Хардвик пожал плечами:
— У них так принято.
Гурни был всерьез озадачен подчеркнуто классическим образом Джиллиан.
— Натурально, это у них в генах, — продолжил Хардвик.
— Может быть, — неуверенно отозвался Гурни.
Хардвик снова стал перематывать запись, пока невеста с женихом продвигались сквозь толпу, оркестранты выразительно музицировали, а официанты лавировали между гостями с шампанским и тарелками.
— Так, давай-ка сразу к делу, — прокомментировал Хардвик, — к главному, так сказать, событию.
— Ты про убийство?
— Ну, там еще кое-что интересное было до и после.
Через несколько секунд перемотки в кадре оказалась троица людей, беседующих поодаль. Отдельные слова были различимы, но основную часть разговора поглотил шум других голосов и Вивальди.
Хардвик достал из кармана еще один сложенный лист, развернул его и протянул Гурни, который сразу по формату понял, что это транскрипт аудиозаписи.
— Ты пока смотри видеоряд и внимательно слушай саундтрек, — сказал Хардвик. — Я скажу, с какого места надо подсматривать в транскрипт, потому что в записи может быть плохо слышно. Лицом к тебе — начальник полиции Лунтц с женой Кэрол, а спиной стоит Эштон.
Лунтцы держали высокие коктейльные бокалы с ломтиками лайма. Начальник полиции свободной рукой также держал тарелку с канапе. Что пил Эштон — было не видно, а говорила в основном миссис Лунтц.
— Да-да-да… прекрасный день… в прогнозе обещали, и я подумала… цветы… Именно ради этого времени года стоило поселиться в Катскиллах… Музыку подобрали идеально… ни одного комара! Они на высоте не живут, слава богу, а то я помню комаров в Лонг-Айленде… И клещей тоже нет, слава богу… заболела боррелиозом, это такой кошмар… ошиблись диагнозом… все время тошнило, жуткие боли, она была в отчаянии, думала руки на себя наложить…
Гурни вопросительно поднял бровь, глядя на Хардвика, надеясь получить объяснение значимости этой сцены, но тут голос миссис Лунтц впервые заглушил голос начальника полиции.
— Кэрол, в самом деле, нашла время поговорить о клещах! Сегодня же праздник! Правильно я говорю, доктор?
Хардвик ткнул пальцем в верхнюю строчку транскрипта, который Гурни держал на коленях.
Гурни посмотрел на него и понял, что напечатанный текст действительно помогает разобрать невнятные обрывки диалога из записи.
СКОТТ ЭШТОН: …да, я очень счастлив, очень.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Я как раз говорила, что все сложилось идеально — ни насекомых, ни дождя, никаких проблем! И такое прекрасное общество, музыка что надо, столько красивых мужчин…
ЛУНТЦ: Как поживает ваш мексиканский гений?
СКОТТ ЭШТОН: Понятия не имею. Иногда он какой-то…
КЭРОЛ ЛУНТЦ: А то ходят странные слухи… даже не знаю, передавать ли вам, вообще-то я не люблю сплетничать…
СКОТТ ЭШТОН: У Гектора сложный период, он сейчас сам не свой. Конечно, это заметно окружающим. Если вас беспокоит что-то конкретное, пожалуйста, расскажите.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Да я сама-то ничего не видела… так, люди поговаривают всякое. Вообще-то я слухи стараюсь игнорировать…
СКОТТ ЭШТОН: О, простите, я отлучусь. Джиллиан зовет.
Хардвик нажал на паузу.
— Заметил? Вон там, в левой части кадра?
На экране виднелась Джиллиан, которая действительно смотрела на Эштона, подняв руку с золотыми часиками на запястье и многозначительно указывая на них пальцем. Хардвик снял запись с паузы, и Эштон отправился сквозь толпу гостей к Джиллиан. Лунтцы между тем продолжили разговор, и на этот раз большую часть было слышно и без транскрипта.
ЛУНТЦ: Ты что, хочешь ему про Кики Мюллер рассказать?
КЭРОЛ ЛУНТЦ: По-моему, он имеет право знать.
ЛУНТЦ: Но ты же понятия не имеешь, откуда растут ноги у этой сплетни.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Я думаю, что это не просто сплетня.
ЛУНТЦ: В том-то и дело, что ты ничего не знаешь, а только «думаешь».
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Если бы под твоей крышей жил какой-то тип, который пользуется твоей добротой, ест за твоим столом и тайком трахает соседскую жену, ты бы предпочел не знать?
ЛУНТЦ: Я повторяю: ты ничего не знаешь наверняка.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: «Наверняка» — это как? С фотодоказательствами?
ЛУНТЦ: Ну, например.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Берт, не морочь мне голову. Если бы ты услышал, что грязный мексикашка, которого ты пригрел, кувыркается в постели с женой Чарли Максона, ты бы что — пошел искать фотодоказательства?
ЛУНТЦ: Кэрол, черт тебя дери…
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Не богохульствуй, Берт, я тебя сколько раз просила…
ЛУНТЦ: Ладно, не богохульствую. Но и ты меня послушай. Ты сейчас всерьез говоришь о чем-то, что услышала неизвестно от кого, кто, в свою очередь, тоже услышал неизвестно от кого, и он, в свою очередь…
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Твой сарказм тоже неуместен.
