– Прости, я должна была узнать. Такое поведение подозрительно.
– Не понимаю, почему вы оба такие, – вздохнула я, – думаете черт пойми что о человеке, который пытается делать свою работу.
– Потому что это куда больше, чем твоя работа, – пожала плечами Фелисити. – Тебе необязательно копаться во всей информации, просто делай отчеты, которые просят.
– А ты сама так и поступаешь?
– Конечно. Ни тебе, ни мне не платят столько, чтобы мы переживали о судьбе компании.
Фелисити глотнула из бутылочки с соком и снова повернулась ко мне.
– Если думаешь, что так сделаешь карьеру, поверь, все работает по-другому.
– А как тогда?
Точно! Лучше пусть считают меня карьеристкой, чем шпионкой.
– Не знаю, но не так, – отмахнулась Фелисити. – Я как раз и не хочу делать карьеру. Это Блэк меня заставляет.
– А он точно ассистент? – решилась спросить я. – Не слишком ли много на себя берет?
– Ладно, честность за честность. Наш генеральный директор, барон Леопольд Вустридж, очень не хочет ничего делать, – наклонилась она к моему уху, – так что многие вопросы берет на себя Блэк. Вот поэтому он везде ходит как самый важный индюк на ферме, и, между нами, я ему даже сочувствую.
– А почему он ко мне так прицепился?
– Я же говорю, ты ему нравишься. Каждый раз, когда Блэк заходит, его глаза обязательно останавливаются на тебе. И у нас такое впервые!
– Чушь, – покачала головой я. – За полтора месяца работы не заметила никаких движений с его стороны.
Хотя мне бы хотелось… Наверное. Я пока не представляла, зачем мне ухаживания Рэя, но для хорошего настроения и здоровой самооценки не помешала бы пара томных взглядов в мою сторону. И не соревнования, как у Гава и Хэма, а просто… Проявление внимания.
От кого мне еще было их получать? Вне работы я виделась только с Эриком, и точно его не интересовала. После того странного поцелуя он даже не притронулся ко мне. Хотя видел бог, я была бы не против.
– А мы все ждем, – улыбнулась Фелисити. – И я уверена, дождемся. Блэк очень внимателен во всем, что касается тебя.
Я свернула разговор в другое русло, пока он не стал окончательно неловким. В тот момент меня больше беспокоила возможность попасться, чем призрачные симпатии Рэя. Будет – отлично, не будет – тоже нормально.
Когда мы вернулись в кабинет, на мне остановились встревоженные взгляды двоих приятелей по офисному несчастью. Не желая подкидывать им тему для обсуждения, я скорчила обоим рожу и села за работу.
На отчет ушла буквально пара часов, следующее задание лежало на понедельник, но я не торопилась за него браться. Хоть это и казалось опасным, закинула окно программы на правый экран, который мало кому было видно, и переключила модификатор поиска на внутреннюю базу данных.
По запросу «Джимми Чу» система выдала мне два упоминания в стратегиях. Для того чтобы не выглядеть подозрительно, я открыла новое задание на левом экране и начала с небольшой периодичностью переключаться между вкладками. Если бы кто-то пытался следить за мной, увидел бы только ленивого аналитика, который не хочет работать. Нормальная картина для пятницы.
Стратегии противоречили моему прогнозу, но это не было удивительным. Рэй говорил, что компания едва не потеряла на нем деньги, и логично, что они успели все переделать. Я проверила данные по EasyJet, и вот там мой итоговый отчет и то, что предлагали менеджеры клиентам, сошлись.
Тогда что пошло не так с «Хортенсонс»? Может, я сошла с ума? Снова забив запрос, я скачала собственный отчет из системы и открыла, чтобы перепроверить, – все быстрее, чем искать его в том бардаке, что творился в моих рабочих папках.
Все выглядело нормально, можно было узнать и приложенные графики, и логику размышлений. Вот только когда я добралась до конца документа, к выводам, живот скрутило в тугой узел.
Я не делала этой приписки, отправляя отчет в систему на согласование, и она даже не была похожа на мой стиль. Не могла же я сойти с ума?!
«Дополнительные условия – анализ ВОМ. Отч1.12.1114. Пиар-скандал. Падение в 1 дек. ноября до отметки 150. Прогноз окна – 6 дней. Вероятность – 90 %».
Это, видимо, и было ответом на вопрос, почему менеджеры сыграли на понижение, и теперь у меня появился десяток новых. Я перечитала приписку три раза, запоминая слово в слово, потому что собиралась озвучить ее Эрику.
Если Рэй Блэк не планировал посвящать меня в то, откуда в моих отчетах появляются дополнительные данные, черт с ним. Было кому передать эту загадку. В конце концов, я ведь была корпоративной шпионкой, как он и подозревал, правда, не для какого-то пафосного банка с собственным зданием в Сити.
Я закрыла и отчет, и все свои запросы к внутренней базе. Пока мне было достаточно информации.
За минуту до конца рабочего дня дверь в наш кабинет в очередной раз открылась, и на пороге появился Рэй Блэк. Вспомнив о том, что сказала Фелисити, я не удержалась: исподтишка бросила взгляд в его сторону.
Черт. Он смотрел на меня. И не одна я это заметила.
