Тейтум не знал, что ответить. Вроде понятно… но уж очень его отвлекали алые губы Кобб. Интересно, как студентам удается слушать ее лекции? Он постарался сосредоточиться на коте. Кот и кислота. Пока все ясно.
– Радиоактивная материя находится в суперпозиции. Она распалась и в то же время не распалась. Два состояния одновременно. Но это означает, что и кот одновременно и испытывает воздействие кислоты, и не испытывает. Он сразу и жив, и мертв. Он в суперпозиции.
– Почему? Он или жив, или мертв – но не то и другое сразу! – раздраженно сказала Зои. Интересно, подумал Тейтум, что ее так разозлило. Может, она против того, чтобы мучать даже воображаемых котов?
– Мысленный эксперимент утверждает, что кот находится в суперпозиции, поскольку он в замкнутом ненаблюдаемом устройстве, которое также находится в суперпозиции. Кот и устройство находятся в одном и том же состоянии.
– Когда вы говорите «ненаблюдаемом», что это значит? – спросила Зои.
– Суперпозиция может существовать, только когда материя не поддается измерению. Как только материя измерена, она не может находиться в нескольких состояниях сразу.
– Что, если мы будем снимать кота на видео?
– Это устранит ненаблюдаемость. Соответственно кот уже не будет в суперпозиции.
– А если мы будем снимать кота на видео, однако прекратим съемку до истечения часа? – спросил Тейтум; у него вдруг пересохло в горле. – Эксперимент продолжится, но наблюдать за ним мы больше не сможем?
Поколебавшись, Кобб ответила:
– Через некоторое время кот окажется в суперпозиции. Будет сразу и жив, и мертв.
Быть может, поэтому убийца прекратил съемки, оставив их гадать об исходе своего предприятия? Тейтум стиснул зубы. Будут ли следующие эксперименты?
– Что, если в ящике нет кислоты? – спросила Зои, роясь в своей сумочке.
– Тогда, по всей вероятности, кот останется жив. – Кобб нахмурилась.
– Он может умереть от недостатка воздуха. – Бентли достала из сумочки папку с материалами дела, начала листать документы и делать какие-то пометки на полях.
– Да, но уже не в результате действия квантового устройства, так что кот не окажется в суперпозиции. Он будет либо жив, либо мертв, но не то и другое сразу.
– Мы ведь не знаем, жив он или мертв. Разве это не суперпозиция?
– Нет. – Кобб пожала плечами. – Мой муж сейчас дома. Может, он ест, может, принимает душ, может, читает или еще чем-нибудь занимается. Мне отсюда не видно. Тем не менее он не в суперпозиции. Его состояние никак не связано с элементарными частицами – и, очевидно, сам он не частица. Он – мой муж. В этом одна из проблем с этим экспериментом. Доказано, что кот не может находиться в суперпозиции.
– Почему?
– Он слишком большой. Крупные предметы находиться в суперпозиции не могут. Не важно, взорвался кот или нет – он просто не может оказаться в суперпозиции, потому что он не элементарная частица.
– Взорвался? – переспросила Зои. – Мы же говорили о кислоте.
– По версии Эйнштейна, должен взорваться. В варианте Эйнштейна речь идет о взрывчатке. На самом деле, не важно. Суть в том, что кота что-то убивает.
Как видно, физики не отличаются особой любовью к котам…
– Значит, человек тоже не может находиться в суперпозиции, верно? – уточнил Тейтум.
– Конечно нет. Человек крупнее кота.
– Доктор Кобб, – снова заговорила Зои, – такой эксперимент когда-нибудь проводился в реальности?
– Боже, надеюсь, что нет! – Кобб вздрогнула. – С какой стати? Все это придумано, чтобы продемонстрировать парадокс. Для этого не нужно по-настоящему ловить кота и сажать его в адскую машину.
Быть может, и нужно, сказал себе Тейтум. Если цель «эксперимента» другая. Не имеющая ничего общего с наукой.
Глава 33
Андреа скучала по Бостону.
Вот что она понимала все яснее, топчась на беговой дорожке. Как же ей не хватает возможности побегать в Бостонском парке! Деревья уже окрасились в золото и багрянец, и бежать среди этих всполохов цвета намного приятнее…
– Ф-фу-у-ух! – послышалось сзади.
…намного приятнее, чем слушать вот это! Последние полтора часа мужик у нее за спиной поднимал тяжелые веса, беспрерывно ухая и крякая. В Бостонском парке такого точно не услышишь!
Переезжая в Дейл, Андреа радовалась, что покидает Бостон. Но бежала она не от самого города. Ей хотелось уйти от ненавистной работы в страховом агентстве. От Дерека, отношения с которым явно зашли в тупик. От матери, задолбавшей вопросом, когда же она собирается выйти замуж. С мамой всегда было сложно ладить, а после смерти папы стало совсем невмоготу.
Так что, когда Зои объявила, что покидает Бостон и переезжает в Вирджинию, Андреа мечтала лишь об одном – уехать с ней вместе. Даже сочиняла истории о том, как сестры Бентли вдвоем покоряют Дейл.
– У-у-ух! – громогласно раздалось за спиной. Андреа закатила глаза к потолку и увеличила скорость, жалея о том, что оставила наушники дома.
Реальность оказалась совсем не такой радужной. Зои с утра до вечера пропадает на работе в Квантико. Страховым агентом Андреа больше быть не желает, а ничего другого не умеет; остается принимать заказы и разносить подносы в затрапезном ресторанчике.
