Лула осталась с нашей небольшой группой и держалась довольно близко – все-таки она была чуть-чуть дикой, как по мне. Впрочем, в таком возрасте и с ее родом занятий неудивительно. Я уже знала, что она экстерном закончила школу, а потом проглотила четырехлетнюю программу переманившего ее университета Сент-Эндрюса за два года. Бедный ребенок так стремился к знаниям, что не понял, что туда поступают не совсем учиться, и до сих пор пребывал в шоке от развязных вечеринок и алкогольных бассейнов золотой молодежи. Естественно, в магистратуру она пошла уже в другое место.
В первый час я с удовольствием блистала, пока в одной руке у меня был локоть Хэмиша, а во второй – бокал игристого, поддерживавший мое настроение. Однако когда второй бокал подходил к концу, я была все еще трезвой, но веселье куда-то стремительно исчезало.
Сложно было понять, что именно в этом вечере ощущалось не так – объективно мне было не на что жаловаться. Вино пилось вкусно, закуски тоже не подводили, но что-то в картине не складывалось. Словно интуиция пыталась дать подсказку и звучала в моей голове все громче.
– Милый, – нежно коснулась плеча Хэмиша я, – можешь раздобыть еще вина?
Судя по его загоревшимся глазам, мое предложение не было воспринято как невинное. Черт, стоило обезопасить себя от возможной неловкости под конец вечера – я ведь не собиралась спать с Хэмишем – и дать немного внимания Гаураву, а то тот мог почувствовать себя неудачником.
Я нашла его и Лулу рядом с продажниками, с которыми мы делали ставки, Эвансом и Спенсером. Очередная светская беседа, ничего особенного. Если не считать того, что оба продажника отшатнулись от меня, как от чумной. Даже осуждать их не было смысла, потому что единственная их ассоциация со мной – это Рэй.
Вот чего здесь не хватало! Нигде не было видно Рэя Блэка. Стоило мне это понять, сразу захотелось подойти к ближайшему зеркалу и смотреть на себя, как Джим из «Офиса» – в камеру. Осуждающе и немножко печально.
Я ведь уже месяц назад разлюбила Рэя, вот что это сейчас было? Но теперь, когда осознание пришло, дискомфорт внутри начал только расти, а не успокаиваться. Оглянулась – нет, его и правда не было в зале. Сердце заныло, и мне захотелось удариться головой о стену. Если уж влюбляться по второму разу, то лучше в Эрика. Он хотя бы весело трахался и вкусно кормил.
Нет, я не влюбилась, все в порядке. Еще не настолько сошла с ума, просто… Секундочка помутнения. Скоро пройдет, сами увидите.
Чутье, сродни паучьему, заставило меня еще раз обернуться и вовремя увидеть Хэмиша, который приближался с двумя бокалами. А чуть дальше, в дверном проеме, я заметила и Рэя.
Охереть не встать – и сдохнуть. В костюме, который выглядел парадным и выгодно сидел на великолепной фигуре, с этой фантастически идеальной прической, гладко выбритый и подчеркнуто подтянутый, Рэй был похож не просто на человека – на настоящего джентльмена. И хотя все еще не улыбался – наверное, не умел, – он источал что-то вроде дружелюбия.
Я уже упоминала его хорошую фигуру? Или забыла? Если что, вот вам краткое сравнение: если Эрик был огромной машиной с развитыми плечами, рельефными руками и стиральной доской вместо живота, то Рэй, на пару дюймов пониже его, не был похож на качка. Но от его пропорций плеч и талии с любой слетели бы трусы. Кроме меня. Мои пока оставались на месте, но только из-за того, какой заносчивый и душный мудак прятался в аполлоновом теле.
Я выпила вино залпом и с усилием заставила себя отвернуться и не пялиться. Хэмиш задумчиво посмотрел на пустой бокал у меня в руке, отдал мне свой и снова исчез. Нет, определенно нужно было договориться с собой.
Прикончив второй – четвертый за вечер – бокал игристого, я отправилась на поиски уборной. Мы были в каком-то малознакомом мне здании, но все еще недалеко от Канэри-Уорф. Плавно передвигаясь по коридорам, полным дверей, я искала заветную табличку с обозначением человечка в платье… Или хотя бы с двумя буквами.
Этаж был забронирован под нас, я поняла это, когда заметила кого-то из продажников сидящим за столом с телезвездой. Кажется, у многих здесь были свои встречи и свои вечеринки… Зачем тогда позвали нас?
– Налево, – раздался позади слишком знакомый голос.
Опять он. Любовь Рэя беззвучно появляться в самые ненужные моменты и обозначать свое присутствие коротким комментарием начинала переходить все границы. Я обернулась.
– Есть что-то, чего ты не знаешь?
Рэй был не один. Господи, какого хера я вообще открыла рот? Седой и очень статный мужчина с мелкими глазками, но внушительной челюстью, стоящий рядом с ним, удивленно приподнял брови, и его нельзя было не узнать: барон Вустридж, наш генеральный директор, лицо которого всегда украшало сайт, но никогда – офис.
Я обосралась перед генеральным. Замечательно.
– Уна Боннер, наш аналитик, сэр, – представил меня Рэй.
Еще лучше. Спасибо. Гондон.
– Рада познакомиться, – неловко улыбнулась я.
