Я падаю на Мону, безуспешно пытаясь удержать равновесие. Он с грохотом ногой захлопывает позади себя дверь. Мона изумленно поднимает голову, я слежу за ее взглядом и вижу перед собой наставленный на нас ствол пистолета.
Неужели это происходит наяву? Никак не могу поверить, хотя знаю, что все так и должно быть. Похоже, его совсем не волнует мое присутствие как свидетеля преступления. Но почему? Мы предполагали, что это как минимум испугает его, смутит, заставит изменить планы. Неужели Эндрю Болтос, не моргнув глазом, убьет нас обеих? Разве мы не рассчитывали хотя бы на каплю его совести?
Изо рта Моны вырывается какой-то звук. Я кладу ладонь на ее руку. Не знаю зачем. Наверное, чтобы как-то успокоить ее. Как бы приветствую ее на пороге новой судьбы.
Я все-таки пытаюсь собрать раскатившиеся мраморные шарики, и в голове возникает вопрос: «Что делать? Надо срочно это все прекратить».
— К стенке, обе, — указывает Болтос стволом пистолета. — Сесть на пол и не шалить.
Мона изумленно смотрит на него, словно глазам своим не верит. В них еще нет страха, она еще не осознала происходящего.
— Эндрю, брось свои дурацкие шутки. Что тут вообще происходит?
— Пошевеливайся!
Я беру ее за руку, тяну к стенке. Сажаю на пол. Понимаю, что он не шутит, мне очень страшно. Поскорей бы все это кончилось. Не хочу, чтобы здесь появился еще и Итан.
Эндрю Болтос, не спуская с нас ствола, подходит к компьютеру. На рубахе, под мышками и на спине, большие пятна пота. Свободной рукой, глядя на экран, он пробегает по клавиатуре. Шевелит мышкой. Несколько минут поиска, и на лице проступает выражение злобной, отчаянной досады.
— Что ты наделала? — кричит он Моне. — Куда девались все файлы?
Мона, кажется, начинает кое-что понимать.
— Убрала, а что?.. — подозрительно глядя на него, отвечает она.
— Куда убрала?
— В безопасное место.
Болтос подходит к другому компьютеру, это ноутбук, и, торопясь, начинает поиск. Ствол пистолета все еще направлен на нас. Но ему, похоже, это уже надоело, и он его опускает.
Потом встает, идет к шкафу картотеки. Господи, хоть бы он был заперт. Дергает один за другим ящики, ругается. Одной рукой опрокидывает тяжелый шкаф на пол. Падая, он задевает кресло возле стола, оно тоже переворачивается. Два ящичка картотеки выскакивают, и из них высыпаются бумаги и папки.
Все это сопровождается страшным грохотом. Болтос стоит спиной к двери. Он наклоняется, чтобы подобрать папки, и в это мгновение в кабинет врывается Итан. Я делаю судорожный вдох, а Итан всем телом, используя плечо как таран, сшибает Болтоса с ног.
Мона кричит, я сжимаю ей руку. Падая, Болтос ударяется о письменный стол, и Итан с силой выбивает у него из руки оружие. Пистолет отлетает на ковер прямо передо мной, и я тут же хватаю его. В голове мелькает мысль, что Итан был прав, из пистолета стрелять я не умею, но что остается делать? Вскакиваю на ноги и дрожащей рукой направляю ствол на Болтоса.
— Встать! — кричу я ему, и самой не верится, как это у меня здорово получается.
Болтос нехотя повинуется, медленно встает, потирая ушибленную об угол стола руку. Итан на шаг отступает от него.
Совершенно сбитая с толку, Мона с изумлением смотрит на Итана.
— А ты что здесь делаешь? — недоверчиво спрашивает она.
— Стой смирно. — Это я снова Болтосу. — Подними руки.
Берусь за рукоятку пистолета и второй рукой, пытаясь успокоить дрожь. Бросаю быстрый взгляд на Итана. Наконец нащупываю указательным пальцем курок.
Итан подходит ко мне. Чувствую, хочет протянуть мне руку, но он этого не делает. Не хочет отвлекать моего внимания от Болтоса.
— Ты как? — спрашивает он, тяжело дыша.
— Нормально, — отвечаю я.
Хочется заглянуть ему в глаза, хочется заплакать, но я не смею оторвать глаз от Болтоса.
— Так вы Итана ждали? — спрашивает Мона.
Я киваю.
Итан снова подходит к Болтосу.
— Руки вперед, — приказывает он.
Вынимает у него из заднего кармана бумажник.
— Теперь вверх.
Лезет ему в карман на рубашке, достает мобильник.
Потом делает шаг назад, и я не могу удержаться, гляжу на него. Увидев его лицо, пугаюсь.
— В чем дело? — спрашиваю я. Он недоверчиво качает головой. — Итан, скажи, в чем дело.
— Да этот бандюга…
— Что?
— Он, похоже, из ваших, — тихо говорит он.
— Не может быть.
— Может.
— Да не может быть!
— А я говорю, может.
Руки мои страшно трясутся.
— Но про него же написано в газете.
И Мона, и Болтос таращат на нас глаза, ничего не понимая. Никто не двигается с места.
— Думаю, он и был вашим Моисеем, — тихо произносит Итан.
Глава 20
Во всем дальнейшем виновата я сама. Я пытаюсь сообразить, что означают слова Итана, и отвлекаюсь. Теряю хладнокровие.
«Откуда он взялся? Его же с нами не было. Что все это значит? Газета вышла на семьдесят лет раньше нашего перехода».