Интересных парней в Дейле нет вовсе, а какие есть, на тех без слез не взглянешь. Одним одиноким вечером она дошла до того, что позвонила Дереку и спросила, как дела. Боже! Худший телефонный разговор в ее жизни. Дерек, как выяснилось, не тосковал с разбитым сердцем. У него все хорошо. Он даже похудел! И завел новую девушку.
А теперь и работы нет, и сбережения тают с пугающей скоростью. Конечно, Зои будет только рада одолжить ей денег. Черт, не одолжить – дать без возврата. Она уже предлагала. Но до такого Андреа все-таки не опустилась.
– Ар-р-рргх!
Господи, еще и женщина! Теперь их там двое!
Месяц назад, узнав о Роде Гловере, Андреа пришла в ужас. Как выглядел Гловер, она не помнила, и, когда он подошел к ней на улице, показался вполне нормальным, симпатичным человеком. Попросил разрешения с ней сфотографироваться, приобнял за плечи, вежливо поблагодарил. Разумеется, она знала о той жуткой истории в далеком детстве, когда Род Гловер ломился ночью к ним в дверь. Зои рассказывала об этом много раз. Но сама Андреа ничего не помнила.
Хотя, быть может, одно воспоминание у нее сохранилось. Она сидит на кровати, страшно боится чего-то, что может ворваться в комнату снаружи, а Зои обнимает ее и шепчет: «Не бойся, Рей-Рей. Он нам ничего не сможет сделать».
Теперь она знала. Тот человек с улицы – чудовище, безжалостный убийца. Маньяк, лишивший жизни трех девушек в Мейнарде и, самое меньшее, еще двух в Чикаго. Там, в Чикаго, он напал и на ее сестру, попытался изнасиловать и задушить. Тот самый человек, что сказал ей: «Улыбочку!» – и щелкнул камерой в телефоне.
Она не могла забыть, что он ее трогал. То место на плече, где он ее коснулся, порой начинало зудеть, словно под кожей ползали сотни крохотных насекомых. И приходилось долго стоять под душем, чтобы это ощущение ушло.
– Ф-фу-ух!
– Ар-р-ргх!
Теперь оба одновременно, словно пара, занятая самым кошмарным в мире сексом! Девушка на соседней дорожке скорчила брезгливую гримасу, остановила тренажер и ушла.
Поначалу Андреа не могла спать. Ее мучали кошмары, она просыпалась среди ночи и долго прислушивалась к скрипам, шорохам, шагам соседей, к любым незнакомым или непонятным звукам – все это мог быть он. Идет за ней. Хочет изнасиловать и задушить, как и тех, других девушек. Андреа нашла заметки Зои о нем, кое-что прочла, просмотрела фотографии с мест преступления… Все это навеки отпечаталось в памяти.
Но с того дня его никто не видел. И постепенно Андреа поверила, что Гловер не станет ее преследовать. Он хотел напугать их с Зои до полусмерти, сделал это – и скрылся. Агент Колдуэлл, коллега Зои, объяснял, что Гловер – сексуальный хищник, который выбирает себе жертв случайным образом. Он не охотится за какими-то конкретными женщинами – нападает на тех, до кого легко добраться. И совсем не хочет, чтобы его поймали. Так что нет причин считать, что он где-то поблизости.
После этого страх ушел. А Зои продолжала тревожиться. С каждым днем становилась все более невыносима со своей опекой, буквально не давала дышать; Андреа чувствовала, что вот-вот начнет ее ненавидеть. И скучала – как же скучала по Бостону!
Здесь нечем заняться. Некуда пойти. Остается лишь бежать по беговой дорожке – прекрасная метафора жизни в Дейле.
Сзади вновь раздалось уханье, на этот раз такое громкое, что Андреа гневно обернулась. И вдруг заметила нечто такое, что привлекло ее внимание. Всего на миг – она снова повернулась лицом к стене, прежде чем поняла, что увидела.
Из угла спортзала, наполовину скрытый тренажером, на нее неотрывно смотрел мужчина. Обычный на вид человек средних лет, с прилизанными волосами и странной улыбкой.
Этого человека она теперь прекрасно знала. Слишком часто видела его на той фотографии.
Род Гловер.
Он здесь! Следит за ней!
Сердце отчаянно заколотилось в груди, но Андреа продолжала бежать, запретив себе оборачиваться. Испытывая теперь благодарность ухающим и крякающим тяжелоатлетам, как и прочим людям в зале. Пока вокруг люди – она в безопасности.
Слезы страха выступили на глазах; в уме один за другим проносились снимки с мест преступления. Обнаженные женские тела, распростертые на земле. Он здесь – монстр, который все это сделал! Прямо у нее за спиной! Понял ли, что она его заметила? Что, если сейчас он идет прямо к ней, с этой своей ненормальной улыбкой, сжимая в руке нож? Как узнать?
Она бежала, бежала, бежала, словно в самом частом своем кошмаре – когда, убегая от чудовища со всех ног, оставалась на месте.
Зои объяснила ей четко и ясно, что делать, если увидишь Гловера. Кричать и бежать. Если других вариантов не будет – отбиваться. Но, если сейчас она закричит, он поймет, что она его заметила. Да и в любом случае не могла она кричать: страх комом стоял в горле и не хватало дыхания.