– Я о вас наслышан, – произнес Вустридж, отвечая вежливой улыбкой. – Мисс Боннер, это ведь вы вдохновили нас на перестройку работы вашего отдела?
– Не говорите моим коллегам, я еще хочу жить, – вполне серьезно попросила я.
Барон слегка рассмеялся отличной шутке, как напыщенные аристократы обычно делают на тупых приемах. Минутку, я же, кажется, была на одном из них!
– Вы далеко пойдете, – сообщил он.
– Думаю, ассесмент покажет, – сыграла скромницу я.
– Лео, и ты здесь?
К нам подошел грузный мужчина, тоже разодетый как на светский раут. У него были одутловатое лицо и выпирающий на добрый фут[13] живот, а мягкие бессмысленные ручки выдавали в нем не то банкира, не то другую шишку финансового мира.
– Ты перепутал этажи, Барти, – в тон ему ответил Вустридж.
Вот чего не хватало моему сердцу, да? Неловкого разговора в присутствии серьезных людей, в котором громче всех начинал звучать мой мочевой пузырь. Рэй словно тоже услышал его настойчивые просьбы и, откланявшись, повел меня дальше по коридору.
– Необязательно провожать меня до уборной, – шепнула я, как только мы отошли на достаточное расстояние.
– Просто не хочу, чтобы ты перепутала двери, – холодно ответил он, – здесь слишком важные люди.
– Как этот Барти?
– Бартоломью Фитцсиммонс, исполнительный директор инвестиционного банка Хьюз. Наш прямой конкурент.
– Боишься, что я ему понравлюсь?
– Боюсь, что он тебе понравится. Мне кажется, это твой типаж.
– Нет, – покачала головой я. – Мой скорее похож на парня Фелисити.
– Не знал, что тебе нравятся арабы, – с сомнением заметил Рэй.
В этот момент стало понятно, куда меня ведут: чуть дальше наконец появилась долгожданная табличка. Я остановилась.
– Дорогой, – я поправила его галстук, словно мы были сто лет женаты, – дело ведь не в национальности. Жених Фелисити подарил ей «Феррари». Это мой типаж.
Рэй застыл, скосив глаза на мои руки, и не ответил. Он даже не сдвинулся с места, когда я ушла в уборную.
Игристое вино всегда было той еще сукой по отношению к моему организму. У меня не было проблем с пивом или виски, но вот вино – то, что за четыре бокала могло заставить меня делать идиотские вещи.
Такие, например, как трогать галстук Рэя Блэка.
Я прислонилась к стене и посмотрела на свои руки. Вечер только начался, а мы с ними уже попали в такую себе ситуацию. Позор перед бароном Вустриджем. Неловкий разговор рядом с туалетом. Что дальше, оболью вином политика или кину тарталеткой в спортсмена?
Не умеешь – не берись, да? Я подошла к зеркалу на стене и быстро оценила целостность макияжа. Там отражалась особенно красивая девушка, потому что мне фантастически шла красная помада, которую я не решалась носить каждый день. Светлые волосы, убранные за уши, все еще не растрепались, и даже тушь почти не осыпалась. На месте парней я дарила бы себе машины. Может, не «Феррари», но какой-нибудь «Фольксваген» вполне.
– Таких, как ты, – трахать и обожать, – подмигнула я отражению.
Мантра сработала. Выходя из уборной, я почувствовала себя увереннее и спокойнее. Вот, Рэя уже увидела, он был жив, здоров и отлично влился в общество. С вином мне стоило немного притормозить, а еще – прекратить флиртовать с двумя сразу: и с Хэмишем, и с Гауравом. Или что там эти два веселых друга принимали за флирт. Все прекратить.
Как только я вернулась, в моих руках снова оказался бокал. Но теперь я была осторожнее и не выпила его залпом, а просто прошла дальше. В зале начались какие-то новые движения. Женщина, которая вроде бы была эйчаром, вышла на сцену и принялась задвигать вдохновляющую речь о мощи нашей компании.
Это было ужасающе скучно и вызывало такие приступы зевоты, что я нашла себе место у стены, около стола с алкоголем. Под заунывные перечисления великих достижений я и не заметила, как очередной бокал закончился – время так тянулось, что держать его в руках становилось неприлично.
В какой-то момент к женщине присоединился барон Вустридж. Его речь была куда короче и бодрее, эйчару стоило поучиться. А потом они вдвоем начали раздавать награды. Шансы не напиться исчезали стремительнее, чем настроение в зале.
– Вы – та самая Уна? – спросил меня стоящий рядом мужчина.
А давно он здесь стоял, еще и с таким интересным легким акцентом? Я повернула голову и увидела парня Фелисити. Черт, это было без вариантов… Но мне хотя бы выдался шанс постоять рядом с шейхом!
– А вы – тот самый загадочный парень Фелисити?
– Мохаммед Аль-Яссини.
– Уна Боннер, – кивнула я. – Странно видеть вас здесь, если честно.
– Это единственный день в году, когда я выступаю в роли «плюс один», – мягко улыбнулся он. – И это большая честь.
Интересно, а почему Фелисити не было рядом с ним? Словно в ответ на мой вопрос, женщина на сцене назвала ее имя. Мохаммед тут же повернулся, чтобы увидеть, как его девушка с невероятной грацией вплывает на сцену за своей наградой. Кажется, это было за самые точные прогнозы года… Или нет, я не слишком внимательно слушала.