— Я защищаю не тюрьму, — ответил Аид. — Я защищаю тех, кто может пострадать от освобождения неготовых к нему узников.
*Неготовых? Кто решает, готовы мы или нет? Виктор Крид? Его марионетки из Совета Хранителей? У них нет права судить нас!*
— У них есть право защищать невинных, — возразил Аид.
Морок рассмеялся, и этот смех прозвучал как звон разбитого стекла.
*Невинных? О, мой наивный друг. В мультивселенной нет невинных. Есть только сильные и слабые, хищники и жертвы. Хранители просто создали систему, которая позволяет им контролировать тех, кто сильнее их.*
Аид почувствовал, как аргументы Морока находят отклик в его сознании. Действительно, кто дал Виктору право решать, кого заключать, а кого оставлять на свободе? Кто проверял самих хранителей?
— Не слушай его, — предупредила зажигалка. — Он мастер манипуляций. Использует частицы правды для распространения лжи.
*А, у тебя есть защитница. Дух огня, который променял свободу на иллюзию искупления. Как трогательно.*
— Оставь её в покое, — резко сказал Аид.
*Или что? Ты навредишь мне из своей клетки? Ты забавен, малыш. Но я пришёл не угрожать. Я пришёл предложить союз.*
Аид почувствовал изменение в тоне Морока. Насмешка сменилась серьёзностью, почти торжественностью.
*Ты сильнее большинства узников, — продолжил дух хаоса. — Твой симбиоз с духом огня создал нечто новое, могущественное. Присоединись ко мне, и мы разрушим эту систему навсегда. Освободим всех, кто томится в артефактах.*
— И что потом? — спросил Аид. — Что случится с мультивселенной, когда все узники выйдут на свободу?
*Что должно случиться — хаос. Творческий, созидательный хаос. Вместо застывшего порядка хранителей мы создадим мир постоянных изменений, где каждый сможет реализовать свой потенциал.*
— Включая потенциал разрушения?
*Разрушение — часть творчества. Нельзя построить новое, не снеся старое. Ты это понимал когда-то, до того как тебя сломали.*
Аид закрыл глаза, чувствуя, как внутри него борются два мировоззрения. Часть его — та, что помнила прежнее могущество — откликалась на слова Морока. Свобода, власть, возможность изменить мультивселенную по своему желанию...
Но другая часть — та, что научилась ценить ответственность — видела ложь в красивых обещаниях.
— Ты говоришь о творческом хаосе, — медленно сказал Аид. — Но я чувствую в тебе только разрушение. Ты не хочешь создавать новое. Ты хочешь уничтожить существующее из мести.
Тон Морока мгновенно изменился, став холодным и угрожающим.
*Значит, ты отказываешься от моего предложения?*
— Отказываюсь.
*Тогда ты мой враг. И с врагами я не церемонюсь.*
Связь прервалась так же внезапно, как и началась. Но в воздухе остался привкус опасности — обещание мести, которая не заставит себя ждать.
— Ты сделал правильный выбор, — сказала зажигалка, но в её голосе слышалась тревога.
— Да? — Аид открыл глаза и посмотрел на стены. — Тогда почему мне так страшно?
***
Атака началась через несколько часов.
Сначала это была едва заметная вибрация в стенах зажигалки — словно кто-то осторожно простукивал их снаружи, ища слабые места. Потом вибрация усилилась, превратившись в систематические удары по магической структуре артефакта.
— Он изучает нашу защиту, — сказала зажигалка, её пламя приобрело тревожный красноватый оттенок.
Аид сел в центре камеры и соединил своё сознание с сознанием зажигалки, чтобы лучше понять природу атаки. Через их связь он почувствовал, как Морок методично прощупывает каждый элемент их защиты, ища точки приложения силы.
— Он не пытается сломать стены грубой силой, — понял Аид. — Он ищет резонансную частоту. Способ заставить наш артефакт разрушить себя изнутри.
— Умно, — признала зажигалка. — И очень опасно. Если он найдёт правильную частоту...
— Мы распадёмся на части. Нужно создать защиту от резонансных атак.
Аид встал и подошёл к стене, прижав к ней обе ладони. Его кровь была уже готова — за месяцы практики он научился мгновенно вызывать нужное количество для создания рун.
— Руна тишины, — сказал он, начиная чертить сложный символ. — Она должна поглощать вибрации, не давая им распространяться.
Но едва он закончил первую линию, как атака Морока изменилась. Вместо физических ударов по структуре артефакта дух хаоса переключился на прямое воздействие на сознание.
Аид вскрикнул, когда поток чужих мыслей обрушился на его разум. Воспоминания Морока — тысячелетия ярости, планы мести, образы разрушений, которые он мечтал причинить. Всё это хлынуло в сознание Аида, угрожая поглотить его собственную личность.
— Сосредоточься на мне! — крикнула зажигалка.
Аид вцепился в их связь, как утопающий в спасательный канат. Тёплое присутствие зажигалки стало якорем, который не давал ему потеряться в хаосе чужих воспоминаний.
— Он пытается сломать мой разум, — прохрипел Аид.
— Не только твой. Он атакует нашу связь, пытается разделить нас.
