Что я сказала смешного? Почему мой отец от смеха аж упал на траву?
– Нет, твой Василий не Пожиратель. Ему просто не повезло принести в храм тот амулет, что уже побывал в моих руках. Если бы артефакт Гений победы первым нашел я, он тоже не был бы признан Тьмой. Я, дочь, очень старый и очень могущественный Пожиратель. Как я сумел тебя превратить в амулет Жажды, так и себя не обидел. Все те артефакты, что на алтаре так и не проснулись, были высосаны мною до донышка, и магия в них уже никогда не вернется.
– А почему же ты не высосал Жажду? Зачем наградил ею меня?
– Мой резерв не бесконечен.
– Выходит, во мне ты нашел дополнительную емкость? – все очарование от встречи с отцом (а он умеет очаровывать – я понимаю маму, польстившуюся на такого мужчину и родившую ему детей) свелось на нет. Я – простая батарейка. Пара к той, что уже переполнилась и грозилась взорваться. Удивлюсь, если он не намеренно зачал меня.
Добрый папа лишь пожал плечами.
– Когда мы вместе, нам нет равных. И в этом ты еще убедишься.
Теперь я точно знала, что двигало триадой ведьм: они не просто выперли отца в темноту и разбили зеркало – ведьмы отважились уничтожить самый сильный, самый могущественный артефакт, который когда-либо существовал в их мире. И мое нынешнее появление в зазеркалье могло нарушить установленное равновесие.
– Но почему драконы сами не несут артефакты, а посылают Гончих? Ведь часть из них не добирается до конечной точки. Они или погибают, или их еще на старте перехватывают нейверы и повстанцы. Куда проще было бы собирать амулеты драконам и стремглав лететь в храм, минуя Демонову падь и долгий путь через море. К чему ухищрения?
– Они вынуждены идти на огромные затраты, – отец опять широко улыбался. – Не сразу, но до драконов должно было дойти, что только тот амулет проснется, к какому не прикасалась их лапа. Мы, демоны, не дураки: каждый оказавшийся у нас артефакт заговаривался, чтобы, попав в руки врага, не служил ему.
– Понятно. Драконы загребают жар чужими руками.
Я надолго замолчала, и отец не мешал мне. Мне следовало решить, как я буду жить дальше. Напрасно в меня вдалбливала социалистические лозунги баб Нюра, или во мне перевесит демоническая сущность, и я начну творить зло. Иного результата от союза с отцом я не ждала.
После длительного раздумья, я мысленно подвела итоги моего разговора с объявившимся родственником.
Первое: все ложь. Нет никакого жениха Федора, есть драконы, которые собирают амулеты и через Гончих отправляют их в храм богини Тьмы, чтобы та вновь вдохнула в них силу: после пребывания в чужих мирах артефакты требуют подзарядки от магического аккумулятора.
Второе: те артефакты, что побывали в руках бывшего главнокомандующего армией демонов или принесены к алтарю самими драконами, безнадежно испорчены и ничего из себя не представляют.
Третье: я – Пожиратель, способный опустошить любой амулет. Достаточно подержать его в руках. Мои поцелуи надолго выбивают магов из колеи. Демоны могут не волноваться.
Четвертое: я полукровка, рожденная от человеческой женщины и демона, угробившего целое королевство. Я не уверена, что была зачата в любви или хотя бы при обоюдном влечении. Я есть сосуд, в который можно поместить еще кучу магических способностей. Для того и предназначена.
Пятое: я есть Жажда, и любой мой эмоциональный всплеск и неосторожное желание могут привести к катастрофе. Управлять даром меня научит отец, знакомство с которым, я уверена, не принесет ни мне, ни остальным людям ничего хорошего.
Шестое: я люблю Эливентора, но должна держаться от него подальше, поскольку руки моего отца в крови его родителей. Лорд Эндраде Востри чистое зло.
Я посмотрела вдаль. Туда, куда ушел любимый.
– Пора бы ему вернуться, – прошептала я, так и не решив, что делать со своей любовью и всем тем, что только что узнала.
Отец, покусывая травинку, хмыкнул.
– Он не вернется.
– Почему? – живо отреагировала я. Плохое предчувствие скрутилось змеей под сердцем.
– Я воспользовался темнотой и навесил на него амулет забвения. Как только он покинет зазеркалье, будет помнить о чем угодно, только не о чувствах к тебе и не об открытиях в королевстве Вулканов. Он сделается прежним эльфом, любящим своего приемного отца и бабушку.
– Так ты знал, кто такой Эливентор?
– Милая, я же говорю, что наблюдал за тобой через зеркала, которых в подземелье полно, – он покрутил перед моим носом своим осколком. Он играл им всю нашу беседу, посылая лучи, отражающиеся от гейзера, в разные стороны. Острый, опасный, он казался мне молчаливой угрозой.
– А если Эли снимет амулет забвения? – я прищурила глаза.
– Ты не забыла, что я самый могущественный из живущих магов? В сердце твоего мальчика, с каждым шагом удаляющегося от тебя, разрастается холод. Амулет снять можно, холод из сердца не вытравишь. Надеюсь, ты не успела в него влюбиться?
– Нет, что ты, – я смотрела прямо в глаза. Нельзя, чтобы отец шантажировал меня Эливентором. Он жив, пока я веду себя как бесчувственная сука.
