Я борюсь с желанием закурить. Как-то осенью на построении батальона попробовал — комбату чего-то не понравилось.
— У комбата вірю, та комбат же ж не рішає.
— Шо це он «не рішає»? Отпуск твой — он решает, УБД — тоже от него. Шо тебе еще надо? Медаль? Зарпла… Грошове забезпечення? Дембель?
— Там пляха, — авторитетно заявляет Ваханыч.
— Ага. Две.
— Не, — вмешивается Мастер, — не похоже.
— Специалисты, мля. Широкого профиля.
— Шо-то длинное. И легкое, бач, ручки не смялись?
— Тихо.
— Може, грамоты…
— Смотанные в рулончик?
— Та тихо, мля!
Рота затихает. Механ сует в рот сигарету, Вася показывает кулак, и сигарета исчезает в недрах необъятных штанов. Викторыч ухмыляется.
— Так, — начинает СанСаныч. — Начем с главного. Кто стрелял в «бэху»?
— Федя-Скорпион, — начинает перечислять Вася, — Психолог заряжал…
— … Мартин в фейсбуке пост писал… — добавляет начштаба.
Все смеются.
— Пост пресс-служба «семьдесятдвойки» написала, — кричу я через гомон. — Там про наш батальон ни слова, между прочим!
— Технически это верно, бо вторая рота откомандирована в распоряжение первого бата «семьдесятдвойки», — отвечает Викторыч.
— Технически могли бы и упомянуть, — ворчит Вася.
— Славы не хватает? — оборачивается НШ.
— Мне — хватает. Но стрелял не я, а пацаны.
— Так, тихо. Тихо! — повышает голос комбат и закашливается. — От меня все бумажки оформлены и поданы.
— На шо? — тут же вклинивается Вася.
— На награды.
— Серьезно? За «бэху» орден теперь дают? Тогда в четырнадцатом пацанам надо было ведрами…
— Орден… Тихо! — уже бурчит комбат. Гомон стихает. — За уничтожение БМП противника положена премия в размере… в размере… мля…
— Сорок две штуки, — подсказывает начштаба.
— … сорок две штуки… Скооолько?.. Херрасе… Алэ! Документы я сегодня завез, но бабло чи будет, чи нет. Тут от «семьдесятдвойки» больше зависит. От себя — маленький презент, — комбат протягивает пакет.
— Грамота?
— УБД с «золотым номером»?
— Отпуск?
— Два отпуска, ага, конечно.
— Пляха! — вопит Ваханыч.
— … щука! — заканчивает СанСаныч.
Роты замолкает. Щука, вяленая, завернутая в газету «Народная Армия», сурово скалится из пакета.
— Мощно, — говорит Мастер и хмыкает.
— По-нашему. По-бразильски, — добавляю я.
— Щука — це кращє, чим ніхєра, — резюмирует Ярик. — Може, по пиву?
— Бухать? На боевой позиции? — громко изумляюсь я.
Теперь Вася грозит кулаком уже мне, все опять гомонят, комбат улыбается, Викторыч откровенно ржет.
— Ладно… Теперь о нашем. Как у вас тут? Все нормально? — продолжает комбат.
— … СанСаныч, а когда будут УБД?
— Мля…
Вечер
— Не дохрена ли пива на одну маленькую щуку? — интересуется Вася, перешнуровывая ботинок возле кунга. Я стягиваю броник, возле третьего блиндажа пацаны разгружают «лендровер».
— Нормально. Дай людям отпраздновать. Ты чего такой смурной?
— Комбат люлей ввалил. За блиндажи.
— А помочь — не?
— Чем? У нас «плюс два» мощных контрача.
— «Плюс ноль». Леха Скиртач покинул Збройні Сили України, отчего они вздохнули с облегчением. Санчо с комбатом уехал в медпункт, Стас его проколет. Бо кашляет так — сепары навестись нормально не могут, прицел сбивает.
— А, точно. А чем проколет?
— Тем же, чем ты меня колол. Цефтриаксоном.
— Им в армии всё лечат?
— Почти. Ты сходишь за стол к пацанам?
— Надо. Уже иду. Глянь сводку, уже должна быть.
«…за минулу добу ворог відкривав вогонь… у районах… поранено…»
— Без «двести»! — ору я в открытую дверь.
Командир не отвечает. Вокруг тихо вздыхает-потрескивает остывающий террикон. Или мне кажется? Черные камни, рыжая грязь. Дождь закончился. Хорошо.
Хоть бы щукой угостили…
Вот ВОП,
Который построил взвод.
А это — нычка бэка
Для двух «покемонов» и «дэшэка»
На ВОПе,
Который построил взвод.
А это — печальный взводный лейтеха,
Который воюет, до речі, неплохо,
И тянет последнюю нычку бэка,
Для двух «покемонов» и «дэшэка»
На ВОПе,
Который построил взвод.
Вот ротный,
Который уже задолбал службу РАО,
Которая в бате «у штаба — направо»,
У которой в коллекции — сто рапортов,
И пять — за замену ЗУшных стволов,
И хочет он выдоить трохи бэка
Для двух «покемонов» и «дэшэка»
На ВОПе,
Который построил взвод.
Вот — комбат и начштаба,
Которые орут на бригадных нарадах,
Про доки, награды, машины и танки,
Про форму, журналы учета, палатки,
Про дизель, продукты и тонну бэка
Для всех «покемонов» и «дэшэка»
Которые очень нужны на войне
В огромной и очень красивой стране,
И на ВОПе,
Который построил взвод.
