«Луноход-1»
Это состояние, когда открываешь глаза, а тебе кажется, что ты все еще спишь, настолько нереально происходящее вокруг, Сергей не испытывал давно. Наверное, с самого детства. Лет с десяти. И поэтому несколько раз плотно зажмуривал и вновь открывал глаза, надеясь, что картинка черного, покрытого мириадами звезд неба с синим кругом над головой, исчезнет. Но все оставалось на своих местах. Земля, окутанная легкой дымкой атмосферы, никуда не исчезала, на месте оставались и звезды.
Он попробовал сесть, но в левую руку что-то вцепилось, прижимая к риголиту. Сергей повернул голову, насколько позволяли внутренности «ЛС-11», скосил глаза и обнаружил вывернутый, искореженный, нереально вздыбившийся даже какой-то остов лунохода. Одна из выносных ног, подвернувшись под остатки кабины, придавила Сергею руку.
«Е-мое!», – вдруг разом в шумящей голове всплыли воспоминания недавних событий: они с Семашко и Женькой Любовым ехали-ехали, и тут… взрыв? Да не, в космосе не может же! Тогда что? Леха! Женек!
– Леха, – позвал Сергей, – Кто слышит меня? Лех? Жень?
Молчание в эфире могло означать только одно. Мать! Сергей скрипнул зубами: ну уж нет, так не пойдет! Он попытался перевернуться на бок, чтобы получше разглядеть, что же его держало. В неповоротливом лунном «ЛС-121» эдакие маневры получаются не сразу. Зато и подготовка у советских лунников специальная. Весь покрывшись потом, поочередно чертыхаясь и поминая Бога, которого как бы и нет, Сергей повернулся наконец, уткнувшись шлемом в суставное «колено» лунохода. Правая рука нашла, за что зацепиться, и Сергей получше рассмотрел свое положение.
Он пошевелил пальцами – двигаются. Уже хорошо. Значит, ничего не поломано, не пробито. «Конечно, молоток, ага! Если б пробито, давно уже того бы»
– Диагностика три, – сказал Сергей и на стекле шлема появился столбец слов и цифр:
…
11:40 по Москве. День.
38°17′ с. ш. 35°00′ з. д. Море Дождей
Температура на поверхности – 110 ℃
Температура в «ЛС» – 37 ℃
Герметичность «ЛС» – 100 %
Остаток воздуха – 97 %
Остаток заряда батарей – 93 %
Остаток пищевых концентраторов – 75 %, воды – 80 %
Это было хорошо, скафандр почти стопроцентно полный. Значит, то, что случилось, произошло совсем недавно, и…
«И – что?»
Сергей уперся коленом в лунную поверхность, потянул вверх сломанную конечность лунохода и осторожно вытащил руку из под обломков, стараясь не повредить корпус «ЛС-11». Это удалось сделать довольно легко, но все же Сергей какое-то время сидел, тяжело дыша и жалея, что не может засунуть руку под шлем: капли пота заливали глаза. Сердце бешено стучало, гулко бухая в уши.
Потом он поднялся и увидел «Селенит-1245» целиком. Вернее то, что осталось от мощной лунной машины. Впечатление было, словно в кабину лунохода попала ракета как в старых иностранных фильмах, разворотив и разметав крепкую конструкцию. Искореженные, зазубренные, торчащие края – все, что осталось от кабины. Да что это он! Какая, ко всему Космосу, машина!
Сергей поспешил обойти обломки, рыская глазами среди чередования осколков, черных контрастных теней и торчащих уцелевших трубчатых «ног» подвески. Только бы найти, только бы живы! «А ведь ехали с поднятыми шлемами!» – некстати вспыхнула мысль. Хоть и против правил – дальше десятикилометровой зоны – только в закрытых. Да кто на это смотрит? Космос! Значит, электроника сработала, захлопнув купол шлема в последний момент. «А не то тебе бы уже не очнуться, – подсказал кто-то – Минута – и кирдык, ни одна медик не вытащит!» Добрый, блин, стал!
Увидев серебристую ногу скафандра, Сергей вскрикнул. Сердце подпрыгнуло, а потом ухнуло вниз. Потому что нога лежала отдельно. То есть она была, а больше ничего не было. Остальное, смятое словно кусок фольги, лежало чуть в стороне. Сергей почувствовал накатывающую дурноту. Леха? Женька?
– Кто живой есть, – проскрежетало под шлемом.
Сергей вздрогнул и замешкался с ответом.
– Да! Я, Сергей, тут я.
– Серый, ты как?
Теперь он узнал голос. Семашко. Жив. Значит, вот это – Леха. Твою мать!
– Я нормально, ты где?
– Хрен его знает, я щас…а-а-а!.. мать… вижу тебя. Земной сектор, метров пятьдесят…
Сергей обернулся и увидел машущую рукой фигурку в серебристом скафандре, сидящую у большущего валуна. Поднял руку в ответ:
– Вижу, давай сюда, тут…
– Где Лешка? Не видел его? …мать… не могу идти, нога чего-то…
Сергей еще раз взглянул на Леху и зашагал к Семашко. Перед глазами все плясало и плыло, руки-ноги дрожали.
Серебристый человечек на фоне безжизненной желтовато-серой пустыни, накрытой черным матовым куполом. Вроде и привычная уже картина, но не сейчас. Неправильная какая-то картинка, не бывает такого. Не должно быть такого.
– Леху не видел? – повторил вопрос Любов, когда Сергей подошел.
