Фелисити сияла, принимая замысловатую фигурку и пожимая руку барону, но интереснее было наблюдать за Мохаммедом. В его взгляде угадывалось что-то такое… Почти никогда этого не видела, но сейчас все поняла.
Гордость. Он смотрел на Фелисити с гордостью, с которой никто и никогда не смотрел на меня. Ей давали тупую премию в душном зале, просто позолоченную штуку из магазина призов… А он ей гордился. Вот как, наверное, выглядела настоящая любовь, и я теперь знала, насколько она была взаимной.
Я тоже немного гордилась Фелисити. Она была хорошим человеком, отличным координатором и заслужила все. И парня, и любовь, и даже премию.
Конечно, я подняла за нее бокал и мысленно поздравила. Но после того, как все закончилось и продажники начали потихоньку уводить клиентов из зала – действительно, зачем пафосным ребятам пьяные аналитики? – на сцене появились новые лица. Боже, музыканты! Это был рождественский ужин или свадьба? Я ни разу не ходила на корпоративные вечеринки, и, возможно, такое на них было нормой, но… Ради этого покупалось мое дорогое платье?
Я осталась в своем углу одна: Мохаммед ушел искать Фелисити, а зал разделился на тех, кто решил присоединиться к танцам, и тех, кто собрался осуждающе смотреть на первых. У меня был мой собственный круг друзей: целый стол бокалов. Когда со сцены зазвучали барабаны, мы с друзьями бодро приподнимались на носочки в такт ударам.
– Вестминстер, – позвал меня Гаурав. – Почему стоишь в углу?
– Я не одна, – головой указала я на бокалы. – У нас тут своя вечеринка. Где Лула?
– Они с Хэмишем показывают друг другу брейк.
– А ты у нас, значит, не по танцам? Дыхалки не хватает?
– Что? – поднял брови Гаурав. – Ты даже не знаешь, насколько я спортивный. Спринт за двадцать четыре секунды, вообще-то!
Кажется, его тоже начало развозить. Я едва не захлопала в ладоши от радости – таким своего любимого соседа еще не видела.
– Прости, не должна была в тебе сомневаться, – улыбнулась я. – Даже не знала, что ты бегаешь… спринты.
– Постоянно тренируюсь, – с гордостью заявил он, – и тебе рекомендую.
– Я уже победила, – протянула бокал и взяла себе следующий. – Смотри, как могу!
Еще одна мини-победа в национальном спорте, и кусачее вино потекло внутрь. Этот бокал явно был лишним: пора переходить на воду. Потому что как только музыка замедлилась, стала плавной, а Гаурав приблизился достаточно, чтобы я услышала аромат древесного парфюма, захотелось танцевать.
– Ну что, Кембридж, – я щелкнула его пальцем по носу, – покажешь дыхалку?
Он пьяно и как-то даже коварно улыбнулся, поправил съезжавшие очки и протянул мне руку. Пока мы шли, его ладонь по-хозяйски лежала у меня на талии, но к черту – я хотела танцевать! С самой школы ничего такого не чувствовала, а сейчас выпал шанс взять от жизни все.
Нас что-то остановило, но я даже не поняла, что, пока…
– Чакраборти, я украду вашу девушку, – сухо сообщил Рэй.
Ладонь на моей спине сменилась, и прежде, чем я успела возразить или возмутиться, Гаурав исчез. Как в фильме, будто куда-то телепортировался.
Знаете, почему я никогда не переспала бы ни с Хэмишем, ни с Гауравом? Они слишком боялись Рэя. Как можно просто отдать ему девушку, которую ведешь танцевать? У них обоих недоставало яиц.
– Я не к тебе шла, – пришлось съязвить, когда моя рука оказалась в руке Рэя. – Что за привычка внезапно появляться в моей жизни?
– Спас тебя от неловкого разговора с неудачливым ловеласом, – опустился к моему уху тот. – Ты же знаешь, что стала предметом их спора?
– Конечно, как, по-твоему, я третий месяц пью бесплатный кофе?
Рэй на секунду отстранился, заглядывая мне в глаза, а потом заставил покрутиться вокруг своей оси и снова повел в танце. Он владел удивительным чувством ритма: каждое движение точно соответствовало музыке, и все давалось нам легко, словно репетировали.
С ним было приятно танцевать: он вел меня мягкими нажатиями одной или другой руки, которые подсказывали, что Рэй собирается делать в следующую секунду. И каждый раз, когда я угадывала, чего он от меня хочет, его пальцы крепче сжимались вокруг моих, будто в похвале.
– Ты потрясающий маленький манипулятор, – произнес он мне на ухо, подтягивая ближе, – и самое замечательное – знаешь об этом.
Мое сознание поплыло. Это было оскорбление? Похвала? Все сразу?
Танцпол словно опустел, оставляя нас наедине с приглушенной далекой музыкой и софитами. Рэй продолжал говорить мне на ухо оскорбительные слова голосом, полным восхищения.
– Ты аферистка, Уна. Первоклассная. Прирожденная. Я вижу насквозь твои желания, но они не перестают меня удивлять. И сегодня особенный вечер для нас с тобой, правда?
Растворившись в его голосе и запахе, повинуясь властным движениям, я тонула в тысяче противоречивых ощущений и с каждой секундой все больше мечтала об одном: остаться с Рэем наедине по-настоящему. Раздеть его, чтобы увидеть, каким он будет, когда окажется обнаженным и беззащитным, одетым лишь в собственную уверенность и броню из невозмутимости. Удастся ли мне выбить его из колеи так же, как он каждый раз делал это со мной?