А это — комбриг поехал в ОТУ,
По всем тем вопросам, что наверху,
Начальнику сектора вынести мозг
Про штатку, бо штатка — отдельный вопрос,
По всем тем вопросам, что похер пока
(Так же, как эта тонна бэка)
Огромной и очень красивой стране,
Ну, той, что который год на войне,
В которой потери почти каждый день,
Но в лозунгах это ушло уже в тень,
Как и ВОП,
Который построил взвод.
А это — командующий сил АТО,
Который про всех знает минимум все,
Про доки, награды, машины и танки,
Про форму, журналы учета, палатки,
Про комплектацию и про износ,
Про штатку, бо штатка — отдельный вопрос,
Про силы и средства на нашей войне,
Про мост, про посадку и ОБСЕ,
Про то, что диванным экспертам видней,
Где ставить арту, как еб@шить точней,
Про мины, растяжки и «серую зону»,
Про все «перевірки» и штатных пижонов,
Одно он не знает, но, правда, пока:
Где же взять лишнюю тонну бэка?
Для ротных, сидящих на головах РАО,
Тех самых, что «от магазина — направо»,
И для летехи, что делит бэка
Для «покемонов» и «дэшэка»
На ВОПе,
Который построил взвод.
Чи позднее утро, чи уже день
У порога кунга мнется Васюм-Механ. Переступает дутиками по рыжей земле, вздыхает, булькает, шкрябается в борт. У Васюма проблема, которая съедает его недоеденный мобилизацией мозг. Иногда Механ приходит и громоздит свою беду на меня, а я… а я слушаю. Посада такая у меня — слушать. Васюма вот слушать, Шматко, который мечтает бульдозер с «серой зоны» угнать, слушать, Ярика, который вечно недоволен Президентом, и Президента, который вечно недоволен вообще всем, — тоже слушать.
— Заходите, больной, не стойте в коридоре, — говорю я, откладывая «відомість закріплення зброї». Один номер автыка «не бьется» с «формой-двадцать-шесть», нужно ехать к рависту. Был перевод с первой роты к нам еще той весной, но накладной на автомат нема… ааа, блин, мозги вскипят… — На что жалуемся?
— Та тогой… генік той, шо приве́зли, то у нього стартеру капець, — говорит в пространство Механ и замолкает.
— Не томите, больной, расскажите симптомы. — На самом деле я радуюсь, что что-то отвлекло меня от сравнения номеров автоматов. — Будь откровенен, сын мой, как на исповеди.
— Того я на позатой рік був у батюшки…
— Васюм, я пошутил! Шо там у тебя не получается?
— Ключ, — говорит Механ и вздыхает. — Без ключа не заведемо. А ключа нема.
— А шось… — Я вынимаю из командирской пачки, традиционно забытой на койке, последнюю сигарету, и верчу ею в воздухе. — Якось без нього? Снять к херам тот блок, как-то…
— Ні, то не піде, най до батюшки не ходи. — Механ смотрит на меня с великолепным презрением знающего человека, разговаривающего с неразумным дебилом. — Не буде́.
— И шо делать?
— Шо?
— Так, Вася. — Я подымаюсь со своей койки, сую ноги в тапки и выхожу из кунга. Уууу, а прохладно сегодня. — Смотри. Ты пришел ко мне с проблемой. Так? Так. И шо? Как ты приблизился к ее решению? Оттого, шо ты мне нажаловался, ничего не изменится. Ни задача эта не уйдет с твоих мужественных широких плечей, ни я не рожу тебе тут новый генератор. Так вот я повторяю вопрос.
— Який?
— Шо делать? Шо ты будешь делать, мой немногословный соратник?
— На ПТОР треба, — тут же выдает Механ.
— Огоооо… Необычное, но смелое решение. Нахрена?
— Той може там шось є.
— Так. Смотри. Я завтра собираюсь в батальон, на РАО. Беру тебя, и давай как-то разй@буйся, я не знаю…
Звонит телефон. Бибиканье, неожиданно громкое, заставляет меня вздрогнуть и резко полезть обратно в кунг. Васюм мнется дальше, а это значит, что генератор — не единственная проблема, которую он пришел взгромоздить на мою голову. И, главное, дождался же ж, пока коммандер спетляет… уйдет на позицию полетать… интрыган, блин.
Номер неизвестен.
— Але.
— Мартин?
— Слушаю.
— Это Вадим. Вадим Абрамов, узнаешь? Зимой виделись…
Зимой, зимой… В отпуске был. Шо ж это за Абрамов-то?..
— Друже, вибач, не помню.
— Тю! Народный Тыл! Ты ж теплак на ремонт привез…
— Тьфу, блин! Ай, завтыкал, сорри! Привет, дорогой.
— Не занят?
— Занят, конечно, война ж, все дела, «пизд@рэз», ракеты падают, снаряды, мины… Пишу тебе… тьфу, говорю с тобой из разбитого танка. С ноги павшего товарища.
— (ржет) Здорово. Слушай, там Рома Синицын уже с Танцором говорил, но я тебя еще набрал. Короче — есть дело.
— Какое? У нас все есть, нам ничо не надо. Пришлите танк.
— Ну да, ну да… Вам ваш бусик сильно нужен?
— Вадим, ну ты прикалываешься. Наш бусик пал смертью храбрых в неравном бою с ПТУРом.
— Но он на ходу?
— На ходу. А шо? На запчасти не отдам. Предлагали уже. Он мне дорог, как память моему тупому везению.