шел 80 километров пешком, чтобы попасть в какую-то отдаленную пещеру. Многие экспонаты музея посвящены Седрате времен хариджитов. В современном отделе подробно, в макетах, диаграммах и фотографиях, представлены месторождения полезных ископаемых, нефти и газа, результаты добычи, проекты дальнейших разработок. Снимать здесь не возбраняется. Человек с кино- и фотопринадлежностями вызывает нечто вроде уважения.
Музей еще не избалован вниманием, лишь совсем недавно был отпечатан на ротапринте крошечным тиражом первый путеводитель по музею.
Ночь в Сахаре наступает мгновенно. Вот, кажется, только что небо было синим и солнце алело в дали горизонта, как внезапно на все вокруг начинают ложиться большие оранжевые пятна, и острые пики, завершающие архитектурный силуэт музея, вонзаются в небо. И посреди этой нарастающей темноты и тишины, в самом сердце Сахары, вдруг скрещиваются, смешиваясь в мирном единстве, звуки различных народов и стран. «Аль-хамду-лилла!» («Хвала Аллаху!») — гремит с минарета, «J’ai quitté mon pays» («Я покинул свою страну»), — доносится из какого-то дома печальный голос французского певца. «Песня слышится и не слышится в эти лунные вечера», — уж совсем неожиданно прозвучало на закате.
Яркая оранжевая шапка прикрывает небо и темнеющую желтизну пустыни. А небольшие облачка приобретают жгуче-черный цвет. У горизонта, словно прощальный взмах платком, возникает широкая красная полоса, и не успевает она исчезнуть, как над самой головой вспыхивает месяц и около него — звездочка. Остренькие уголки месяца тянутся к ней, словно пытаясь обнять, точь-в-точь как на государственном флаге Алжира. А затем настолько быстро здесь и там загораются остальные звезды, что кажется, будто они поднимаются из бесконечной дали пустыни и неведомой силой забрасываются высоко вверх, в неудержимо чернеющее небо, для того чтобы разбить этот беспредельный мрак и осветить пустыню своим призрачным светом. Потому что еще секунда — и исчезнут последние блики и станет трудно понять, где же кончается песок и где начинается небо. Завоют шакалы. Великая пустыня готовится ко сну…
Когда автобус утром выезжает из Уарглы, вокруг снова ярко и солнечно, сине и желто. Снова ни души кругом, ни звука… II так — километров сто. Но вдруг на горизонте появляется странная темная полоска, поднимающаяся вертикально вверх, к небу. Рядом — другая. И даже третья. Загадочно, но ведь в пустыне много загадок. Полоски темнеют, увеличиваются, а при дальнейшем приближении становится видно пламя, дрожащее под ними. II пламя тоже все увеличивается, увеличивается. Это горит газ на нефтяных промыслах. Сейчас высказываются предположения, что нефтяные ресурсы Сахары составляют миллиарды тонн. Мы — в районе Хасси-Месауд, наиболее богатом нефтью. На местах разработок разбиты небольшие поселки отдельных фирм: алжирской — «Сонатрак», французских — «Санрепал», КФПА (Французская нефтяная компания Алжира), и многих других. Постепенно Алжир национализирует иностранные нефтяные компании, передавая добычу и транспортировку нефти и газа Национальной компании[28].
Мне довелось в составе экскурсии осмотреть поселок, созданный одной из французских фирм для своих сотрудников. На закрытых воротах, тщательно охраняемых, указано, что посетители получают право входа лишь в определенные дни и часы, скажем с двенадцати до двух часов дня. Можно подумать, что посреди безлюдной пустыни народ валом валит в эти уединенные места, расположенные в десятках, сотнях километров от пригодных для проезда дорог!
Место, в которое мы направились, называется «Зеленый город». В отличие от естественных оазисов пустыни этот город создан искусственным путем — человеческими руками, современной техникой. Для этого из многочисленных скважин была получена вода, хотя грунтовых вод и не предвиделось — пальмы здесь не росли. Затем была щедро посажена зелень и выстроены комфортабельные виллы. Впрочем, не только виллы — здесь существуют и большой музей, рассказывающий о добыче нефти в Сахаре за все предыдущие годы и о перспективах на будущее, и многие административные здания, и великолепные клубы и кинозалы с кондиционированным воздухом, и кафе под открытым небом, и даже плавательные бассейны с прозрачной голубоватой водой.
Французские фирмы заинтересованы в рабочей силе (сотрудники здесь, как правило, европейцы), а за любой интерес следует платить. Создав великолепные, поистине райские условия для работы, фирма неплохо и платит, к тому же те восемь тысяч франков жалованья, которые в среднем зарабатывают сотрудники, переводятся на их личные счета в банках Франции, Швейцарии, Италии, Голландии. В глубине пустыни много денег не нужно, и фирма обеспечивает своих работников всем необходимым безвозмездно. Вот такой это странный город — «Зеленый».
