– Ну что? – спросил он после минутного молчания. – Как прошел урок?
– Кажется, хорошо, – сказал я. – А у тебя?
– Ничего.
Мы снова стали молча есть. Кажется, не так-то далеко мы с ним и продвинулись, как я думал. Не в первый уже раз я пытался угадать – это на меня у него такая реакция или на Дэнни? На всех домашних видео и фотографиях, которые я смотрел с Лекс, Николас всегда держался как-то в стороне от остальных. Дэнни гораздо больше тянулся к самому старшему брату, который ему и брат-то только по отцу, чем к тому, с которым они были погодками. Может быть, они с Николасом никогда не ладили. Может быть, Николас до сих пор не может отделаться от чувства вины из-за этого.
Я прошелся глазами по всем столикам, ища ту девушку из кинотеатра. Но вместо нее увидел доктора Сингх: она стояла под тентом, скрестив руки на груди, и наблюдала за мной. Улыбнулась, кивнула издалека головой, и я улыбнулся ей в ответ, чтобы показать, как у меня здорово идут дела и как ей совсем не обязательно со мной разговаривать. Она отвернулась и заговорила со стоявшей рядом учительницей. Наконец я разглядел и девушку из кинотеатра: она сидела за столиком одна, ближе к восточному крылу школы. Интересно, подумал я, где же ее подружки и есть ли они у нее вообще. Она читала книжку, ела картошку фри со стоявшего перед ней подноса и даже не выглядела одинокой, хоть и сидела совсем одна. Довольно впечатляющий трюк, у меня когда-то не один год ушел на его отработку.
Боковым зрением я уловил какое-то движение неподалеку и обернулся. Здоровенный светловолосый парень с улыбкой на лице, такой же широкой, как его плечищи, подкрадывался сзади к Николасу. Наши взгляды встретились, он ухмыльнулся и поднес палец к губам. Николас глотнул содовой из бутылки, и как раз в этот момент парень подскочил и ткнул его пальцами под ребра. Захихикал, когда Николас конвульсивно дернулся всем телом.
– Засранец! – сказал Николас и дал ему по рукам.
– Ну извини! – сказал парень без малейшего раскаяния в голосе. Уселся рядом с Николасом, провел пальцами по его шее, притянул к себе и коротко поцеловал в губы. – Не удержался. Сам виноват, что так щекотки боишься.
– Чуть не захлебнулся из-за тебя, – сказал Николас, и трудно было понять, в шутку он сердится или всерьез. – В другой раз хоть выбирай момент, когда я не пью, идиотина.
– Привет, ты, наверное, Дэнни? – невозмутимо сказал парень. Протянул мне руку. – Я Ашер.
– Мой бойфренд, – прибавил Николас.
Такой знаток человеческой натуры, как я, и без него догадался бы. Я без большой охоты протянул руку Ашеру, слегка опасаясь, как бы он мне ее не раздавил.
– Приятно познакомиться.
– И мне тоже, – сказал он. – Ники меня никогда со своими родственниками не знакомит. Стыдится меня.
– Стыжусь, но не тебя, – ответил Николас.
– Очень милые разговорчики в присутствии брата, – сказал Ашер, разминая ладонью напряженные плечи Николаса. Странная это была пара. Николас – темноволосый, худой, с тонкими чертами лица, на котором прежде всего бросались в глаза очки в черной оправе. Он был красив странной красотой, такой же странной, как он сам, и был полной противоположностью Ашеру – светловолосому, загорелому, огромному, как грузовик, с быстрой, легкой улыбкой.
Николас взглянул на меня.
– Не обижайся, Дэнни. Но я не всегда лажу с родственниками.
Ашер начал было:
– Ну, теперь уже каких-то несколько месяцев… – Николас прошил его взглядом. – Э-э-э… я хотел сказать – как прошел первый день, Дэнни?
Так-так. Интересные дела. Я сделал себе пометку на будущее.
– Неплохо прошел, – сказал я.
– Трудновато, должно быть, – продолжал Ашер. – Тем более что ты ведь ничего не помнишь, да?
Николас резко встал.
– Я пойду куплю мороженое. Кто-нибудь еще чего-нибудь хочет?
Мы с Ашером покачали головами, и Николас пошел к школьному зданию.
– Не обращай на него внимания, – сказал Ашер, когда он отошел. – Он в последнее время еще мрачнее, чем обычно. Наверное, еще не вошел в новую колею, но он очень рад, что ты дома.
– Он неплохо это скрывает.
– Это он умеет, – сказал Ашер. – Но, честно, он плакал, как дитя, когда тебя нашли. Ты же знаешь Ники. Чем больше у него всякого на душе, тем он больше молчит и дергается.
– Тогда он просто вне себя от радости, что я вернулся.
Ашер рассмеялся.
– Это комплимент, можешь мне поверить. – Он оглянулся вокруг и сказал: – Слушай-ка, на тебя все пялятся. Не по себе, наверное?
Я потер лоб ладонью.
– Не без этого.
– Хочешь, чтобы перестали? – спросил он.
– Было бы замечательно, но…
Ашер встал. Ростом он был далеко за шесть футов, и в ширину чуть не три. Поэтому, когда он проревел: «Займитесь своими делами, мать вашу!», это не осталось незамеченным. Все головы, повернутые в нашу сторону, в тот же миг развернулись в другом направлении.
Действенный метод, хотя и не сказать, чтобы слишком тонкий.
– Э-э-э… спасибо, – сказал я.