– Там он, – ответил Сергей. Запнулся, добавил: – Нет его.
Женька выругался.
Нога у него была сломана, видно невооружным глазом, даже без спецосмотра и не снимая скафандра. Вытянутая вперед, в голени вывернутая под таким углом, под каким, кажется, и совсем нельзя. Кевларовые вставки с титановыми нитями не уберегли, искорежившись сами, искорежили человека. Сергей бегло осмотрел Женькин скафандр – остальное вроде не повреждено. Помято кое-где, короб регенеративной установки чуть отошел на лямках… а вот это что за провод? Откуда торчит?
– Диагностику делал? – сухо спросил Сергей.
Женька не ответил.
– Проверял, спрашиваю, «ЛС»?
Нет ответа.
Сергей несильно ткнул в плечо Любова.
– Эй, ты в порядке?
– Нормально, – наконец-то отозвался Женька. – Лешка… Он чего? Сильно?
– Диагностику скафандра сделай, – приказным тоном попросил Сергей.
Женька пробормотал команду и еще раз выругался.
– Батареи повреждены, тридцать процентов энергии осталось. Остальное вроде норма. Кислород еще подтравливает чуток, но не сильно, полпроцента в час, наверное, треснула где-то установка. Вода на месте.
Сергей прикинул, треть батареи – это где-то часа четыре, если ничего не делать, отключить большинство опций. Только чтобы «ЛС» температуру держал, регулировал воздух и… все. Потом перезаряд нужен обязательно.
– Вызывай помощь, продержимся. Тут лету час, вместе с подготовкой, – прервал размышления Женька.
– Нечем, – посмотрев на обломки «С-1245», ответил Сергей. – Луноходу что-то в кабину зарядило, там ничего целого нет вообще.
– То есть как ничего?
– Кабины нет совсем, трубы, обломки и осколки…
Положение – хуже трудно придумать. До совместной советско-американской базы недалеко, всего сотни две километров, только вот пешком не пройдешь. Даже если не брать во внимание Любовскую сломанную ногу, и Лешка… уж оставлять его тут не хотелось тоже.
Звезды подмаргивали с темного неба, неполным кругом синела далекая Земля. Три месяца назад они сидели под Солнцем на берегу Даленского озера, жарили рыбу, пили густое темное пиво «Астрахань» – лучшее в Стране Советов, смеялись и разговаривали. Сергей помахал головой, отгоняя видение – чужое, словно кадры дурацкого сериала. Абсолютно ненужные и бессмысленные здесь и сейчас.
– Ногу очень больно?
Под прозрачным куполом скафандра видно было, как Женька поморщился, пробуя повернуть ступню.
– Вколол обезболивающее, а все равно, один черт, чуть не отрубаюсь, – признался.
– Сиди, я пойду еще раз осмотрю. Вдруг что-то есть, – сказал Сергей и зашагал к торчащим ребрам «Селенита» больше для того, чтобы хоть что-то делать. Стоять и знать, что делать-то нечего, было чересчур страшно.
Он обогнул лунную машину справа, стараясь не зацепится глазами за серебристый, напоминающий о живом Лехе, неподвижный скафандр. Осторожно обошел почти по кругу. Кузов с лежащей телескопической антенной почти не пострадал – цилиндры труб лишь чуть погнуло, немного рассыпав по ней морщинок деформации и сухих паучьих лапок трещин. От кабины не осталось даже названия – словно жерло вулкана, кратер. Огромная дыра в центре и нагромождение изломов по краю. Стараясь не напороться на торчащие обломки и резкие разорванные края металла, Сергей заглянул в центр.
– Что-то видишь? – раздался голос Любова.
Дырища в Луне, глубокая. Таких тут много – и больших, и маленьких. Кратеры называются. Метеорит, словно в яблочко мишени, попал точнехонько в кабину мчащегося «Селенита-1245», разметав, разорвав, смяв и уничтожив. Сергей почувствовал, как накатывает дурнота. Не просто нереально, а нереально в квадрате! В кубе!
Сколько шансов у летящего через пространство булыжника попасть в небольшую, движущуюся по поверхности круглой дуры-Луны? Какая вероятность у команды инженеров-монтажников системы связи «СовЛунКосмосСтар», везущих десятиметровую вышку-антенну, остаться без связи? Люди в часе лета, но сеанс связи с базой только через четыре, когда они выедут из низины Стивенсона и подключат антенну к отвезенному позавчера блоку батарей.
Гиганская рулетка крутится. Чет-нечет.
Кто-то будет волноваться раньше? Кто-то вообще думает о том, что у них может пропасть связь?
Красное-черное…
Самое время подумать о Боге.
– Серый, ответь, не молчи! Что там?
Сергей выругался про себя. Распустил нюни. Советский космонавт-исследователь – тоже еще!
Их, конечно, будут искать, тут нет сомнений: своих в космосе не бросают. Если они не выйдут на связь, то по прошествии самое большее получаса после неудавшегося сеанса будет готов вылет спасательной экспедиции на «Буране-2». Лету по маршруту сюда примерно час, сильно гнать не будут, включат поисковый маяк. То есть полтора верняком. Итого пять часов минимально, гарантий, что найдут сразу… ну процентов… Ах ты черт!
– Жень, тут вообще полная труба, нам метеорит разбил «Селенита». Ни связи, ничего нет вообще. Запасной аккумулятор мы на базе отцепили, чтобы эту дурищу уместить. Да и не к чему его цеплять. Как думаешь, насколько сильно мы от курса отклонились?