– Не переживай, – откровенно рассмеялся Эрик. – Во-первых, я не трахаюсь с теми, кто этого не хочет. Это будто пихать член в ведро с песком.
– А во‑вторых? – не успела прикусить язык я.
– Тебе бы все равно не понравилось, – ответил он. – У меня есть некоторые особенные привычки. Как-нибудь расскажу.
Когда дверь за ним закрылась, я резко отвернулась к окну и зажала рот рукой, запрещая себе плакать. У нас были просто деловые отношения. Максимум дружеские, и то если Эрик перестанет угрожать мне собаками.
Слезы я оставила на вечер, представляя, как доберусь домой, завернусь в одеяло, как донер в лаваш, и буду реветь до самого понедельника. Доберманы словно заметили перемену эмоций: они обменялись взглядами, подбежали к стеклу и уселись перед ним, как две небольшие черные статуи.
– Кроха, тебе сок или содовую?
– Содовую, – откликнулась я почти не дрожащим голосом.
Моя влюбленность – моя проблема. Я знала, что не умею долго страдать и тем более любить, но в этот раз болело как-то по-особенному. Ко всем обычным чувствам примешивалась возможность обрести нечто мощнее, чем увлечение на неделю. Я будто теряла не очередного ухажера, а того, кто мог привнести в мою жизнь нужные изменения.
Впрочем, он все еще мог попытаться это сделать. Как мой шантажист, начальник и… теперь и приятель. Господи, куда же я влезла?!
– Отойди от стекла, – предупредил вернувшийся Эрик. – Они чувствуют твой страх.
Страха во мне как раз и не было. Только горечь, разочарование и немного желания напиться.
– Начинаем, – скомандовал он, выдав мне стакан содовой. – Где у тебя список?
– В голове, – ответила я. – Начнем с главного. Что именно я должна приносить как информацию?
– Я же уже говорил.
Вранье. Все, что он мне сказал, не имело никакого смысла и ничего общего с тем, чем я занималась.
– Кстати, – отвлекся Эрик. – Я обещал тебе подарок, если устроишься на работу.
Он отошел к стеллажу, стоявшему у стены напротив, и вернулся с небольшим пушистым брелоком. Я помнила, там было что-то с чихающим бегемотиком, но эта тварь не имела ничего общего с тем милым и трогательным образом, что сидел у меня в голове. У нее была ужасная розовая морда с приоткрытой пастью, неровным рядом желтоватых зубов и плотно зажмуренными глазами, а вокруг – клочки черной шерсти.
– Боже, что это?
– Чихающий бегемотик? – уже не очень уверенно ответил Эрик.
– У него морда сплюснута.
– Неудачно упал с велосипеда.
– И шерсть.
– Это… высокогорный бегемотик. Как коровы в Шотландии.
Я крутила в руках чудовище, которое тем не менее с каждой секундой обретало странный и своеобразный шарм. Даже в своем уродстве оно было довольно трогательным, если перестать думать о том, кто это должен был быть. И потом, это подарок Эрика, и он о нем не забыл…
– Спасибо, – улыбнулась я, убирая брелок в сумку. – Я назову его в честь тебя.
– Тогда используй мое второе имя, – серьезно посоветовал Эрик. – Вдруг кто-то спросит.
– Я даже не уверена, что знаю твое настоящее первое.
Мы расположились на диване, соблюдая вполне приличную дистанцию. Что бы Эрик ни говорил, казалось, для него наш поцелуй тоже не прошел бесследно.
– Эрик Чесмор, – коротко поклонился он. – Или Эрик Максимилиан Чесмор. Можешь назвать бегемотика Максом, мне будет приятно.
Мало того что разговор становился абсурдистской комедией, так еще и его второе имя вызывало у меня непреодолимое желание заржать. Кажется, Эрик тоже понял это, опустив глаза на мою закушенную, чтобы смех не вырвался, губу.
– Знаешь что, Унабомбер… – начал он.
– Поняла, – вскинула руки я. – Отныне это бегемотик, и его зовут Максимилиан. Для друзей – Макс.
– Теперь вернемся к твоему вопросу. – Эрик сделал глоток из стакана. – Ты уже поняла, как работает «Рид солюшнс»?
– Мы делаем прогнозы, которые в отделе продаж превращают в инвестиционные стратегии. После этого они проводят презентацию своим клиентам, и те дают им свои деньги, чтобы сыграть на бирже.
– Если очень кратко, то верно, – удовлетворенно кивнул он. – А теперь внимание, проблема: так работает очень много компаний, но у «Рид солюшнс» процент удачных стратегий слишком высок.
– Разве это не вызывает подозрений у полиции?
– Хороший вопрос. Еще года три назад было подозрение на инсайдерскую торговлю, но посмотри на схему, по которой вы работаете. Открытые источники, аналитики, которые собирают данные из них, а не в барах и кулуарах. Все чисто. А вся наша индустрия только и говорит о том, что в этой компании есть особый отдел экстрасенсов, которые точно знают, что произойдет на рынке.
– А в каком он кабинете? – задумалась я. – Аналитики, бухгалтерия, продажи…
– Уна, такого отдела нет, – помахал у меня перед лицом Эрик. – Это преувеличение.
– Я поняла, не тупая. Шучу.