Оба замолчали. Спустя минуту-другую начальник полиции наконец исхитрился и отправил в рот канапе с тарелки, поддев его ножкой бокала. Его супруга скривилась, отвернулась и опустошила свой бокал, а затем принялась притопывать ногой под ритм музыки, доносившейся из мини-Парфенона. Лицо ее приобрело выражение жадной заинтересованности, словно она выискивала взглядом в толпе какую-нибудь знаменитость. Когда рядом оказался официант с подносом, она заменила пустой бокал на полный. Начальник полиции наблюдал за ней с недовольно поджатыми губами.
ЛУНТЦ: Мне кажется, тебе стоит притормозить с этим делом.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: О чем это ты?
ЛУНТЦ: Ты меня прекрасно поняла.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Ну кто-то же должен рассказать людям правду.
ЛУНТЦ: Какую правду?
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Про мерзкого мексикашку!
ЛУНТЦ: Опять ты за свое! Это не правда, а обыкновенная сплетня, сальный слушок, пущенный одной из твоих безмозглых подружек, которые обожают всякий жареный бред!
Лунтцы принялись спорить. Все это время Эштон и Джиллиан о чем-то разговаривали в левом углу кадра, но микрофон не улавливал их голосов. В конце беседы Джиллиан развернулась и пошла к дому на другом краю поляны, возле леса, а Эштон с недовольным лицом направился обратно к Лунтцам.
Когда Кэрол заметила, что Эштон возвращается, она за пару глотков допила свою «маргариту». Ее муж что-то пробормотал на это сквозь зубы (Гурни глянул в транскрипт, но там не оказалось расшифровки).
По мере того как Эштон приближался, Лунтцы сделали вежливые лица, а потом начальник полиции спросил:
— Что там, Скотт? Все в порядке?
— Надеюсь, — отозвался Эштон. — Просто Джиллиан… она… — он осекся и покачал головой.
— Боже мой! — воскликнула Кэрол с плохо скрываемой надеждой. — Неужели что-то случилось?
Эштон снова покачал головой.
— Джиллиан хочет, чтобы Гектор присутствовал на свадебном тосте. Он чуть раньше сказал, что не хочет, ну и… Ну и все, — он улыбнулся, уставившись на траву под ногами.
— А почему это он не хочет? — спросила Кэрол, наклонившись к Эштону.
Хардвик нажал на паузу, заставив Кэрол застыть с заговорщическим выражением лица, и повернулся к Гурни с видом человека, готового поделиться откровением.
— Эта сучка тащится, когда у кого-нибудь проблемы. Ей обязательно нужно сунуть нос во все детали, изображая ангельское сочувствие. Снаружи будет распускать сопли, дескать, очень за тебя переживает, а внутри будет мечтать, чтобы ты взял и сдох на месте, а она порыдала напоказ, и весь мир увидел, какая она на всю голову заботливая.
Гурни был согласен с диагнозом, но манера подачи, присущая Хардвику, как обычно, заставила его поморщиться.
— Что там дальше? — спросил он, нетерпеливо повернувшись к экрану.
— Дальше еще интереснее, — сказал Хардвик и отпустил паузу. Кэрол и Эштон вновь ожили.
— Честное слово, это совершенно неинтересно. Не хочу докучать вам глупостями, — сказал Эштон.
— Но с этим человеком определенно что-то не в порядке, — настаивала Кэрол, надрывно растянув слово «определенно».
Эштон устало пожал плечами, сдаваясь перед напором.
— Гектор недолюбливает Джиллиан. А она во что бы то ни стало хочет разобраться почему. И уговорила меня пригласить его на праздник. Я пытался — целых два раза. Первый был неделю назад, второй — сегодня утром. Оба раза он отказался. И вот сейчас она сообщила, что хочет сама попробовать уломать его выйти из домика — вон там, видите? Лично я считаю, что это напрасная трата времени, но она не слушает.
— Но какое ей вообще дело до этого… человека? — спросила Кэрол, красноречиво запнувшись там, где ей хотелось употребить пренебрежительный эпитет.
— Это хороший вопрос, Кэрол, но у меня на него нет ответа.
Запись продолжилась с другой камеры: теперь в кадре виднелись домик садовника, розовый сад и часть главного особняка. Ослепительная невеста стучалась в дверцу домика. Хардвик снова нажал на паузу, отчего изображение превратилось в пеструю мозаику.
— Короче, — сказал он, — сейчас начнется. Главные четырнадцать минут. За это время Гектор Флорес грохнет Джиллиан, отхряпает ей башку мачете, выскочит в заднее окошко и свалит без следа. Отсчет начнется, когда невеста переступит порог домика.
Запись продолжилась. Джиллиан открыла дверь, зашла внутрь и закрыла ее.
— Все, — произнес Хардвик. — Больше живой мы ее не увидим.
Домик садовника по-прежнему оставался в кадре. Гурни смотрел на окошко и пытался представить детали убийства, которое вот-вот случится за шторкой в цветочек.
— Значит, он выйдет через заднее окно и исчезнет без следа. В буквальном смысле «без следа»?
— Ну, как тебе сказать… — протянул Хардвик, наслаждаясь драматической паузой, — и да, и нет.
Гурни вздохнул и стал молча ждать продолжения.
— Вот в чем фишка, — продолжил Хардвик. — Исчезновение Флореса мне кое-что сильно напоминает… — он выдержал еще одну издевательскую паузу, довольно ухмыляясь. — Убийца оставил след, уходящий в лес.
— И что дальше, Джек?
— А то, что этот след внезапно обрывается в полутора сотнях метров от домика.