– Неизвестный, – Шелтон называл убийцу так, как принято в ФБР, – загрузил видео со второго телефона, который также использовал как одноразовый. Включил этот телефон только на месте преступления и там же выключил. Оба телефонных номера мы отслеживаем – на случай, если какой-нибудь из них еще проявится.
Он взглянул на экран своего раскрытого ноутбука.
– Лабораторные исследования показали, что все образцы ДНК с внутренней стороны ящика принадлежат жертве.
Дженсен устало повернулся к Тейтуму.
– А как дела у вас? Что там с профилем убийцы?
– Ищем случаи схожих преступлений, – ответил Тейтум. – Пока ничего не нашли. Доктор Бентли предложила также ознакомиться с личностью и теорией Шредингера – возможно, это поможет пролить какой-то свет на личность и мотивы убийцы.
– О, отличная мысль! – просиял Дженсен, и Тейтум немедленно насторожился.
– Ну… да. Сегодня этим займусь.
– Вам повезло: я дружу с лучшим преподавателем физики университета Сан-Анджело! – сообщил Дженсен. – Знаем друг друга со студенческих лет. Я организую вам встречу.
– Мне есть что добавить, – подала голос Зои.
– А? – повернулся к ней Дженсен. – И что же вы выяснили, агент… э-э… доктор Бентли?
– Исходя из того, что мы знаем об убийце, я составила его базовый психологический портрет, – ответила она. – Разумеется, пока ничего определенного. Но мне удалось вычленить несколько вероятных характеристик.
Дженсен скептически поджал губы, однако двое детективов повернулись к Зои с интересом.
– Убийца необычно осторожен, совсем не оставляет следов. Это наводит на мысль, что он не моложе тридцати. Более молодые убийцы, как правило, более импульсивны. Однако он в хорошей физической форме. Контейнеры с землей на видео тяжелые, да и вообще закапывать глубокую яму – нелегкий труд. Тем не менее мы не наблюдаем на видео никаких признаков его дискомфорта. Это заставляет думать, что он не старше сорока пяти.
– Мой дядюшка марафоны бегает, а ему шестьдесят, – заметил Дженсен.
Тейтум откашлялся.
– Поэтому доктор Бентли и говорит о вероятных характеристиках. Мы не просим вас игнорировать всех, кому двадцать, лишь рекомендуем расставить приоритеты в расследовании согласно нашим рекомендациям.
На секунду он встретился глазами с Зои, и та коротко кивнула.
– Неизвестный позаботился о том, чтобы не показывать на видео ни кусочка своего обнаженного тела: на нем длинные перчатки, высокие ботинки, рубашка с длинными рукавами. По-видимому, все это для того, чтобы скрыть цвет кожи. И все же во время тяжелой работы какой-то участок его тела мог случайно обнажиться. Это наводит на мысль, что он не слишком об этом беспокоился, – то есть не думал, что цвет его кожи может существенно сузить ареал наших поисков. Он принадлежит к расовому большинству. Поскольку большинство населения Сан-Анджело – белые, я делаю вывод, что он белый.
Фостер что-то яростно царапал в блокноте.
– Продуманное убийство и полное отсутствие улик на месте преступления указывают на человека осторожного, аккуратного, с пристальным, возможно, даже чрезмерным вниманием к деталям. Если он работает – это работа, на которой важна не скорость, а тщательность исполнения. Скорее всего, он занят квалифицированным трудом, не связанным с обслуживанием клиентов. Стремление продемонстрировать свой выдающийся ум – свидетельство сниженной самооценки. Следовательно, в детстве его либо унижали родители, либо травили сверстники. Очень вероятно, что убийца был жертвой дурного обращения того или иного рода.
Отворилась дверь, вошла Лайонс и тихо села за дальним концом стола.
– Он использовал фургон, – продолжала Зои, – полагаю, самый обычный, какой не привлекает внимания. – Она пожала плечами. – В машинах я не очень разбираюсь.
Дженсен поморгал.
– Очень… э-э… очень подробный портрет, агент… м-м… доктор.
Она не обратила внимания на похвалу, будто не услышав.
– Несколько месяцев назад в жизни убийцы произошло какое-то неприятное событие, нечто такое, что разозлило его и заставило почувствовать себя недооцененным. Возможно, что-то связанное с работой: его уволили, или несправедливо объявили выговор, или дали понять, что его не ценят, или еще что-то подобное. Мы называем это «стрессовый фактор».
– Стрессовым фактором может быть и разрыв отношений, – добавил Тейтум.
– Верно, – признала Зои. – Но у меня ощущение, что этим видео он пытается компенсировать некий профессиональный провал. Выложил и разослал всем ссылку – хочет получить признание публики. Имя «Шредингер» и то, что видео названо «экспериментом», показывает, что он хочет выглядеть умным, образованным человеком. Тем, кто заслуживает одобрения со стороны старших и сверстников.
В этом Тейтум был не уверен, однако решил не спорить.
– Кроме того, думаю, что Николь Медина – вряд ли его первая жертва. Первое убийство, как правило, бывает импульсивным, а на месте преступления все указывает на тщательную подготовку. Он хладнокровно все спланировал. Так бывает, когда убиваешь не впервые. Шесть недель назад полиция получила сообщение о пропаже двадцатидвухлетней Мэрибел Хоу. Дело все еще не закрыто. Вчера мы с детективом Лайонс беседовали с ее матерью.
