Почему мама изменила отношение к Марине? Скорее всего, тут было несколько причин.
Первая: неумение вовремя остановиться. Мама взвалила на себя две роли – роль добытчика и роль мамы. Но чем больше ролей, тем больше шансов, что все это рухнет. Потому что один человек не может делать одинаково хорошо несколько вещей – и зарабатывать деньги, и воспитывать ребенка. Собственно, поэтому женщина в декретном отпуске не работает (в идеале и психологически верно именно так). У нее главная миссия – воспитывать ребенка. Она делает это хорошо, пока у нее есть ресурс и пока она не начинает распыляться на множество дел одновременно. Мама Марины вынужденно стала добытчиком, поэтому многие мужские привычки стали частью женщины, а это всегда про смену мышления и другие ценности.
Причина вторая: неспособность разделить сферы жизни. Марина стала напоминать ей ненавистного мужа, который ничего не делает, не способен позаботиться, обеспечить, да хотя бы просто вести себя нормально. Так работает перенос. У психологически стабильного человека поведение мужа – это только его поведение. А поведение детей – это их поведение. И эти два пункта не пересекаются и никогда не пересекутся, потому что поведение не передается генетическим путем, это скорее «насмотренность».
Следующая причина: эмоциональная незрелость. Мама Марины взяла на себя слишком многое, но внутри была к этому не готова. Делать все одновременно и за всех – титанический труд. Любая, даже самая стабильная психика пошатнется и начнет искать выход; в данном случае – это эмоциональное насилие над слабым, над собственным ребенком. Увы, но природой заложено слабого устранять.
В критические моменты психика человека начинает работать, основываясь только на природных инстинктах.
Мы не можем полностью винить маму Марины за то, что она делала или говорила. Но также не можем сделать вид, будто для девочки это прошло бесследно.
Родительская любовь не безусловная, как думают многие и как это принято говорить в обществе.
Ребенок и родитель – это «пара» с чувствами на биохимическом уровне. Растет ребенок, и природой так задумано, что увеличивается дистанция между ним и матерью. Соответственно, дистанция должна быть не только в физическом плане, но и в эмоциональном. Мама Марины же не приняла свою роль, родительство и отчасти не смогла смириться с тем, что ребенок взрослеет и пытается отделиться.
В подобных ситуациях родители делятся на два типа:
1. «Я – твоя подруга» притягивает лаской, подкупом, вторжением в личное пространство, гиперопекой. Но это все происходит, приправленное позитивом. Ребенок даже не понимает, почему он хочет высвободиться, ведь ничего плохого ему не делают.
2. «Я – твоя хозяйка, и ты никуда без меня» притягивает критикой, вечными замечаниями, недовольствами. Ломается психика ребенка, его потребности ставятся на второе место, токсичность родителя не знает границ. Родитель подавляет ребенка и делает все, чтобы ребенок ощущал свою беспомощность и бесполезность.
Мама Марины выбрала второй вариант развития событий. Ей привычнее было критиковать, не замечать, дистанцироваться, но и потерять при этом Марину из виду она не могла – ее «родительское сердце» сработало на поражение и разрушение личности собственного ребенка.
Часть 2Самооценка
Юность Марины
Множество воздушных шаров взмыли в небо. Синие, красные, оранжевые, зеленые – сначала они закрыли собой все, а затем они начали постепенно отдаляться, становясь все меньше и меньше. Одни зацепились за провода, другие лопнули, наткнувшись на колкие ветви деревьев в школьном дворе.
Марина пыталась высмотреть свой шарик и вскоре узнала его – мордочка, нарисованная одноклассником Колькой, понуро смотрела на нее с ветви дерева.
«Конечно, кто бы сомневался». Марина грустно улыбнулась и обернулась. Там стояли родители выпускников, утирая слезы. Ведь еще будто вчера эти же ребята терялись в толпе, плакали, девочки чесали туго затянутые косы, а мальчики шмыгали носами. Первая учительница ловко и быстро поправляла фартуки, банты, галстучки и не забывала поддерживающе улыбаться. Именно ее образ Марина представляла, когда думала о маме – образ мягкой, ласковой женщины, которая улыбается тебе так, что перестаешь думать о носочке, который до жути колет ногу.
А уже сегодня – выпускной, дети выросли.
Марина не нашла в толпе родителей и быстро отвернулась, чтобы скрыть слезы. Не пришли…
Марина несколько раз их звала, напоминала, заискивающе спрашивала, придут ли они посмотреть. Родители молча кивали, занимаясь своими делами, и этот ответ полностью удовлетворял Марину.
11 класс. Многие ребята уже давно определились, куда будут поступать, обсуждали факультеты. Марина не знала, чего хочет. Родители сказали, чтобы она сама решала, не маленькая уже, должна быть своя голова на плечах. И пока все готовились и с нетерпением ждали выпускной, чтобы покрасоваться в красивых нарядах, Марина училась врать одноклассникам, что пойдет на экономический. Этот ответ устраивал многих.