Аид понял стратегию Морока. Дух хаоса не мог прямо разрушить их артефакт — тот был слишком хорошо защищён. Но он мог разрушить симбиоз между узником и тюремщиком. Без этой связи они оба станут уязвимыми.
— Тогда мы не дадим ему нас разделить, — сказал Аид сквозь зубы.
Вместо руны тишины он начал создавать символ единства — самую сложную руну, которую они когда-либо пытались начертать. Она состояла из двух переплетающихся спиралей, каждая из которых представляла одного из них, но которые вместе формировали нечто большее.
Кровь стекала с его пальцев быстрее обычного — руна требовала больших жертв. Но зажигалка тоже вкладывала в неё свою сущность, и их объединённая воля придавала символу невероятную силу.
— Почти готово, — прошептал Аид, заканчивая последние штрихи.
Но Морок почувствовал, что они делают. Его атака усилилась, став отчаянной попыткой прервать создание руны. Образы разрушения в голове Аида стали ярче, болезненнее. Он увидел, как Морок уничтожал миры не из философских убеждений, а из чистой злобы к существованию порядка.
— Он не созидатель, — выдохнул Аид. — Он просто... сломанный. Как я был когда-то.
— Но ты изменился, — напомнила зажигалка. — А он выбрал остаться в своей сломанности.
Аид завершил руну единства, и она вспыхнула светом, который заполнил всю камеру. В этот момент их симбиоз стал не просто близостью — он превратился в нерушимое целое. Морок больше не мог разделить их сознания, потому что границы между ними стали условными.
Атака духа хаоса встретила неожиданное сопротивление. Вместо двух отдельных целей он столкнулся с единой сущностью, которая была сильнее суммы её частей.
*Невозможно!* — прозвучал ошарашенный голос Морока. *Ты отдал свою индивидуальность ради неё?*
— Я не отдал, — спокойно ответил Аид, чувствуя абсолютную уверенность в себе. — Я поделился. И получил в ответ больше, чем потерял.
*Ты слаб! Жалок! Настоящий маг берёт силу, а не делится ею!*
— Настоящий маг понимает, что сила приходит не от захвата, а от связи, — возразил Аид. — Ты этого никогда не поймёшь.
Ярость Морока прокатилась по связи, но уже не могла причинить им вреда. Руна единства защищала их от любых попыток ментального вторжения.
*Это ещё не конец, — пообещал дух хаоса. — Я найду способ разрушить вас. И когда найду, вы пожалеете о том, что отвергли моё предложение.*
Связь прервалась, оставив их в тишине камеры. Но это была уже другая тишина — не пустота одиночества, а покой единства.
— Мы выиграли эту битву, — сказала зажигалка.
— Но не войну, — добавил Аид. — Он вернётся. С новой стратегией.
— Тогда мы будем готовы.
Аид посмотрел на руну единства, которая теперь занимала центральное место на стене камеры. Она была не просто символом их союза — она была новой формой существования. Симбиозом, который превратил заключённого и тюремщика в нечто принципиально новое.
— Что мы теперь? — спросил он.
— Мы — стражи, — ответила зажигалка. — Защитники баланса. И, возможно, будущие учителя для тех, кто готов измениться.
***
В тишине после атаки Морока Аид осознал, что произошла фундаментальная перемена в его восприятии себя и своего места в мире. Он больше не чувствовал себя заключённым, мечтающим о побеге. Руна единства изменила не только его связь с зажигалкой — она изменила саму природу его существования.
— Я больше не хочу выходить отсюда, — сказал он вслух, удивляясь собственным словам.
— Почему? — спросила зажигалка, хотя в её голосе не было удивления. Она понимала его лучше, чем он сам.
— Потому что здесь я могу быть тем, кем должен быть. Не разрушителем, которым был. Не просто кающимся грешником. А защитником.
Аид встал и обошёл камеру, но теперь стены не казались ему ограничением. Это было не тюрьма — это была крепость. Место силы, откуда он мог влиять на мультивселенную, защищая её от угроз, подобных Мороку.
— Виктор знал, — понял он внезапно. — Когда он заключал меня сюда, он не просто наказывал. Он давал мне возможность стать тем, кем я мог быть изначально.
— Да, — согласилась зажигалка. — Он видел в тебе потенциал, который ты сам не замечал. Потенциал стража, а не завоевателя.
Аид создал на стене новую руну — символ принятия. Не смирения с неизбежным, а осознанного выбора своего пути.
— Я хочу встретиться с ним, — сказал он. — Не для того, чтобы просить об освобождении. Чтобы предложить союз.
— Это возможно, — ответила зажигалка. — Наш симбиоз стал достаточно сильным для создания портала к нему. Но ты готов к этой встрече?
Аид задумался. Последний раз он видел Виктора в момент заточения, когда между ними лежала пропасть боли и взаимных обвинений. Теперь он понимал мотивы старого друга, но понимал ли Виктор его изменения?
— Я готов, — сказал он наконец. — Более того, я должен это сделать. Морок — не единственная угроза. Существуют другие узники, которые планируют побег. И Виктор должен знать об этом.