В одном из своих трудов Стефан Гзель писал о Юбе II: «Не унаследовал ли он самые различные цивилизации: нумидиец по происхождению, финикиец по той властности, которая в течение веков была свойственна Карфагену, римлянин по первым годам своей жизни, проведенным в столице мира, по своим привязанностям, интересам и той признательности, которую он питал к Августу, грек по воспитанию, египтянин по женитьбе? Но сам себя он считал прежде всего греком». Именно приверженности Юбы II к эллинистической культуре и обязан Алжир, да и все мировое искусство, тем, что в Цезарее была собрана редчайшая коллекция античной скульптуры. Во время правления Юбы II царский двор превратился в мастерскую греческих скульпторов, многие копии изготавливались непосредственно здесь же, под присмотром и по указаниям царя.
Ну, а что же дальше с городом, с коллекцией?
После смерти Юбы II Цезарея и Мавритания претерпели все повороты истории Магриба. У сына Юбы и Клеопатры Селены Птоломея была менее удачливая судьба. Увидев в могуществе Цезареи угрозу для своей власти, римский император Калигула (37–41 годы) пригласил Птоломея в Рим и там предал его казни. После этого Мавритания была присоединена к империи. Император Клавдий разделил ее на две провинции: восточную — Мавританию Цезарейскую и западную — Мавританию Тингитанскую (столица ее Танжер ныне находится в Марокко).
В результате войн 439–485 годов в Северной Африке утвердилось господство вандалов, сменившее власть Римской империи. В X веке один из арабских историков писал о величии Цезареи как о далеком прошлом. В XIII веке город подчинился власти Тлемсена, в XIV веке служил пристанищем для мавров, изгнанных с Пиренейского полуострова. В 1531 году здесь потерпели поражение войска Карла V, посланные для завоевания Северной Африки. Первый Барбаросса присоединил город с его окрестностями к турецкому государству Барр аль-Джазаир, установил здесь военный гарнизон и, воспользовавшись удобной бухтой, превратил его в пристанище пиратов. С этого момента Цезарея и получает новое название — Шершель. Успехи пиратских набегов на некоторое время усилили значение города, однако землетрясение 1738 года принесло ему большие разрушения, и к 1830 году, то есть к моменту завоевания Алжира французами, Шершель, казалось, не представляла уже ровно никакого интереса. Однако, когда французы в 1843 году принялись прежде всего расчищать местную гавань, на дне, недалеко от берега, они обнаружили старинное судно, в котором все части были скреплены деревянными болтами и гвоздями. Раскопки на суше — сначала случайные, производимые для строительства, затем — специально археологические — обнаружили множество ценнейших древнеримских экспонатов.
…Мы подъезжаем к Шершели. Уже ее окрестности настраивают на «древнеримский лад» — мы видим, как горы рассекаются величественными развалинами трехъярусного акведука с арками. Длина его достигала 40 километров. Вода, шедшая по акведуку, затем вливалась в цистерны. Некоторые из них служат городу до сих пор, длина их — 35 метров, ширина —10 и глубина — 2 метра. Да, прочные сооружения делали древние римляне…
Сохранились в городе и развалины римских терм, и амфитеатр, ступени которого были варварски разобраны французами на строительство местных казарм. Недалеко от центра города у моря собраны капители, остатки колонн, стелы, каменные чаши, осколки мрамора. Все это напоминает своеобразное кладбище древнеримского зодчества.
Иначе выглядит центральная площадь — Римская Эспланада. Прошлое здесь уже слилось с настоящим, вошло в быт. Сквозь листву огромных деревьев виднеется море, густо покрытое яхтами. Вдоль набережной протянулся длинный ряд античных колонн. Около них под открытым небом раскинулось кафе с цветастыми зонтиками над столиками. Посредине — большой мраморный фонтан, украшенный четырьмя скульптурными портретами и названный также «Римским». Оригиналы их находятся в местном музее. А сам музей? Он тут же, на площади. Вот и ответ на вопрос, что же стало с коллекцией Юбы. Благодаря ему город Шершель — теперь известный художественный заповедник Алжира, филиал столичного Музея античности. Скульптуры из коллекции Шершели украшают экспозиции музеев многих городов мира, в том числе парижского Лувра.
Такие великие мастера, как Фидий, Пракситель, Поликлет, уже во времена Юбы казались далеким прошлым. И именно их произведения он старался покупать в Греции или заказывать их копии из греческого мрамора в лучших мастерских Востока. Как известно, подлинных работ античных мастеров до наших дней сохранилось ничтожно мало, и шершельская копия, заменяя утраченный, погибший оригинал, дает о нем полное представление. Поэтому значение шершельской коллекции поистине огромно. Художественное качество копий далеко не равноценно. Могли быть и такие случаи — неизвестный мастер Эллады, копировавший произведение менее знаменитого скульптора, вкладывая в работу свой талант и вдохновение, превосходил оригинал. Неравноценна и сохранность скульптур: одни подверглись разрушению Настолько, что с трудом угадывается общий облик произведения, другие, несмотря на фрагментарность, сохранили главное — фактуру, композицию, третьи сумели пронести через время и разрушения во всей полноте изящество форм, живую трепетность материала, уверенность руки древнего мастера.
