатил проезд, протискиваясь к ней, ушедшей на заднюю площадку. Спустя три остановки парень произнес:
– Пойдем втроем погуляем?
Катя не планировала ничего на воскресенье, и отчасти именно этот коктейль из внезапности и спокойствия, из отсутствия ожиданий и понимания своей ценности сделал свое дело. Она не без интереса согласилась на эту авантюру и уже через два часа наблюдала, как Юра и ее дочка гоняют голубей у местного пруда.
Определенно, это было лучшее решение, что она принимала за последнее время: идти просто по зову сердца и соглашаться на то, что не понять умом, не объяснить словами – но совершенно точно не избежать сердцем.
Катя не наделяла нового знакомого никакими чужими ролями, не придумывала и не загадывала. Она наслаждалась совместно проведенным временем, его заботой, их похожестью. Она ворвалась в мир настоящих и нормальных отношений, потому что точно была уверена, что достойна именно такого поведения. Поведения спокойного, воспитанного, внимательного, уравновешенного мужчины, который не ждет ничего от женщины. Просто любит ее такой, какая она есть на самом деле. Не требует, а решает. Не обвиняет, а пытается разобраться, полностью делит все на двоих – радость, заботы, быт, плохое настроение и успехи.
Это были отношения мечты; Катя действительно была счастлива рядом с этим мужчиной. У нее каждый раз замирало сердце, когда она видела, как чужой по сути человек с неприкрытым удовольствием и с заботой во взгляде возится с ее ребенком.
Он много гулял с Катиной дочкой, покупал все необходимое, водил ее в сад, раскрашивал картинки с принцессами, сидя на полу в центре комнаты – в то время как Катя просто сидела и пила чай. Долгих пять лет своего материнства она ждала человека, который полностью разделит с ней все, о чем не принято говорить, когда речь идет о рождении и воспитании детей.
Глядя, как Юра легко играет и проводит время с дочкой, Катя вспоминала, как долгими вечерами, длинными ночами и мрачными годами пыталась добиться такого же отношения от законного мужа и родного отца девочки. Катя совершенно точно не просила многого: погулять вместе, дать ей спокойно выпить чаю после бессонной ночи от режущихся зубов дочери, помочь научить ребенка есть ложкой, любить мир и быть открытой. Катя просила бывшего мужа просто быть отцом. Отцом.
Она знала, как это важно для девочки. Многие ошибочно думают, что отец важен для мальчиков – мол, мужское плечо, мужское воспитание, умение играть вместе с папой в футбол, закручивать гайки и относиться к миру по-мужски. Однако именно для девочки папа, а не мама до определенного возраста – это центр вселенной, крепкое плечо. А еще от папы зависит то, как она потом будет чувствовать себя наедине и с собой, и с мужчинами.
Катя не видела этого от своего отца. И с болью в сердце долгое время смотрела, как у ее дочки, даже при совместном проживании с родным отцом, возникают те же трудности, те же проблемы и потребности, которые возникали в детстве у нее самой. Катина дочка была еще маленькой и, возможно, многого не понимала, но многое ощущала. Она не чувствовала заботы, внимания, любви и ласки от своего отца.
Когда у Кати появился хороший мужчина, который умеет любить, а не требовать, отдавать, не прося ничего взамен, заботиться и полноценно быть в отношениях, она стала мягче, веселее и счастливее. И, конечно, это не могло пройти мимо Катиной мамы, которая рассчитывала на семейный сценарий, в котором несчастная женщина кладет себя на алтарь воспитания дочери и потом всю жизнь при каждом удобном и неудобном случае бьет себя в грудь и манипулирует, требует – а когда не получается, начинает плакать.
Катя внезапно выпрыгнула из роли жертвы – да так умеючи и так неожиданно, так мало оплакивала свой брак, так мало страдала и убивалась, что накликала беду, откуда не ждали.
Именно Катина мама на протяжении года после начала новых отношений дочери делала все, чтобы Катя все же выбрала маму и ее образ, ее путь – а не свою жизнь. К счастью, Катя все же осталась при своем мнении, хотя это и было болезненно: «наживую» отрываться от матери, которая вредит, не поддерживает, делает плохо и больно.