– Ты все понимаешь правильно, дочь, – лорд Востри удовлетворенно кивнул.
Вот и все.
Седьмое: я возненавидела подруг, узнала, как меня обманул Федор, встретила отца, которого встречать не следовало, и потеряла навсегда Эливентора. Я у разбитого корыта.
– Раз Эливентор не вернется за мной, то как мы отсюда выберемся?
– О, – отец с готовностью поднялся, – настал момент, которого я так долго ждал. Моя дочь выведет меня из тьмы.
– Я?!
– Ты. Жажда откроет любую темницу. Только пожелай.
– Не встреть я тебя, смогла бы выбраться отсюда самостоятельно?
– Да. Отчаявшись, ты пожелала бы найти выход и нашла бы его.
Черт. Черт, черт, черт. Зря я отпустила Эливентора. Не следовало прерывать наш последний поцелуй. Мое нежелание расставаться с ним могло совершить чудо, а я все испортила своим «Брось меня».
– Дочь, дай только выбраться, и я всему миру покажу, на что способен.
Ты уже показал, папа. И то, что я увидела, мне не понравилось.
– Чтобы исполнилось желание, что я должна делать? Какие-то пассы руками? Или достаточно просто сильно захотеть?
– Надо проговорить желание вслух.
– Всего-то? Обычно я обходилась мысленными командами.
– Так можно ошибиться. Мысли имеют способность путаться.
– Хорошо, папа. Я рада, что судьба свела меня с тобой. Я извлекла много уроков.
Я, готовясь к выходу из тьмы, в нерешительности мяла пальцы. Отец улыбался, подбадривая меня. Заметно нервничал, крутя в руках обломок зеркала. Ждал, когда я произнесу заветные слова, чтобы не упустить шанс покончить со своим многолетним заключением. Но как я могу позволить тому, кто несет в себе зло, выйти на свет?
В любом случае, открою я портал или сотворю зеркало, мне не справиться с могущественным демоном. Мне не хватит сил ни вытолкать его назад, ни разбить зеркало, и он об этом знает.
– На одних желаниях далеко не уедешь, – произнесла я, и развернула на пальце Ключ. Я ничем не рисковала, если бы Ключ вдруг заартачился и не открыл «вещевой» портал. Мало ли какое кольцо я, волнуясь, кручу? Но подарок королевы-матери не подвел, распахнул свой небольшой зев, в который я тут же нырнула.
– Лервила?! – отец растерялся, а когда понял, что другого выхода не будет, кинулся следом, но осознание того, что ему никакими силами не пробраться в узкую щель, сделало его лицо страшным. Пытаясь достать меня, он махал зажатым в руке осколком, как кинжалом, круша все, до чего дотягивался. Кровь капала с его руки, и зеркало делалось скользким.
Мне не нужно, чтобы отец следил за мной.
Схватив первую же попавшуюся книгу – каталог путешественника, я ударила по осколку и выбила его из израненной руки.
Я все рассчитала верно. Долгое ожидание свободы сделало герцога Востри нетерпеливым. Гнев плохой советчик: как Пожиратель магии отец мог легко обезвредить Ключ, но неожиданное предательство дочери лишило его способности трезво мыслить.
Как и предупреждала миффи Дельфия, упавшие на пол вещи захлопнули портал. Сигнализация от воров сработала, закрыв меня в комнате матери Эливентора. Я так сильно жаждала оказаться там, где меня не достанет разъяренный демон, что совершила невозможное. Хорошо, что в комендантской крепости я протащила через портал подушку: теперь я имела представление, насколько широко он может распахнуться: вполне достаточно, чтобы в него проскользнула я, и совсем недостаточно, чтобы влез мощный демон.
– Я победила, – прошептала я, подбирая окровавленный осколок. Поискав глазами тяжелый предмет, разбила зеркало в пудру. Никогда, никогда больше мой отец не узнает, где я нахожусь и что делаю. Пусть вечно бродит в зазеркалье и размышляет, что в его жизни пошло не так.
Я просто жажду этого. Сама.
Глава 25. Прощай, милый Эливентор!
Я стояла и пялилась на хрустальный шар в своей руке. Вот чем я размолотила осколок демонического зеркала! Впопыхах даже не подумала, что горное стекло может рассыпаться и ранить. От пережитого напряжения потряхивало, и я осторожно вернула шар на подставку. Руки вспотели, и я вытерла их о штаны.
Хрусталь ответил неожиданным сиянием, и я запоздало подумала, что этой вещи, весьма похожей на шар прорицательницы, не место в комнате знатной невесты, готовящейся отправиться в медовый месяц.
Похожий я видела по телевизору. Там дама в черном с загадочным видом водила над ним руками и вещала замогильным голосом, а клиент, сидящий напротив, умирал от страха, не зная, что ему напророчат: добро или зло.
– Ну-ка, ну-ка…
Я уселась на стул, приткнутый к письменному столу, где наряду с шаром разместились чернильница, стопка чистой бумаги, глобус, сборник карт и прочая атрибутика, способная облегчить жизнь путешественника. Все перечисленное служило тем целям, ради которых создавалась комната-чемодан, но зачем здесь хрустальный шар? Каким целям служил он? Навряд ли маг, творя столь сложный артефакт, как Ключ, потратил бы драгоценную магию на бе