Солнце — в зените, жара достигает +60°, а здесь все покрыто цветами, журчат фонтаны, с низеньких молодых пальм спускаются финики, звучит на аллеях стереофоническая музыка. Ну, а как же добыча нефти, горящий газ? Предусмотрено и это. Дело в том, что сами разработки находятся в нескольких километрах от «Зеленого города» — в пустыне, выжженной солнцем и пропитанной дымом и газом. И рабочие отправляются туда… не выходя из дома. Не по телевизору, нет, а вполне реально. Многие домики по типу железнодорожных вагонов стоят на рельсах. Каждое «купе» рассчитано на одного человека, и в нем все необходимое — тахта, столик, небольшой холодильник. Проснувшись по гудку утром, рабочий может спокойно бриться, умываться, завтракать, на работу он все равно не опоздает, так как в это время тепловоз везет его в положенное место. Правда, одна минута пребывания в этом «месте» — сущий ад! — способна затмить все райские условия «Зеленого города».
Пламя, вырывающееся из огромных труб, заволакивает небо густым черным дымом. От гула струй горящего газа содрогается земля. А ведь мы близко не подъезжали, смотрели издалека. Секундами возникает такое ощущение, что сейчас начнут плавиться куртка, очки, фотоаппарат. Кажется, что здесь на несколько километров вся пустыня превращена в огромную плавильную печь…
В бесплодные пески, тысячелетиями пугавшие человека своей бессмысленностью и жестокостью, возвращается жизнь. Человек вступил со стихией в единоборство, и Сахара неотвратимо становится ареной его настоящих и грядущих подвигов. Это зрелище величественно. Конечная победа человека над загадками Африканского континента близка. Что там археологические раскопки, обнаруженные фрески! Человек заставил расступиться эту таинственную землю и из бесконечной глубины выдать ему для его блага, для его процветания свои самые затаенные сокровища. В этой победе — залог будущего страны. Теперь основная задача алжирского народа в борьбе завоевавшего независимость, — отстоять ее и уберечь свои природные богатства.
То, что сейчас здесь расположились французские фирмы, — явление временное. Силы освобожденного народа крепнут с каждым днем, и эти огненные факелы, пылающие над алжирской Сахарой, символичны — огонь национальной независимости Алжира не погаснет уже никогда.
…Вот уже тысячи километров оставлены позади на дорогах Северной Африки, ровно пять градусов пройдено к югу от Средиземноморского побережья. А ведь это всего лишь часть одной страны, ничтожная доля Африканского континента, для нас, европейцев, самое его начало. Бытует мнение, что Магриб — вообще еще не Африка, ибо арабские страны по своему этносу и историческим судьбам принадлежат скорее Ближнему Востоку. Но если оглянуться на эту часть пути — сколько же раз менялись картины природы! Море с его пляжами и островами, заснеженные вершины Телльского Атласа, буйные леса и темные, холодные ущелья, безлюдные степи Высоких Плато, причудливые нагромождения Сахарского Атласа и, наконец, пустыня с ее безжизненными дюнами и шумными оазисами. Чередовались города с их разнообразной архитектурой — европейской, мавританской, берберской, сахарской. Разное небо было над головой — туманно-серое с тучами, застилающими горы, синее с огромным слепящим солнцем, застывшим в зените, бездонно черное с низкими звездами, словно опускающимися прямо на голову, оранжевое, сливающееся на горизонте с ярким песком Великого Эрга… Дул холодный атлантический ветер, и обжигало сирокко.
А дальше, что же находится дальше в глубине континента? Скалистые возвышенности Ахаггара, жесткие травы саванн, влажнотропические леса Центральной Африки. Вечные снега и ледники Килиманджаро и огромная пустыня Калахари… И много различных государств — со своими народами, нравами, преданиями, историей, жизнью. Здесь продолжается Африка.
Р. ЛандаСТАРОЕ И НОВОЕ В ОБЛИКЕ АЛЖИРА
Все больше и больше советских людей имеют возможность побывать в Алжирской Народной Демократической Республике и своими глазами увидеть, как и чем живет сегодня это молодое арабское государство на севере Африки, залечивающее раны после многолетней войны за независимость, налаживающее новые отношения между людьми. Алжирское общество предельно динамично, оно находится в поиске наилучших путей решения накопившихся проблем экономики, культуры, политики, управления и социальной справедливости. Алжирцы последовательно реализуют основополагающее положение, провозглашенное еще в июне 1962 года в программе правящей партии Фронт национального освобождения (ФИО): «После борьбы за национальную независимость последует народная демократическая революция, означающая сознательное созидание на основе социалистических принципов и народовластия». Сегодня, через десять лет после принятия этой программы и провозглашения независимости страны, с первых полос алжирских газет не сходит тезис о тройственной — промышленной, культурной и аграрной — революции, переживаемой Алжиром.
Советский Союз всегда был на стороне алжирского народа, всегда оказывал ему братскую помощь: активно поддерживая его при рассмотрении алжирского вопроса в Организации Объединенных Наций в 1955–1960 годах, снабжая продовольствием, медикаментами и предметами первой необходимости беженцев из пострадавших от войны районов, поставляя оружие и военное снаряжение для Армии национального освобождения Алжира, принимая на лечение раненых партизан, открывая двери советских высших учебных заведений для алжирских студентов. После обретения Алжиром независимост