И тут Болтос делает резкий выпад и попадает Итану кулаком прямо в челюсть. Выстрелить я не успеваю. Потому что долю секунды гляжу не на Болтоса, а на Итана.
Болтос пользуется этим мгновением и стремительно кидается на меня. Отбрасывает назад. Я с силой ударяюсь головой о стену. И даже не помню, что происходит с пистолетом.
Мона пронзительно кричит. Я изо всех сил стараюсь не потерять сознания и бдительности. В первую очередь надо защитить Итана. Ползу по полу к нему, но у Болтоса уже снова в руке пистолет.
Но он тоже в замешательстве. Рука нервно дергается.
— Что вы путаетесь у меня под ногами?! — кричит он. — Все трое к стене, быстро!
Послушно выполняем его требование. Итан обнимает меня, ощупывает, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Мона плачет.
Болтос машет пистолетом в нашу с Итаном сторону:
— Вы-то чего сюда приперлись? Вы мне сейчас не нужны! — Он срывается на крик, и голос дает петуха.
— Мы никуда не уйдем и не допустим, чтобы ты убил ее! — кричит Итан.
Болтос качает головой. Похоже, его сейчас вырвет.
— Не вам тут решать, — сдавленно бормочет он.
Итан пытается встать с корточек. Теперь уже я вцепляюсь в него и стараюсь удержать его в сидячем положении.
Болтос поворачивается к Итану.
— Сиди, как сидишь, понял?! — орет он. — Еще одно движение — и я тебя пристрелю.
Он очень возбужден. Глаза сверкают, бегают, как у безумного. Да, это наш Моисей. Странник во времени номер один. Но он не хочет спасать нас. Он хочет нас всех уничтожить.
Итан отпихивает мои руки и встает.
— Итан, не надо! — кричу я.
Чувствую, как из груди рвутся рыдания. Вот так это и происходит. Но я не должна этого допустить.
Вдруг Болтос направляет ствол на Итана, пистолет уже в футе от его головы. Слышится щелчок взводимого курка.
— Прошу вас, не надо! — кричу я сквозь слезы.
Снова пытаюсь усадить Итана на пол, и в этот момент Болтос резко поворачивается и стреляет в Мону Гали, прямо в грудь.
В ужасе вижу, как грудная клетка ее словно проваливается внутрь, а потом в ней открывается огромная рана.
Я снова кричу.
Болтоса трясет. Он роняет пистолет на пол. Похоже, он напуган не меньше нас, словно сам не ожидал такого, не ожидал, что этот ужас — лишь результат нажатия на спусковой крючок. Он с силой распахивает дверь и бросается в коридор.
Не отрывая глаз от рухнувшей на пол и лежащей в нелепой позе с открытыми глазами Моны, слышу, как затихают вдали тяжелые, торопливые шаги.
— Она мертва, — говорит Итан, и я понимаю, что это правда.
Он поднимает с пола пистолет. Я не успеваю ничего ни сделать, ни сказать, как Итан исчезает за дверью. Я встаю и бегу следом. А что еще остается делать в такой ситуации?
Какова скорость мысли? Да и вообще, имеет ли это отношение ко времени? Бегу и думаю: как это странно, что весь ход истории может измениться за несколько минут, которые требуются, чтобы пробежать через темную парковку.
С одной стороны парковки я все еще пытаюсь воевать с естественным ходом времени, все еще надеюсь противостоять ему. Силы неравны, но я продолжаю борьбу. Мону я проморгала, но Итана не отдам.
Но по ту сторону парковки я уже понимаю: тут что-то другое. Не со временем я воюю. Мой враг не время. Мой враг — Эндрю Болтос, Странник во времени номер один. Это он искривил время, искорежил нашу судьбу. Могучий рок ранен, сбит с толку, как мать слоненка Бабара, настигнутая охотниками[2], и я пытаюсь помочь, хочу исправить вопиющую несправедливость. Пытаюсь дать бедняге шанс.
До слуха доносится звук выстрела.
Я вздрагиваю всем телом. Бегу, с трудом передвигая похолодевшие конечности, которых уже не чувствую. Яростно кричу, и энергия крика плавит охватившую тело корку льда.
«Только не это, только не вздумай!» — мысленно обращаюсь я к Эндрю Болтосу.
Я их больше не вижу, они скрылись в темноте деревьев. Звук выстрела долетел из лесистого участка сразу за парковкой. С замирающим сердцем бегу на этот звук.
Всего в нескольких ярдах вдруг вижу две темные фигуры, одна стоит, другая лежит на земле. Мчусь к лежащему, хочу обнять своего возлюбленного… но вдруг останавливаюсь как вкопанная. На земле лежит Эндрю Болтос. А мой возлюбленный стоит с пистолетом в руке, живой, как и я сама.
Тело мое сразу оттаивает, размякает, волна тепла проходит по нему.
— Что произошло? Он мертв?
Гляжу на лежащего и вижу: да он тоже живехонек. Корчится на земле и постанывает.
— Я попал ему в ногу, — говорит Итан.
Он все еще не до конца осознал, что́ произошло. Молча достает из кармана мобильник, тот самый, который отобрал у Болтоса. Снова, как и несколько дней назад, набирает номер 911.
— Меня зовут Эндрю Болтос, — говорит Итан в трубку. — Я нахожусь в Тинеке, в доме номер семь тысяч семьсот тридцать шесть по Ривер-роуд. Шестой этаж. Я только что убил человека, женщину. — И дает отбой.