Марина переминалась с ноги на ногу. Постоянно оттягивала коротковатое простое черное платье, заправляла за уши выпрямленные волосы. На фоне высоких причесок, блестящих платьев одноклассниц она сразу же потерялась. Еще и Витя Иванов, увидев Марину, пошутил: «Молодость хоронишь, что ли, Марин?» Под оглушающий гогот одноклассников и оценивающие взоры одноклассниц Марина растерянно кивнула и нелепо отшутилась.
Колко отвечать и не давать себя в обиду Марина не умела и всегда предпочитала отмолчаться или попытаться пошутить. Как правило, этого уже никто не слышал и не запоминал.
Марина подняла глаза к небу, стараясь не заплакать или хотя бы не ронять слезы на платье, когда поняла, что родители забыли про ее выпускной. Они даже не захотели посмотреть, как их девочка уходит во взрослую жизнь. В груди стало снова горько, больно и пусто – как тогда, в детстве, во время шумных скандалов родителей.
– Впереди вас всех ждет насыщенная взрослая жизнь, полная ярких красок, которыми вы сами ее раскрасите, – сказала, незаметно смахнув слезу, первая учительница.
Марина ей верила: не может женщина с таким теплым взглядом врать. Так точно случится, так и будет! Она даже отвлеклась от своей боли, представляя, что это ее мама так хвалит дочь, тепло отзывается о ней, провожая во взрослую жизнь.
На следующий день Марина побежала в институт – поступать. Столкнулась в дверях с недовольным отцом и в надежде на теплое слово радостно сообщила:
– Пап, я в университет бегу. Потом погуляю с Инной, мы в центре встретимся. Мама ушла рано, я ей забыла, кажется, об этом сказать. Передай ей, пожалуйста, если спросит. Смотри, аттестат вот тут, грамоты – сказали все взять.
Марина открыла пакет, в котором лежало все необходимое, и заискивающе заглянула в глаза равнодушно смотревшего на нее отца, надеясь хоть на каплю поддержки.
– Марин, не тараторь. Матери передам, если спросит, в чем я очень сомневаюсь. Дай пройти.
Марина вжалась в стену и пропустила отца. Посмотрела растерянно ему вслед, потом заглянула в пакет. Так захотелось закрыться в комнате и привычно проплакать до ночи. Но слова первой учительницы, пришедшей проводить своих бывших первоклашек во взрослую жизнь, стояли у нее в ушах. Она не могла подвести ее. Или себя?
Марина никогда раньше не испытывала подобного чувства и пообещала себе подумать об этом перед сном, как она обычно и делала. Пока одноклассники весело пели песни под гитару, целовались и держались за руку, Марина думала и плакала, плакала и думала обо всем, что происходит дома.
Она вытерла рукавом навернувшиеся слезы, быстро отдернула руку. Вспомнила, что мама устроила, когда увидела подобное, и быстро, через две ступеньки, побежала вниз по лестнице. Ей было пора взрослеть, да и Инна наверняка уже ждала ее в центре, быстренько отстрелявшись со своим поступлением.
Поступила Марина без проблем. Хорошие результаты, умная, способная, много грамот. В приемной комиссии сразу сказали отдавать оригиналы документов. Холодная и отстраненная женщина, которая беседовала с Мариной, заметно повеселела, когда увидела все регалии девочки. Холодный тон был приправлен похвалой. Марина знала этот тон – мама, когда ругалась за единственную четверку в аттестате, после хорошенькой взбучки сказала, что остальные пятерки – это хорошо. Таким же тоном – ровным, не сильно эмоциональным, но с ноткой похвалы. Разумеется, никаких слез и объятий. «Все оканчивают школу – это обычное дело».
Из приемной комиссии Марина вышла уже студенткой. Она ни капли не сомневалась, что впереди ее ждет веселая студенческая жизнь, первые свидания и хорошие подружки.
В холле к ней подошла девочка, которая повела бедром, давая понять, что хочет присесть рядом с Мариной на подоконник. Марина смущенно кивнула, вжалась в оконный проем и украдкой рассматривала соседку, которая так запросто решила рядовую проблему. Сама она в похожей ситуации подпирала бы стены, но никогда не села бы рядом с незнакомым человеком.
– Я Вера. А тебя как зовут?
Девочка надула пузырь из жвачки в ожидании ответа и приветственно протянула руку.
– Меня? А, Марина. Меня Марина зовут. Извини, я просто задумалась. Да, Марина, – она начала тараторить, как обычно это делала, когда нервничала, затем украдкой вытерла вспотевшую ладонь и легонько пожала руку Веры.
– Смешная ты. Сюда поступаешь? – Вера вопросительно кивнула на дверь приемной комиссии и посмотрела прямо в глаза своей новой знакомой.
– Да, сюда. Решила, тут будет интересно. Вообще не знала до последнего, куда идти, но тут должно быть неплохо. Ты тоже сюда?
Марина резко осеклась, сказав себе в голове злобным маминым голосом: «Не тараторь».
Вера рассматривала себя в маленьком зеркальце.
– Ага, папа сказал сюда идти. Мне так-то все равно, но я с папой не спорю.