Радж переходит на оскорбленный тон.
– Если это то, чего ты хочешь. – Он трет запястье жестом раздражения, напоминающим неисправный разбрызгиватель. – Зайди в мой кабинет, – говорит он.
Сидя за своим столом, он достает iPhone и водит пальцем по экрану, пока не открывается приложение-калькулятор.
– Давай посмотрим, ты работала три дня по семь часов при четырнадцати в час, это… двести девяносто четыре. – Он достает из своего стола конверт из плотной бумаги и начинает отсчитывать пачку банкнот по двадцать долларов. – Два двадцать, два сорок, два шестьдесят. Будет сдача с двадцатки? Нет? Что ж, пусть будет триста. Рождественский подарок. – Трудно представить Раджа в роли Санты, хотя идея засунуть его в дымоход кажется замечательной. – Не трать все сразу! – добавляет он.
Это едва покроет расходы на химчистку.
– Вау, вряд ли я смогу! Потрачу на туристические автобусы.
– Какая роль, говоришь?
А я и не говорила. В основном потому, что мюзиклы середины века мне никогда не нравились. Я не могу вспомнить ни одного имени персонажа, только несколько песен, таких как «You'll Never Walk Alone» и «A Real Nice Clambake». Поэтому я говорю:
– Я играю карусель. Это экспериментальная постановка. И большая роль. Все эти лошади…
– Что ж, давай выпьем за это, Нора. Что скажешь? Смогут ли твои голосовые связки выдержать раунд-другой после работы?
Обычно я бы предпочла энергично выступить в защиту женских персонажей Артура Миллера, чем чокнуться бокалами с Раджем, но это мой последний шанс выудить у него подробности о Дэвиде Адлере. Если я правильно разыграю свои карты – как и подобает любому нынешнему или бывшему сотруднику LBAL, – я, возможно, даже заставлю его отвезти меня домой. Да, это повлечет за собой сексуальный контакт и законный риск того, что я, возможно, никогда больше не почувствую себя по-настоящему чистой. И все же, если я смогу проникнуть в комнату Дэвида Адлера, возможно, мне удастся обнаружить какой-нибудь кусочек информации, какую-нибудь упущенную зацепку, что угодно, что придаст смысл беспорядочности этих последних нескольких дней.
– Черт! – восклицаю я. – Может быть, только один. – Что, кажется, удивляет нас обоих.
Радж ведет меня в злачный спорт-бар в недрах Пенсильванского вокзала. Это то место, которое заставляет вас тосковать по временам до запрета курения в общественных местах. Сигареты заглушили бы запах спрея для тела и прогорклого масла во фритюрнице. Нора, по-видимому, не одобряет Cristal. Вместо этого Радж заказывает мне напиток, подходящий для Норы, космополитен, который я осторожно потягиваю, стараясь не подавиться.
– Не могу поверить, что пью это, – говорю я с долей правды. Тем не менее, мне приходится прилагать немалые усилия, чтобы угнаться за Раджем, который с хрустом обгрызает каждый кусочек льда, а затем скребет по дну бокала в поисках последних капель виски и имбирного эля.
Пока он поглощен бейсбольным матчем, который занимает несколько экранов, я заказываю еще по одной у бармена, чья потная голова блестит под его прической. Указывая на стакан Раджа, я шепчу:
– Тройной. И не скупись, детка.
Когда я возвращаюсь с напитками, я говорю:
– Я угощаю. Просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты такой замечательный босс и все такое. Выпьем за то, что я такой отличный сотрудник. Так что выпьем за нас!
Я чокаюсь своим бокалом с его, но тут что-то по телевизору привлекает его внимание, и он кричит:
– Давай, давай, давай!
Сожалея о каждом выборе, который привел меня к этому, я расстегиваю пуговицу на своем кардигане и придвигаю свой табурет поближе к нему.
– Может быть, это из-за напитков, но, черт возьми, я чувствую себя дико, – шепчу я ему. – Безумно, понимаешь? Пойдем куда-нибудь еще.
Он поворачивается ко мне, искренне озадаченный.
– Куда?
Борясь с отвращением, я прижимаюсь своими губами к его губам, а затем жую их некоторое время.
– Ну, мы не можем поехать ко мне, – говорю я. – Моя соседка по комнате. Она такая шпионка. Так что давай к тебе.
– О, – говорит он. – Хорошо. Что ж, это здорово. Да, действительно здорово. Мы можем сделать это. Определенно. Но подожди. Мне нужно отлить.
Еще один мужчина, не поддавшийся моим чарам.
Он возвращается, вытирая руки о штаны, и говорит:
– Эй, может, сначала возьмем чего-нибудь поесть? Ты, конечно, супергорячая штучка и все такое, но я умираю с голоду.
То, что этот вечер вполне может закончиться обнажением пениса этого мужчины в некоторой близости от моей персоны, не означает, что я хочу проводить с ним больше времени, чем необходимо.
– Ты уверен, что мы не можем просто уйти? Потому что ты такой чертовски милый и все такое. И разве у тебя не был долгий обед с мистером Сирко?
– Что я могу сказать? Быстрая жизнь – быстрый метаболизм. Я просто возьму бургер, если ты не против. Ну, знаешь, для выносливости. – Это вызывает такую ужасающую цепочку ассоциаций, что я теряю дар речи на мгновение. – Хочешь что-нибудь? – спрашивает Радж, подавая знак принести меню. Я стискиваю зубы в подобии улыбки.
– О, вау, хорошо. Салатик?
Радж делает заказ. И пока мы ждем, я мягко давлю на него.
– Ты ведь живешь один? У тебя был только один сосед по комнате? Тот другой парень на фотографии на твоем столе, он никогда не жил с тобой?