– Вестминстер! – произнес Хэмиш достаточно громко, приподнимаясь над перегородкой между столами. – Очередная пятница, когда ты с нами не пьешь. Давай исправляться!
– Именно! – с той же громкостью добавил Гаурав. – Мы хотим выбраться в бар на соседней улице. И ты идешь с нами.
В кабинете стало невероятно тихо, словно в кино, когда перед скримером затихает саундтрек со всеми фоновыми звуками и воцаряется звенящее молчание.
– Еще чего, – поднялась я, выключая компьютер и подхватывая свои вещи. – Как ты и заметил, Хэм, пятница. У меня свидание.
Пусть я не знала, смотрит Рэй мне вслед или нет, все равно вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Он подозревал меня в шпионаже? Стоило дать ему новую пищу для размышлений. Желательно такую, чтобы вместо пустых обвинений в его воркующем голосе прорезались нотки ревности.
Называть барбекю с Эриком свиданием было очень уж большим преувеличением, но меня это не смущало. Парень, девушка, вечер, жареное мясо и алкоголь. Могло произойти все что угодно.
Не подумайте, я себя не обманывала и прекрасно помнила слова Эрика «этот поцелуй ничего не значил». Но можно ведь было пофантазировать для настроения?
– Хороша, конечно.
Фелисити догнала меня у лифта. Я повернулась к ней с вопросительным взглядом.
– Ты хотела заставить Рэя приревновать? Тебе удалось.
– А как ты сбежала?
– Под тем же предлогом, – махнула рукой она. – У меня через два часа прилетает парень, и он очень не любит, когда я задерживаюсь на работе.
Иногда Фелисити говорила об этом человеке так, словно он был волшебным принцем, а потом – словно домашним тираном и жутким собственником. Но казалось, что, несмотря ни на какие минусы, она его обожала. Всякий раз, когда звучали слова «мой парень», ее взгляд теплел.
– Кстати, где у тебя свидание?
Лифт наконец приехал, и мы зашли внутрь.
– Уайтчепел.
– Давай подброшу, – предложила Фелисити, нажимая кнопку парковки. – На свидания нельзя приезжать на метро.
– Ладно, – еще бы я отказывалась от такого.
Не толкаться в час пик на одной из самых загруженных станций Лондона… Она могла подбрасывать меня до Уайтчепела каждый день, если ей хотелось.
Обсуждая последние слухи из мира звезд, мы шли по парковке мимо сплошь шикарных машин. В какой-то момент мне даже показалось, что Фелисити пошутила, и сейчас мы вернемся к метро… Но она остановилась у шикарной желтой двухдверной «Феррари».
– Шутишь? – уточнила я.
– Нет, – довольно улыбнулась Фелисити, доставая из сумочки ключи с тем же логотипом. – И если у того, с кем ты едешь на свидание, машина хуже, бросай его к чертовой матери.
Гордая собой, она нажала на кнопку, открывая двери, и подошла к водительской.
– Это произведение искусства, – разглядывала итальянский флаг на капоте я. – Мне страшно в него садиться.
– Ну тут да, осторожнее. Я вчера только отогнала ее на мойку и выбросила все обертки от бургеров из салона. Крошки из сидений выдували два часа, – откровенно рассмеялась Фелисити.
– Один вопрос, – нахмурилась я, оказавшись внутри. – Откуда у тебя такая машина?
– Парень подарил. На годовщину три месяца назад.
– Как давно вы вместе, говоришь?
– Шесть лет, – смущенно покраснела Фелисити. – Не думала, что так долго продержимся, и все же – вот.
– Скажи честно, твой парень – криптовалютный барон?
– Фу! Нет конечно, я не сплю с кончеными. И удивлена, что ты еще не догадалась.
– О чем?
– Я познакомилась с ним в Эмиратах, – завела машину Фелисити и повернулась ко мне. – Мой парень – шейх.
– Что?! Я думала, они все там старики!
– Сразу видно, что ты не разбираешься. Шейхом называют любого мужчину в королевской семье. Мой – из эмирата Абу-Даби.
– У них ведь многоженство, да? – задумчиво потерла подбородок я.
– Ну да, а что?
– Возьмите меня второй женой! Ради таких подарков я готова быть даже третьей или четвертой, и мне не нужна «Феррари», хватит и какого-нибудь задрипанного «Астон Мартина», – взмолилась я. – Буквально на годик.
– Иди в задницу, – спокойно и гордо ответила Фелисити. – Этот – мой.
– А брат у него есть? – с надеждой посмотрела я.
– Так, Вестминстер, – в ее голосе сквозил смех, – давай-ка настраивайся на свое свидание.
Мы выехали с парковки, и я задумалась о том, что за жизнь у Фелисити. Шесть лет встречаться с арабским шейхом, который дарит шикарные машины и, наверное, бриллианты… Но есть ли у них будущее?
У меня будущего не было ни с кем. Примерно раз в год под Рождество я немного жалела об этом. Когда зимний Лондон освещался тысячей маленьких огоньков, а счастливые семьи среднего класса, жившие в частном секторе рядом с нашими высотками, украшали дома венками и проводили теплые вечера вместе, вот в эти моменты становилось грустно.
Мне было двадцать три, и несмотря на то, что прогнозировать одинокую старость было рано, я уже знала: никогда ни с кем не буду счастлива дольше пары недель. Особенность психики.