Последовала продолжительная тишина. Гурни понимал, что прокурор, скорее, просчитывает перспективы, чем колеблется, и поэтому терпеливо ждал.
Наконец, Клайн задумчиво хмыкнул. Гурни продолжил ждать.
— Ты же знаешь, что Род тебя терпеть не может?
— Естественно.
— Равно как и Блатт.
— Ну да.
— И даже Билл Андерсон.
— Допустим.
— То есть, твое появление в Бюро встретят с таким же радушием, как пердеж в лифте. Ты это осознаешь?
— У меня не было иллюзий.
Последовала очередная пауза, и Клайн снова хмыкнул.
— Значит, поступим так. Я всем сообщу, что Гурни — это проблема. Обезьяна с гранатой. И нам выгоднее всего, чтобы обезьяна была у нас на виду, на коротком поводке. Так что я ради этого намерен звать тебя на все встречи и выслушивать твои соображения, от греха подальше. Как тебе такой расклад?
Держать обезьяну с гранатой на коротком поводке вряд ли было разумно, если ты не полный псих.
— Меня устраивает, сэр.
— Отлично. Следующая встреча — завтра в десять утра. Не опаздывай, — Клайн закончил звонок, не попрощавшись.
Глава 51Неразбериха
Остаток вечера Гурни купался в облегчении, наступившем после разговора с Клайном.
Он был рад и несколько удивлен, что чувство сохранилось даже наутро, когда он проснулся. Чтобы поддержать эту зыбкую стабильность и остаться в мире, где он охотник, а не жертва, Гурни за утренним кофе перечитывал материалы по делу Перри. Затем позвонил Ребекке Холденфилд и оставил на автоответчике свой номер, а также вопрос, нельзя ли заскочить к ней в Олбани после встречи в Бюро.
Звонить, перезванивать, назначать встречи — все это создавало ощущение порядка, осмысленной деятельности. Он набрал номер Вэл Перри и попал на автоответчик. Едва он успел представиться, как она подошла к телефону. Гурни не ожидал, что она так рано встает.
— Что нового? — спросила она.
Он понял, что не готов к серьезному разговору, и произнес:
— Просто хотел… сверить данные.
— Да? И какие? — ее голос был слегка раздраженным, впрочем, кажется, не более чем всегда.
— Вам что-нибудь говорит фамилия Скард?
— Нет, а должна?
— Я подумал, что Джиллиан могла ее упоминать.
— Но я же говорила вам: Джиллиан никогда и ничем со мной не делилась.
— Да, причем говорили не один раз. Но бывает, что вопросы приходится задавать даже если наверняка знаешь, что услышишь в ответ.
— Ладно. Какой следующий?
— Джиллиан когда-нибудь просила, чтобы вы с супругом купили ей новую дорогую машину?
— Джиллиан то и дело у нас что-нибудь просила. Так что да, могла. С другой стороны, она еще в двенадцать лет сообщила нам с Уитроу, что мы ей на хрен не сдались, потому что она способна найти себе богатенького папика, который купит ей все что надо, — она помолчала, как бы давая собеседнику время оправиться от заявления. — Мне надо бежать. Будут еще вопросы?
— Нет, миссис Перри. Спасибо.
Как и Клайн, она повесила трубку, не попрощавшись. Определенно, она ожидала, что его участие в расследовании будет выражаться каким-то другим образом.
В 9:50 утра он уже парковался у крепости окружной прокуратуры, где была назначена встреча на 10:00. За ту минуту, что он искал свободное место, телефон звонил дважды. Первый абонент оставил голосовое сообщение, а второй — эсэмэску. Гурни надеялся, что хотя бы один из звонивших — Ребекка Холденфилд.
Припарковавшись, он достал телефон и сначала проверил текстовое сообщение. Оно было с незнакомого номера с манхэттенским кодом.
Он прочитал сообщение, и страх из солнечного сплетения взметнулся к сердцу.
«Ты как, вспоминаешь моих девочек? Они тебя вспоминают».
Он перечитал его пару раз. То, что номер не был скрыт, почти наверняка означало, что автор текста отправил его с предоплаченного телефона и концов не сыщешь. Однако это также означало, что можно отправить ответный текст.
Отметя порыв написать что-нибудь яростное или безрассудное, Гурни ограничился одним-единственным словом: «Продолжай».
Когда сообщение ушло, на часах было 9:59, и он поспешил в офис.
В безликом помещении уже были заняты все шесть стульев. Вместо приветствия Хардвик ткнул пальцем в ряд складных стульев у стены возле кофеварки. Родригес, Андерсон и Блатт никак не отреагировали на его появление. Гурни хорошо представлял себе, с какими кислыми минами они выслушали объяснение окружного прокурора насчет обезьяны с гранатой.
Рыжая сержант Вигг, которую он помнил еще по делу Меллери, сидела в дальнем конце стола, уставившись в ноутбук, как и в прошлый раз. Ее задачей было отслеживать логику и фактическую связность обсуждения. Гурни принес себе раскладной стул и сел напротив нее. На стене висели часы, на которых было 10:05.
Шеридан Клайн посмотрел на них и поморщился.
— Так, мы немного выбились из графика, а у меня сегодня мало времени. Давайте начнем с чего-нибудь нового, есть какой-нибудь прорыв в расследовании, перспективные направления?