Французские археологи не раз сожалели о том, что не все скульптурные экспонаты музея датируются эпохой Юбы II, человека высокой культуры и подлинного художественного вкуса. Правда, это позволяет проследить хронологическую последовательность и эволюцию античной скульптуры в Северной Африке от Фидия (V век до н. э.) до мастеров эпохи династии Северов (III век н. э.).
Шершельский музей организован в 1908 году. Четыре галереи его окружают внутренний двор, вокруг галерей расположено еще четыре павильона. Каждая из скульптур заслуживает большого пространства, широкого угла зрения, а здесь они стоят почти рядом, иногда друг за другом, да еще на фоне мозаик, занявших стены; это разбивает цельность впечатления от каждой из них. Но и в этом хаосе пьедесталов, фигур, голов, торсов вы ощущаете классические пропорции сильных человеческих тел, легкость и пластичность движений, напряжение живых мышц и глубину немых взглядов, за всем этим встает перед вами целая эпоха, эпоха честных боев и коварнейших предательств, жестокости и великодушия, честолюбия и философской умиротворенности, силы и красоты.
Царствование Юбы II было отмечено культом Августа. И первое, что вы видите в центре двора, — это колоссальных размеров статуя императора. Одетый в военные доспехи, он стоит во весь рост, подняв руку царственным жестом, в левой, по-видимому, зажато копье. «По-видимому» потому, что сами руки не сохранились, так же как и голова, однако величие фигуры, экспрессия движения не подлежат никакому сомнению. Умный, жестокий, властолюбивый основатель принципата, он вызывал у своих подданных страх и преклонение одновременно. В Шершели была найдена во время первых же раскопок статуя Антонии Младшей, племянницы Августа, дочери Марка Антония и Октавии и соответственно сводной сестры Клеопатры Селены. (Юба любовно собирал скульптуры всех представителей как семьи Императора Августа, так и своей семьи.) Долгое время она оставалась безымянной. Лишь в 1945 году французский археолог и искусствовед Луи Лески обнаружил в запасниках шершельского музея недостающую часть головы и установил, что статуя является «одним из интереснейших портретов, какие только были в иконографии этой принцессы». Характер Антонии, ее красота и мудрость, воспетые Плутархом, полная драматизма биография делают ее поистине интересным образом для художника. Антония, оставленная отцом сразу же после своего рождения, изображена в возрасте восемнадцати-двадцати лет. В ней уже проглядывают черты яркой индивидуальности: благородство, сдержанность, задумчивость, скорбная печаль. Под тщательно выработанными покровами одежды отчетливо проступают очертания прекрасной женской фигуры. После реставрации статуя были выставлена в алжирском Музее античности.
Копия статуи Скопаса «Смеющийся Эскулап» — произведение безусловно большого масштаба. Сверкающий взгляд, небрежный поворот головы, подобие усмешки на лице, буйная грива волос — божество и вместе с тем реальный человек, — боги жили среди римлян.
Здесь же, на западной галерее Шершельского музея, — огромный Геракл, с дубиной и золотыми яблоками в руках, повторяющий в бронзе, по утверждению Стефана Гзеля, скульптуру Фидия или Мирона. Геракл представлен после своего одиннадцатого подвига. На первый взгляд он совершенно спокоен, но только что закончена победой битва с драконом Ладоном, и в каждом мускуле героя еще ощущается гнев и напряжение. Юба был большим поклонником Геракла, его скульптуры представлены здесь во всех видах (голова молодого Геракла, торс Геракла и т. д.).
На восточной галерее — несколько скульптурных портретов самого Юбы II, глядящего на мир во всех возрастах с живым и пытливым любопытством. Историки всегда именовали его «красавцем». Зато расположенное рядом мраморное изображение его сына Птолемея представляет нам весьма дегенеративного юношу с узким лбом, маленькими глазками и чувственным ртом. Здесь же — бюст Клеопатры Селены, выполненный египетскими мастерами из черного базальта. Клеопатра, овеянная славой своих родителей, также слыла красавицей. Не случайно ее прозвали именем греческой богини Луны — Селены. Умерла она в возрасте 35 лет, когда старость еще не могла нарушить ее красоты. Однако с этим историческим портретом никак не вяжется скульптура, сохранившаяся в Шершели; перед нами — грубоватые мужеподобные черты лица, толстая шея, злой, угрюмый взгляд. Какая же она была в действительности?
У Нефертити более удачливая судьба. Сейчас это имя знает всякая уважающая себя женщина, что носит на груди ее изображение. Клеопатра Селена из далекой Африки не известна им. А быть может, где-нибудь под землей, под пеплом еще лежат нетронутыми другие ее изображения, а ненайденные манускрипты хранят рассказы о ее истинной красоте и ее делах?..