Он улыбнулся.
– Не вопрос.
Лекс сразу же насела на меня, как только я вернулся домой. Уволокла на кухню, где, к моему удивлению, уже сидел Патрик с чашкой кофе.
– Ну, как прошло? – спросила она. – Слишком тяжело, да? Я так и знала, что еще рано.
– Да дай ты ему хоть слово вставить, Лекс, – сказал Патрик.
– Все хорошо, – сказал я. Патрик снял свой портфель с табуретки, и я сел с ним рядом. Лекс начала убирать со стола. – В основном просто сидел и слушал.
– А как с тобой обращались? – спросила Лекс.
– Пялились без конца, но никто не…
– Пялились? – Она бросила в раковину декоративное полотенце, которым пыталась вытереть кухонный стол. – Ты туда больше не пойдешь.
– Да все нормально, – сказал я. – Будет нормально.
Но Лекс качала головой.
– Нет. Нет. Мне это не нравится.
– Лекс… – начал было Патрик.
– Нет, Патрик! Это слишком! Я не могу!
Патрик встал и схватил ее за руки, а она пыталась отбиваться.
– Посмотри, с ним все в порядке! Ты слишком бурно реагируешь!
Лекс вырвала руки и оттолкнула его:
– Не указывай мне, как реагировать! Ты понятия не имеешь…
– Лекс!
Рот у нее захлопнулся, и, к моему изумлению, она расплакалась. Правда, Лекс вообще плакала по любому поводу, но тут-то уж, кажется, и повода не было. Неужели она и правда уже так переживает за меня, что одно упоминание о том, как какие-то подростки на меня посмотрели, настолько выбивает ее из колеи?
Она упала Патрику на грудь, уткнулась в нее лицом, а он, обнимая ее, повернулся ко мне:
– Дай нам минутку, ладно?
С удовольствием. Я вышел из комнаты, и уже через полчаса Патрик пришел меня искать. Я сидел с Миа за ее столиком для рисования в игровой и рисовал ей слона фиолетовым карандашом, а она делала уроки – раскрашивала карту мира.
– А ты можешь нарисовать ему большие-пребольшие уши? – спросила Миа. – Как у Дамбо, только еще больше?
– Не вопрос, – сказал я, вырисовывая ухо. Краем глаза заметил вошедшего Патрика. Я поднял глаза, и он поманил меня рукой.
– Я сейчас.
– Слушай, – тихо проговорил Патрик. – Я просто хотел убедиться, что ты в норме после того, что сейчас было наверху.
– Я-то нормально, – сказал я. – А Лекс тоже?
Он кивнул.
– Да-да, она просто… Понимаешь, ей сейчас трудно. Ей хочется от всего тебя оградить, и вообще мы сейчас все на эмоциях. В основном ей теперь неловко за то, что она так расклеилась.
– Ну и зря, – сказал я. Это было даже мило, правда. Не без сумасшедшинки, но мило.
– В общем, она пошла к себе в комнату отдохнуть, – сказал Патрик. – Наверное, сегодня уже не спустится, так что я останусь ночевать. Завтра будет как новенькая.
Я кивнул. Было только пять часов, но проторчать полдня дня в своей комнате было, пожалуй, нормально для Лекс, учитывая, что ее мать из своей практически не выходила. Патрик сжал мне плечо и вышел, а я вернулся к Миа и слону.
Когда я снова увидел Лекс – наутро, за завтраком, – она была уже такой, как всегда. Улыбалась, немного чересчур энергично командовала и делала вид, что вчера ничего не было.
– Омлет? – спросила она, когда я вошел в кухню.
– Конечно, – сказал я, и она снова повернулась к сковороде, в которой уже что-то помешивала. На самом деле мне и завтракать-то не очень хотелось – обычно мой желудок просыпается на пару часов позже меня самого, – но если я не поем, она будет суетиться. Да и приятно, в конце концов, когда о тебе заботятся.
Инстинктивно я обнял ее – обхватил за талию сзади. Она замерла. Она-то меня много раз обнимала, а я ее – в первый раз. Не знаю даже, зачем я это сделал. Хотел уже отстраниться, но тут ее ладонь легла на мою руку.
– Спасибо, – сказал я. Выпустил ее, убрал руки, но ее рука задержалась на моей.
Она прокашлялась.
– Пожалуйста, – ответила, не оборачиваясь.
Я сел за стол, удивляясь сам себе и стараясь подавить теплое, тревожное посасывание под ложечкой.
Когда мы с Николасом ехали в школу, у него зазвонил телефон. На сенсорном экране автомобиля высветилось: «Ашер». Николас нажал кнопку и сбросил звонок.
– Что? – сказал он, заметив, как я на него смотрю. – Все равно через час увидимся.
Телефон тут же зазвонил снова. Ашер. Николас нахмурился и нажал другую кнопку.
– Эй, хорош меня сбрасывать, – донесся сквозь потрескивание голос Ашера. – Дело важное.
– Что за дело? – спросил Николас.
– Мне только что пришло смс от Ванессы Рейс, ну, помнишь – чирлидерша, она еще с Беном Пезником встречалась разок и теперь думает, что она королева вселенной?
– Ну и что?
– Да тут… у тебя там громкая связь? – спросил Ашер.
– Да.
– Тогда отключи, ладно?
Николас взял сотовый телефон с подставки для кофе, нажал пару кнопок и поднес к уху.
– Готово, что там у тебя?.. Блин. И что там?.. Ладно, ладно. До встречи.