– О, ты имеешь в виду Винни?
– Наверное.
– Не, он просто друг по работе. Отличный парень. Действительно отличный. Помогает мистеру Сирко в специальных проектах. Что-то там с импортом. Не видел его некоторое время. Очень жаль. Винни действительно знает, как надо отрываться.
Затем его внимание возвращается к игре и остается там до тех пор, пока серый бургер и менее чем зеленый салат с грохотом не оказываются в пространстве между нами. Пока он жует, одним глазом следя за игрой, я ковыряю кусочки бекона и обдумываю то, что он сказал мне. Винни подрабатывал у Бориса Сирко. В импорте. Что почти наверняка означает наркотики. В этом есть смысл. Работа в баре не может обеспечить дозу. Работа со сценой? Увольте. Это подтверждает мою догадку, что LBAL – прикрытие для другого рода азартных игр.
Проходит тридцать минут, прежде чем Радж проглатывает свою последнюю картошку и оплачивает счет. Снаружи, под моросящим дождем, он заказывает машину, CR-V с пластиковыми сиденьями, и садится достаточно близко, чтобы я могла почувствовать запах бурбона в его дыхании. Как только машина трогается, я целую его снова, достаточно долго, чтобы сохранить иллюзию, затем откидываюсь на спинку сиденья по диагонали, помещая колени и более нежные части моей анатомии между руками Раджа, хотя эти руки, кажется, не так склонны блуждать, как я боялась. Он пытается схватить мою грудь, однако быстро отпускает ее. Честно говоря, хватать особо нечего. Отмежевываясь от неизбежного, я пересматриваю обстоятельства, связанные с Норой, и свою собственную мотивацию: найти что-нибудь еще о Дэвиде Адлере – номер водительских прав, номер социального страхования, второе имя.
– Ты уверен, что никого не будет дома? Твой бывший сосед по комнате, он никогда не заходит?
– Почему ты так интересуешься моим соседом по комнате? – спрашивает Радж.
Я хихикаю.
– Из-за того, что ты сказал, глупышка! О том, как однажды он просто исчез. Это, типа, так случайно!
– Да, но это не такая уж приятная случайность, раз ты не можешь сдать комнату, потому что все его вещи все еще там. Хотя я уже разложил большую часть по коробкам.
– И ты реально не знаешь, почему он ушел? Ты вообще связывался с ним после этого?
Радж обводит взглядом машину, как будто убеждаясь, что никто не подслушивает. Учитывая, что водитель бормочет в свой Bluetooth, скорее всего, на арабском, подслушивание кажется маловероятным.
– Думаю, я могу рассказать тебе, – говорит он. – Учитывая, что ты больше не сотрудник. Что также означает, что ты не можешь подать на меня в суд за сексуальные домогательства. Шучу! Хотя я правда не думаю, что можешь. В любом случае, дело было так. Я нашел Дейву работу в LBAL примерно через девять месяцев после того, как сам начал там работать. Сайт был готов к запуску, и нам нужен был кто-то, кто руководил бы программистами – находил ошибки, отслеживал исправления и тому подобное. Дэйв был моим соседом по комнате некоторое время, и он, конечно, умный парень, но не то чтобы лютый технарь. Хотел стать гребаным профессором связи. Тем не менее, однажды вечером я упомянул о работе, и он сказал, что изучил тонну информатики на старших курсах и ему это очень понравится. Что по большей части чушь собачья. Он прошел что-то вроде вводного курса. Может быть, два. Но тогда я этого не знал. Работа оплачивалась намного лучше, чем репетиторство, так что, я думаю, он просто сказал то, что я хотел услышать. Я договорился с ним о собеседовании, и да, он был спокоен, говорил правильную чушь, так что мистер Сирко сказал: «Конечно, о'кей, неважно». И в основном Дейв справлялся отлично, потому что программистам на самом деле не нужен какой-то особый надзор. Ты просто говоришь им, что нужно делать, и угрожаешь отобрать у них энергетики, если они не сделают все чертовски быстро. И Дэйв, отдаю должное, знал, как обращаться к аутсорсингу. Нашел умных программистов, и они говорили ему, что нужно исправить, кто должен это делать и как. Так что на работе он в основном просто валял дурака, занимаясь чтением или чем-то еще, но обновления устанавливались, баги устранялись. Все классно, да? То было весной. Но затем, осенью, босс, или его бухгалтер, или кто-то очень чертовски высокопоставленный проверил цифры на сайте за месяц, и, по словам мистера Сирко, они не сошлись. Типа, у казино всегда есть некоторое преимущество. Оно разное в зависимости от игры, не колоссальное, но, когда играет достаточное количество людей, это гарантирует прибыль. И в LBAL заведение все еще выигрывало, все еще зарабатывало деньги, но не так много, как предсказывал алгоритм. Особенно в рулетке. Некоторые люди выигрывали чаще, чем следовало бы. И когда бухгалтер стал разбираться, он обнаружил, что люди выигрывают по чертовски высоким ставкам. И, да, – Радж продолжает, его пальцы щелкают замком на двери вверх-вниз, – очевидно, что это проблема, но я не особо разбираюсь в технической стороне вещей или даже в денежной части, и, вероятно, это просто какая-то ошибка. И типа, я планировал поездку во Флориду, и типа что? Я брошу своих парней только потому, что какой-то программист-инцел, поставил единицу, когда должен был поставить ноль? Черт возьми, нет! Потому что эта ошибка была там месяцами, значит, одна лишняя неделя не создаст катастрофу. Но за день до моего отлета мистер Сирко заходит в офис и говорит, что, по его мнению, Дейв напи