– А? – откликнулся Дженсен, переводя взгляд на Лайонс.
Та откашлялась.
– У меня есть новости по этому делу, – сообщила она дрогнувшим голосом. – Только что я говорила с матерью. Она сообщила, что Мэрибел позвонила ей по телефону. Подробностей получить не удалось, мать была в истерике. Я направила к ней патруль и сама сейчас поеду туда, чтобы снять ее показания.
– Отлично! – Дженсен хлопнул в ладоши. – А Бентли и Грей вместе со мной послушают, что скажет мой друг-физик!
Тейтум вдруг пожалел, что высказал желание больше узнать о Шредингере. Сейчас выяснить что-то о Мэрибел Хоу казалось ему гораздо важнее, чем слушать лекции по физике – особенно в компании Дженсена.
Глава 32
Тейтум следовал за машиной Дженсена с самым мрачным видом. Ехать в университет Зои предпочла в одной машине с лейтенантом – нужно ли еще объяснять, какая трещина пролегла между ними? Тейтум никогда не умел долго помнить зло. Знавал людей, которым это давалось легко и с удовольствием, которые превращали многолетние обиды в хобби. Скажем, его тетушка: то, что сказала ей подруга в восьмом классе, она помнила так же ясно, как все, что случилось вчера за ужином. А Тейтуму приходилось постоянно напоминать себе, что он обижен, и это чертовски выматывало.
Дженсен остановился на университетской парковке, Тейтум припарковал машину неподалеку. Он присоединился к Зои и полицейскому, и вместе они вошли в здание физфака. По дороге Дженсен просмотрел сообщения в телефоне и вполголоса выругался.
– О звонке от Мэрибел Хоу пронюхали журналисты.
– Так быстро? – удивилась Зои.
– Может, мамаша сразу им позвонила?
– Непохоже, что она из таких, – заметила Зои.
Дженсен, похоже, ее не слушал.
– Некоторые уже намекают на связь между Хоу и Медина… Черт, как это все некстати! Надо было самим им все рассказать на пресс-конференции, тогда мы бы сейчас управляли ситуацией! – В его голосе слышались явные обвинительные нотки.
Зои поджала губы. Тейтум решил, что вмешиваться не стоит. Помимо его обиды на Зои, спорить с лейтенантом просто бессмысленно. Он ищет, на кого свалить вину – и всегда найдет.
Нужный им кабинет располагался на третьем этаже. Дверь была открыта, но Дженсен все равно постучал в притолоку и проговорил: «Тук-тук!» – тем тоном, который, видимо, считал милым и забавным.
Доктор Кобб оказался – оказалась – совершенно не такой, как он ожидал. Это была женщина, стройная и черноволосая, в джинсах и белой блузке на пуговицах. Очки имелись, но не круглые с толстыми стеклами, каких ждешь от ученого, а изящные, в тонкой оправе. На ее губах лежала красная помада, немедленно напомнившая Тейтуму девочку, в которую он был влюблен в девятом классе.
– А, это ты, – довольно прохладно бросила доктор Кобб. – Честно говоря, я думала, у меня еще будет время поработать.
Судя по ее тону и манере, Дженсен несколько преувеличил степень близости их дружеских отношений.
– Как поживаешь, Хелен? – Дженсен двинулся к ней с явным намерением обнять.
Доктор Кобб вовремя разгадала его маневр и протянула руку, а лейтенант после секундного колебания ее пожал. Зои и Тейтум вошли в кабинет, Тейтум закрыл за собой дверь и сел на один из пустых стульев.
– Хелен, это агент Грей и доктор Бентли из ФБР, – представил их Дженсен. – А это доктор Хелен Кобб.
Доктор Кобб кивнула.
– Рада познакомиться. Насколько я поняла, вам нужна моя помощь с… с расследованием?
– У нас убийца, которого, по-видимому, весьма интересует Шредингер, – объяснил Тейтум. – Не могли бы вы рассказать нам вкратце и понятным языком, что у него был за эксперимент с котом?
Кобб вздохнула.
– Эксперимент, скорее, мысленный. Насколько я знаю, Шредингер никогда не мучил кошек по-настоящему. Эксперимент призван продемонстрировать проблему с двумя состояниями кванта в квантовой механике. Предполагается, что квант, мельчайшая частица материи, может находиться в двух различных состояниях одновременно. Это мы называем суперпозицией.
Тейтум уже чувствовал, как внимание его куда-то уплывает и наваливаются разные посторонние мысли. Совсем как в школе, где учитель о чем-то нудно вещает над ухом, а ты сидишь и думаешь о девочке за передней партой, о том, чем займешься после школы, о лягушках и вообще обо всем на свете.
– Шредингер хотел продемонстрировать, что суперпозиции свойственна неустранимая проблема, – продолжала Кобб. – И для этого сформулировал мысленный эксперимент. Мы сажаем в ящик кота. В ящике имеется резервуар с кислотой, подсоединенный к счетчику Гейгера, и некоторое количество радиоактивной материи. Очень небольшое. Такое, что с пятидесятипроцентной вероятностью один атом этой материи распадется в течение ближайшего часа. Если он распадется, резервуар откроется, и кислота убьет кота. Если нет – кислота останется в резервуаре. Пока все понятно?