Родригес с готовностью прокашлялся.
— У Дейва есть новости, — перебил его Хардвик. — Кое-что важное всплыло на месте убийства. Давайте с этого и начнем.
Клайн вопросительно посмотрел на него.
— О чем речь?
Гурни надеялся заговорить об этом попозже, в надежде, что перед этим всплывет что-то еще, что могло бы пролить свет на ситуацию. Однако Хардвик не оставил ему выбора.
— По текущей версии, после убийства Джиллиан Флорес отправился в лес к тому месту, где был обнаружено мачете. Верно?
Родригес поправил очки в блестящей оправе.
— Что значит «по текущей версии»? Это единственная версия, которую поддерживают исчерпывающие доказательства.
Гурни вздохнул.
— Однако есть видеозапись, которая говорит не в пользу этих доказательств.
Клайн несколько раз моргнул.
— Видеозапись?..
Гурни терпеливо объяснил насчет вишни, перед которой Флорес должен был промелькнуть, поскольку другого маршрута к месту обнаружения мачете не было, и что если бы он там промелькнул, то камера бы точно это зафиксировала.
Родригес поморщился как человек, подозревающий подвох, но не до конца понимающий, в чем он заключается. Андерсон поморщился как человек, который борется с сонливостью. Вигг подняла взгляд от ноутбука, и Гурни подумал, что это признак искреннего любопытства.
— Ну, значит, он прошел каким-то другим путем, за этим деревом, — произнес Блатт. — Не вижу, о чем кипеш.
— Арло, вы же там были? И, наверное, обратили внимание на особенность ландшафта?
— Ну какая там особенность?
— Овраг. Чтобы пройти от домика до точки, где было мачете, но при этом не промелькнуть перед упомянутым деревом, нужно было спуститься по довольно крутому склону в овраг и пройти метров сто, потому что раньше нет ни одного места, где можно выбраться наверх. И даже в этом месте подняться было бы непросто, потому что каменистая почва осыпается, а на грязи можно поскользнуться. Кроме того, это самое место совершенно не там, где в итоге обнаружили мачете.
Блатт вздохнул с видом человека, который все это уже слышал, но не считал важным.
— Ну подумаешь, было сложно. Это же не значит, что невозможно.
— Нет, но это бы заняло слишком много времени.
— Поясни, — потребовал Клайн.
— Я тщательно осмотрел там все вокруг. По оврагу пришлось бы идти слишком долго — едва ли Флорес выбрал бы этот путь, зная, что тело вскоре обнаружат, и на место набегут копы. К тому же есть еще два момента: первый — зачем все так усложнять, если мачете можно было выбросить, в общем-то, где угодно? И второй: как быть с тем, что запах все-таки вел к месту перед деревом, а не за ним?
— Стой, стой, стой, — произнес Родригес, — ты сам себе противоречишь. Все сводится к тому, что Флорес должен был пройти перед деревом, однако видеозапись этого не подтверждает. И какой из этого вывод?
— Вывод — что мы не досчитываемся каких-то фактов, — произнес Гурни. — Но я понятия не имею, каких именно.
Следующие полтора часа все обсуждали, можно или нельзя подделать тайм-код, насколько вероятен пропуск кадров, а также положение злосчастной вишни относительно домика, мачете и оврага. Вытащили зарисовки места преступления из исходного дела, рассматривали их, обсуждали достоверность результатов участия команды К-9, просчитывали альтернативные варианты исчезновения Флореса после избавления от орудия убийства, возможность сопричастности Кики Мюллер к побегу, а также вероятные причины ее убийства. Вспомнили варианты психопатологии, которые могли бы сподвигнуть именно на обезглавливание. И ни на йоту не приблизились к разгадке.
— Итак, — произнес Родригес, как бы подытоживая результаты обсуждения, — по данным Гурни, наверняка мы знаем ровно две вещи. Первая — что Флорес должен был промелькнуть перед вишней. Вторая — что он там не промелькнул.
— Неоднозначная ситуация, — отозвался Гурни, отлично понимая, что подчеркивание противоречия — это вызов.
— Прервемся на обед? — предложил капитан, чей азарт заметно вытеснило раздражение.
Глава 52Фактор Флореса
К счастью, под обедом не подразумевалась совместная трапеза. Гурни не любил застолья, как и прочие сборища не по делу, и за годы научился в этом жанре терпеть разве что гостей жены. Впрочем, никто не пошел в кафе — вместо того все уткнулись в свои ноутбуки и смартфоны.
Гурни решил провести эти полчаса на холодной скамейке снаружи здания, но тоже уставился в телефон. В нем оказалось сообщение, которое заставило его пожалеть, что он предпочел конкурсу модных гаджетов хрупкое уединение. Перед ним, очевидно, был ответ на предложение продолжить переписку.
«Ты такой интересный мужчина — немудрено, что мои дочки от тебя без ума. Хорошо, что ты заехал в гости. В следующий раз будет их очередь. Приглашения не нужно: они хотят устроить сюрприз.»
Гурни перечитывал этот текст, вспоминая странные улыбки девушек и бледные блики в бокале Монраше — и следом упираясь в непроницаемую завесу амнезии.