Но за все страдания, за все боли, разочарования и удары судьбы, за все потери и перестановки в душе Катя получила свой приз, свою отдушину, награду – отношения, в которых ее ценят; в которых она не половинка, а гармоничная личность; отношения, в которых ее слышат, слушают, чувствуют. И любят.
Именно последний пункт стал решающим, когда она второй раз сказала «Да» в ЗАГСе и ни разу с тех пор не усомнилась в своем решении. Катя окончательно стала взрослой девушкой, которую никто не может сдвинуть с пути к счастью: ни муж-абьюзер, ни манипулирующая мама, ни огромное количество боли внутри, с которой она распрощалась не сразу и не в один миг.
Она простила первого мужа после развода с ним. Она не забыла и не сделала вид, будто они просто разлюбили друг друга, вот и развелись. Она не забыла, что он делал с ней и с ее душой (да и телом), но простила.
Катя однажды подумала: если бы в ее жизни не было такого ада и стольких испытаний, если бы она не увидела, как могут относиться к ней люди, то не оценила бы того, кто сейчас рядом. Она и дальше, как и многие девушки, ждала бы своего «плохиша» – и просто прошла бы мимо нынешнего мужа. Она просто не оценила бы того спектра чувств, той заботы, того внимания к себе.
Поэтому первый брак, хоть и был ужасным и тревожным, но дал ей возможность пересмотреть многое в жизни и в собственных установках.
Она простила бывшего мужа, чтобы не тащить весь тот груз, всю ту боль в новую жизнь, полную радости, взаимности, любви. Она не отрицает. Не забывает. Признает, что было и такое. Не боится показаться слабой. Потому что это был ее опыт. И она совершенно точно выяснила для себя, что, отрицай она его, жизнь точно подкинула бы Кате еще одну такую же ситуацию, чтобы до нее уже совершенно точно дошло.
Отношения в браке с абьюзером
В последнее время женщины перестали бояться. Перестали бояться общественного осуждения, порицания, стали твердо стоять на своем: на том, что они не заслуживают плохого отношения к себе, от кого бы оно ни шло. И это тенденция последних лет – только вдумайтесь, не десятилетий, а нескольких лет начала XXI века.
Несмотря на эмансипацию и якобы равные права, женщины боялись сказать, что человек, которого они выбрали в мужья, обижает их, бьет, унижает. Почему боялись? Потому что тут же получали тонну осуждения от общества в виде: «Ты сама виновата!», «Ты сама выбирала», «Почему не ушла, раз так не нравилось?»
Абьюзивные отношения – это отношения, в которых один из партнеров чувствует себя подавляемым и постоянно сталкивается с насилием от второго партнера. Тут сразу необходимо сделать уточнение: чаще всего, конечно, страдают женщины, но на практике абьюз не имеет пола, возраста, социальной роли или роли в семейных отношениях.
Это означает, что абьюзером может быть и жена, и мама, и дочь, и свекровь, и бабушка. Абьюзером может быть тот, кто вбирает в себя абьюзивные черты, а не тот, кто больше зарабатывает или просто старший в семье. Абьюзером может быть хрупкая домохозяйка ростом 150 см, которая подавляет двухметрового мускулистого мужа-бизнесмена. Увы и ах, абьюз – это гораздо сложнее, чем детсадиковская история, мол, у кого лопатка красивее – тот и задира.
В абьюзивных отношениях прослеживается четкое распределение ролей, где один – агрессор, а второй – жертва.
Абьюзером становится либо человек с явными психическими расстройствами (нарциссизм, психопатия, химические зависимости), либо тот, кто видел подобное в семье своих родителей и просто не воспринимает наличие других взаимоотношений. К сожалению, он видел в своей жизни и в отношениях родителей слишком много, чтобы справиться с этим самостоятельно и не разрушительно. Психика выбрала подражание, а не действия «от противного».