«Стащить и загнать», – мысленно поправил его Тейтум.
– Но тот мужик так и не вернулся, а я ходил и проверял эту чертову яму каждую ночь… ну… целый год, наверное. А он так ничего туда и не положил, и я подумал, может, он забыл об этой яме, да к тому же и Джеф уехал, а одному по ночам в наших краях бродить стрёмно, раз меня чуть скорпион не цапнул, ну и…
– А этого мужика ты больше не видел? – спросил Фостер.
– Не-а. То есть, может, и встречал где-нибудь на улице, или у нас в парке, или в кино – не знаю, я ведь его как следует не разглядел. Но никогда не видел, чтобы он возвращался к яме. К этой яме вообще никто не приходил. Пока не появились вы.
– Ничего примечательного не запомнил? Какие-нибудь особые приметы?
– Он приезжал на белом фургоне. На номера я и не смотрел, но фургон был белый и старый, облезлый такой.
Тейтум и Фостер переглянулись. Наконец ниточка!
– Знаешь, как связаться с Джефом? – спросил Фостер.
– Не-а. Он вроде теперь живет где-то под Сан-Антонио.
– Хорошо, мы его найдем. Можешь рассказать еще что-нибудь о машине?
– Машина белая, – извиняющимся тоном ответил Пол. – Я больше на яму смотрел.
– Спасибо, Пол, ты очень нам помог, – закончил разговор Фостер.
Пол кивнул, пошарил взглядом вокруг, похоже, надеясь еще пообщаться с офицером Уилсон, понял, что в ближайшем будущем это ему не светит, и вразвалочку пошел прочь.
– Убийца мог планировать все это уже полтора года назад? – понизив голос, спросил Фостер у Тейтума.
Тот посмотрел по сторонам, ища глазами Зои.
– Что такое? – спросила она, подходя к ним.
– Нашли свидетеля, – объяснил Грей, – который видел, как наш парень копал могилу. Полтора года назад.
– Полтора года? – изумленно переспросила Зои.
– Очевидно, он планировал убийство гораздо дольше, чем вы думали, – заметил Фостер. – Вы ошиблись.
Тейтум ожидал от Зои резкого ответа. Словно «ошибаться» не принадлежало к числу ее любимых – особенно когда кто-то применял его к ней самой! Но она промолчала – только смотрела прямо перед собой, словно вместо суетящихся вокруг полицейских видела что-то совсем другое.
Тейтум знал этот взгляд. Ее осенило.
Глава 50
Зои расхаживала взад-вперед по комнате для совещаний в полицейском участке. Тейтум сидел за столом и откусывал от ломтика пиццы. По дороге сюда они купили целую пиццу – замену и обеду, и ужину.
– Присядь, – сказал он. – И поешь. На пустой желудок ничего хорошего не придумаешь.
Зои села, но тут же снова встала, забыв, зачем садилась. Села опять. Схватила кусок пиццы – с жареным беконом и ананасами! Отлично. Из-за пиццы с ананасами у них с сестрой шли вечные баталии, и приятно было видеть, что Тейтум более толерантен, чем Андреа. Они заказали половинку – с беконом и ананасами, а другую – с пепперони и острым перцем. Зои вонзила в пиццу зубы, убедилась, что захватила одним укусом и бекон, и ананас, и счастливо зажмурилась.
Бекон был поджарен ровно так, как надо, с хрустящей корочкой по краям; и контраст со сладостью ананаса, толстым слоем моцареллы и чесночным соусом на миг заставил ее забыть обо всем. Слившись с пиццей в единое целое, Зои погрузилась в нирвану. С наслаждением прожевала, проглотила – а когда открыла глаза, Тейтум смотрел на нее, и уголки его рта приподнимались в легкой улыбке.
– Что? – спросила Зои, словно защищаясь. Ей стало неловко.
– Приятно для разнообразия посмотреть, как ты чем-то наслаждаешься. Редкое явление.
Она кашлянула.
– Такое случалось чаще, пока… – «Пока в мою жизнь не вернулся Гловер». – Пока жизнь была спокойнее.
– Ясно.
Зои со вздохом проверила телефон. С Андреа она разговаривала полчаса назад, и тогда все было в порядке. Компанию сестре составляет Марвин, снаружи дежурит полиция. И все же хотелось броситься туда, обнять, сказать, что старшая сестра рядом и что с ней никогда ничего не случится.
– Давай поговорим о Шредингере, – предложил Тейтум.
Зои закатила глаза. Журналисты уже окрестили убийцу Шредингером, и Зои это чертовски не нравилось – прежде всего потому, что прозвище убийца избрал себе сам. Они сейчас пляшут под его дудку.
– Похоже, наша первоначальная теория не оправдалась, – заговорил Грей. – Мы предположили, что он начал планировать убийства несколько месяцев назад, после того как в первый раз поддался своей фантазии. Теперь похоже, что планировал он их как минимум несколько лет: копал могилы, готовил веб-сайты, следил за потенциальными жертвами…
– Нет, – перебила его Зои. – Я настаиваю на своем первом предположении. Всю эту затею со Шредингером и безумными «экспериментами» он начал обдумывать несколько месяцев назад. После первого убийства.
– Но яму выкопал больше года назад!