Музыка затихла и снова сменилась на бодрую и веселую, но Рэй так и не выпустил мою руку. Лишь развернул лицом к выходу и повел в темнеющий коридор.
– Ты раскраснелась, тут душно, – объяснил он, когда я, как покорный теленок, вышла вместе с ним. – Мы выйдем подышать.
Несколько петляющих коридоров, слабо освещенная лестница, где Рэю пришлось придерживать меня, чтобы не упала на высоких шпильках, и мы оказались на крытой парковке. Я приехала на такси, так что не видела ее раньше… А посмотреть было на что. Столько денег на один квадратный фут… Я зацепилась взглядом за потрясающий оливковый «Астон Мартин», припаркованный рядом с нами.
Шорох – и пиджак накрыл мои плечи, защищая от ветра и холода. Рэй стоял совсем близко, он потянулся к карману и достал пачку сигарет. Одну протянул мне.
– Ты же куришь, да? – с ухмылкой в голосе уточнил он.
В этот момент я готова была на все, даже на сигаретный дым у себя во рту – лишь бы потом мой смешался с тем, что был во рту у него. Подкурив от услужливой зажигалки, я затянулась и подняла взгляд. Огонек осветил снизу лицо Рэя, подчеркнув острые скулы и добавив пламени в ледяные глаза.
Гребаное совершенство.
– Спасибо, – одними губами произнесла я.
Рэй подкурил и себе. Он сделал затяжку, выпустил дым в сторону, а я словно опять перенеслась в тот вечер ставок на торговые соглашения. Мы говорили о сапогах, а сейчас я стояла в оплаченном им вечернем платье, снова с сигаретой в руках.
– Уна, – с новой нежностью в голосе произнес он.
– Рэй, – тем же тоном ответила я.
Мягким кошачьим движением он протянул руку и заправил волосы мне за ухо. Сердце остановилось на свой собственный перекур, и время вышло вместе с ним.
– Чего ты хочешь, Уна? – спросил Рэй.
Я прикусила губу, чтобы не сказать первое, что пришло на ум. Этого, возможно, хотела не я, а пара бокалов игристого вина… Но не стоило врать самой себе. Я хотела Рэя едва ли не с первой встречи, когда его взгляд пронизывал меня насквозь. И теперь…
Нет, все равно не стоило. Могло прозвучать слишком агрессивно. Я покачала головой в ответ своим мыслям и отвернулась к парковке, цепляясь за спасительную сигарету. А потом произнесла чушь, которая могла сойти за отвлечение от темы.
– Это одна из самых красивых машин в мире.
– Здесь таких слишком много, – усмехнулся Рэй. – О какой ты говоришь?
Я молча указала рукой на «Астон Мартин».
– Выглядит, как из фильма, – заметила я. – Кажется, я таких еще не видела.
– Не видела, – подтвердил Рэй. – Это лимитированная модель, выпущенная в две тысячи девятнадцатом. В честь пятидесятилетия фильмов о Джеймсе Бонде.
– Серьезно? Откуда ты знаешь?
У машины в ту же секунду загорелись фары.
– Это мой. Хочешь прокатиться?
Резко развернувшись к Рэю, я едва не столкнулась с ним лбами.
– Кто ты, господи? – выпалила я.
– Мне нравится, как ты меня называешь, – подмигнул он, – но мне и «душный мудак» понравился. Так что? Сбежим с тухлой тусовки?
– А как же твой босс?
– Я отправил его пить молоко с печеньем еще после вручений. Могу считать рабочий день завершенным.
Сердце вернулось с перекура и с разбегу ударилось в грудную клетку от переизбытка ощущений, что бурлили внутри. Слова, которые вертелись на языке, были слишком опасными, так что я только кивнула в ответ на предложение и, сделав пару затяжек, прошла вслед за Рэем.
Внутри эта машина была еще круче, а от осознания, что таких всего несколько десятков, кружилась голова. Я так и осталась с пиджаком Рэя на плечах, и его запах, уже хорошо знакомый, еще изощреннее дополнял образ.
Мы ехали молча. Я знала, что сегодня у нас будет секс: это не могло не произойти, словно было зафиксированной точкой во времени. И знала, что сойду с ума после него и перестану существовать для этого мира, навечно оставшись рабыней вкрадчивого голоса, аромата кофе и ледяных бесстрастных глаз.
Рэй был божественно красив. Тонкие пальцы, легко огибавшие руль, идеально белая рубашка без единой лишней складки, светлая длинная шея. И этот нос… Я бесстыдно разглядывала его, зная, что он это замечает. Оба понимали, куда едем.
Мы мчались по пустому ночному Лондону. Рэй наверняка давал большой круг, чтобы я успела насладиться тихим шорохом из-под капота и ощущением полета. И когда мы наконец замедлились, а потом остановились вовсе, Рэй повернулся ко мне.
– Понравилось? – спросил он.
– У тебя великолепная машина, – тихо и нежно ответила я.
– Что ж, аферистка Уна Боннер, – он устроился поудобнее и сцепил пальцы в замок, – теперь для дальнейшего разговора нам придется выяснить одну очень важную вещь.
Настроение изменилось. Я приподнялась на сиденье, но за лобовым не было парковочной стены или чего-то такого. Тусклый фонарь освещал… заброшенный пустырь с кучами мусора, наваленными вокруг.