Видимо, я все-таки была бестолковой, потому что не шутила и правда поверила в эту теорию. Мир, в который меня швырнули, был слишком большим и загадочным, и я никак не могла до конца в нем разобраться, хоть и проработала целую неделю.
– Так вот, дело в том, что мне нравится этот успех «Рид солюшнс», – продолжил Эрик. – Если выражаться точнее, я тоже так хочу.
– Найми экстрасенса.
– Я сделал кое-что получше и нанял тебя. Ты будешь рассказывать мне, какие стратегии предлагает своим клиентам «Рид солюшнс». И я смогу следовать им сам и зарабатывать деньги. Классно придумал?
– Очень, – снова сдержала смех я. – Один вопрос.
– Хоть два.
– С чего ты взял, что я в курсе стратегий, которые делает соседний отдел? Я всего лишь анализирую маркетинговые кампании, и у нас в кабинете человек пятнадцать.
– Программа, в которой ты работаешь.
– Что с ней?
– В ней хранится все, – пояснил Эрик. – Это огромная, широко развернутая нейросеть, которая способна обработать любой запрос. И для самообучения она поглощает и то, что есть во внутренней базе, включая ваши отчеты и стратегии продажников, и то, что появляется в интернете. Даже влезает в некоторые базы конкурентов, из тех, которые «Рид солюшнс» удалось взломать.
– И это полиция упустила?
– Конечно. Она выглядит как обычная нейросеть для агрегации публичных данных.
От осознания масштабов у меня перехватило дыхание. Какая-то обычная программа может вот такое? И все, чем я пользовалась, – просмотры старых рекламных кампаний? Хотя, если честно, мне больше ничего и не было интересно.
– Немного магии, и ты сможешь получать все внутренние стратегии одним кликом, – хитро улыбнулся Эрик. – Я научу тебя правильным запросам, но придется не скачивать информацию, а запоминать ее.
– Вообще всю?
– Нет, я буду заранее говорить, что посмотреть.
– А если меня поймают?
– Твой друг Рэй Блэк дал нам все карты. – Улыбка Эрика становилась все шире. – Он сказал, что из-за твоих выводов они чуть не потеряли деньги?
– Да, но…
– Если поймают, скажешь, что учишься прогнозированию, сравнивая отчеты аналитиков, стратегии продажников и итоговый результат. Ты любознательная и азартная, тебе поверят.
Пытаясь переварить все услышанное, я подтянула ноги к себе, обхватив колени руками, и повернулась к окну, где собаки снова бегали друг за другом. Что-то было не так: звучало слишком просто, чтобы оказаться правдой. Впрочем, до этого момента я и не задумывалась о том, что это за программа такая, в которой можно найти любую рекламную кампанию, включая бюджеты и креативы. Наверное, считала это чем-то нормальным…
– Ты работал в «Рид солюшнс»? – повернулась я к Эрику, чтобы подтвердить внезапную догадку.
– Нет, – гордо откинулся на спинку дивана он. – Я вообще ненавижу корпоративный ад и работаю только на себя.
– Тогда откуда ты так хорошо знаешь их программу?
– Все очень просто. – Боже, самодовольство из него лилось рекой. – Я ее создал. А «Рид солюшнс» украли и доработали.
– А говорил, что не хакер… Вот почему у тебя такая же! – дошло до меня. – Тогда разве ты не можешь сам скачивать их данные?
– Программа разделяет каналы, – вздохнул Эрик. – Внешняя и внутренняя базы хранятся и обрабатываются в отдельных блоках, а если для компиляции необходимо их объединить, создается третья база данных, которая копирует себе нужные кластеры из первых двух, передает результат во внутреннюю и уничтожает данные.
Я ничего не поняла, но продолжала поддакивать, чтобы не выдать себя.
– И это тоже придумал я, – мрачно закончил Эрик.
– То есть наш генеральный директор барон Вустридж спиздил твою разработку и построил на ней мегаэффективную компанию?!
– Ага, барон… Вустридж. Согласись, в этом случае будет гораздо справедливее, если от результата моего труда мне тоже кое-что перепадет.
– Конечно! – возмущенно закивала я. – Я тебе помогу.
– Спасибо, кроха, – просиял Эрик. – Рад, что я в тебе не ошибся. А теперь давай к следующему вопросу.
– Да, точно… Вот. Что такое шорты?
Глава 8 Гребаные отчеты
Спустя месяц, неделю и еще один-два дня
Давка в утреннем метро стала рядовым событием моего начала дня. Подумаешь, люди. В какой-то момент я привыкла к новому распорядку жизни, теперь занимавшему почти все время. Пришлось рано вставать, чтобы не опаздывать на работу, а для этого пожертвовать некоторыми развлечениями. К этому четвергу я не помнила, когда в последний раз ходила в бар с Брендой, а та грозилась, что забудет мое лицо.
Впрочем, пока я не работала, она порой обещала мне его отгрызть, так что это можно было считать прогрессом.
Сегодня была моя очередь заходить за кофе – за двадцать минут до начала рабочего дня я уже стояла в кофейне в толпе таких же, как я, корпоративных зомби. Осень становилась все суровее, так что и желающих взбодриться тоже прибавлялось. И вот пока стояла за высоким темнокожим парнем с сорок пятого этажа – кажется, из какой-то консалтинговой фирмы, – я вдруг остро осознала, насколько мне все нравилось.