– Сексуальная фантазия этого парня крутится вокруг захоронения женщин живьем. Рытье могилы – часть фантазии. Может, он рыл ямы, воображая, как будет их использовать. Держу пари, иногда мастурбировал возле этих ям. Потом прикрывал и прятал, думая, что когда-нибудь они ему пригодятся. Должно быть, эта мысль его возбуждала.
– Ты хочешь сказать, полтора года назад, готовя яму, он еще не собирался ее использовать?
– Я говорю, что он играл с этой мыслью, фантазировал. А потом, год спустя, сорвался. И решил захоронить свою первую жертву. А готовых могил у него уже было полно, по всей округе. Оставалось лишь выбрать подходящую.
Тейтум взял ломтик пиццы с перцами.
– И чем это нам поможет?
Зои задумчиво разглядывала коробку с пиццей.
– Сначала мы думали, что он роет яму, затем похищает жертву и там ее хоронит, правильно? Однако ямы у него уже есть! Может быть, десятки ям. Нам нужно только их найти.
Тейтум замер, не донеся пиццу до рта.
– И там подождать? Устроить засаду?
– Именно.
– Но эти чертовы ямы могут быть где угодно!
– Вовсе нет. – Зои встала и подошла к карте на стене. Поставила маркером маленький красный крестик на месте, где была найдена Мэрибел Хоу. – Здесь он похоронил Мэрибел. А здесь, – она указала на другой крестик, уже стоящий на карте, – здесь нашли Николь. Оба места в четырех-пяти милях от Сан-Анджело. Когда нашего друга охватывает страсть, он отъезжает от города на несколько миль и копает яму. Так что все эти ямы находятся в нескольких милях от города, поблизости от дорог, но в достаточно укромных местах, где ему никто не помешает.
– Все равно слишком неопределенно.
– Надеюсь, есть способ разыскать эти ямы. Нужно поговорить со специалистом. С экспертом… по грязи.
– Ты имеешь в виду геолога? – усмехнулся Тейтум.
– Называй как хочешь. – С этими словами Зои выхватила у него из-под носа последний ломтик пиццы с пепперони.
– Ладно. – Грей нехотя взял ломтик с ананасами. – Итак, считая вместе с горячей линией, которую запустил сегодня утром Фостер, у нас уже две идеи, которыми можно заняться, не ожидая следующего убийства. Хорошо.
– Мы знаем об убийце и кое-что еще, – заметила Бентли. От острого перца начало пощипывать язык. – Наверняка он следит за жертвами. И Николь, и Мэрибел он схватил, когда они поздно вечером возвращались домой. Убийца ждал их там. Может быть, по несколько дней наблюдал за домами и ждал подходящего случая.
– Значит, на него никто не обращает внимания. Возможно, он одет в рабочий комбинезон, как и рассказывал тот парень в парке.
– Самое разумное предположение, – согласилась Зои.
– Стоит сказать Фостеру. Пусть патрульные обращают внимание на рабочих на улице – выясняют, чем они заняты, устанавливают их имена, проверяют машины. Ищут тех, кто соответствует нашему профилю.
– Хорошая мысль. И четвертое: я хочу начать с убийцей диалог.
– Открытое письмо в газете, как в случае с Сыном Сэма? Но тогда не вышло.
– Сын Сэма уже общался с полицией – присылал им безумные послания. И не такой он был дурак, чтобы отвечать напрямую. Он просто наслаждался вниманием. Если мы опубликуем письмо, обращенное к убийце…
– Можешь называть его Шредингером. Я не возражаю.
– …результат будет тот же. Просто не ответит. Он вообще довольно мало с нами общается.
– По-моему, совсем не общается.
– Нет. Он называет себя Шредингером. Объявляет, что его убийства – эксперименты. И присылает видео. Все это формы коммуникации; он тщательно их продумывает и сводит к минимуму. Он осторожен. Нам нужно начать такой диалог, который выбьет его из колеи и заставит реагировать импульсивно. Забыть об осторожности.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Тейтум.
– Хочу опубликовать о нем нелестную статью.
– В интернет-изданиях его и так называют маньяком и чудовищем!
– Этого он ожидал. И это не приведет его в ярость. – Зои покачала головой. – А я хочу изобразить его криворуким идиотом. Есть шанс, что такую статью он захочет прокомментировать.
– Звучит как-то… легкомысленно. А если вместо этого он еще кого-нибудь убьет? Доказывая, что не криворукий?
– Он и так планирует вскоре убить еще одну женщину – об этом он ясно нам сообщил своими «экспериментами», – уверенно ответила Зои. – Все убийства у него тщательно спланированы и рассчитаны. Не удивлюсь, если у него найдется список будущих жертв. И календарь с датами. Менять свои планы из-за нас он не станет. Но, если повезет, нам удастся получить от него непосредственную реакцию.
– Хочешь использовать того парня, Гарри Барри?
Зои кивнула и сделала большой глоток кока-колы. Увы, для того, чтобы запивать острые блюда, кола не слишком подходит.
– Непохоже, что ты намерена завтра утром улететь, – откинувшись на спинку стула, заметил Тейтум.
Зои прикусила губу. Вообще-то он прав. И думает, и говорит она так, словно собирается остаться здесь по меньшей мере на день или два. Бентли ощутила укол вины. Разве не должна она сейчас быть с сестрой?
– Со вчерашнего дня, когда появился Гловер, ничего не изменилось. Весь последний месяц у меня ощущение, словно я сижу в комнате с осой. Жужжит где-то, но непонятно где.