жидкой. Охренеть.
Серое свечение сменилось ярко-голубым.
— Я могу пробить защиту?
— При определённых обстоятельствах, — уклончиво ответила Лия Андреевна. — Твои родовые способности впечатляют. Эта комната настроена под более слабых магов. Максимум — четвёртый ранг.
— Но грани выдержали.
— Конечно. Ты выложился не полностью. Можно ударить сильнее.
— Хотите?
— Нет. Сейчас ты научишься управлять своим Даром. Мне надо, чтобы третье кольцо ударило вполовину той мощности, которую ты продемонстрировал.
— Как этого добиться?
— Цвет. Бей в оранжевом спектре.
— Ладно.
Сосредоточившись, я окружаю себя энергетическим кольцом, насыщаю его маной до оранжевого окраса и на выдохе врубаю расширение. На сей раз поле выдержало удар без особых проблем.
— Молодец, — похвалила наставница. — Хочу отметить лишь одну тактическую ошибку.
— Какую?
— Изначально ты создавал атакующую технику внутри себя. Потом решил, что проблема в расширении и вынес структуру вовне. Это неправильно. Ты предупреждаешь противника об опасности. Зачем это делать? Скрытая угроза всегда эффективнее. Попробуй ещё раз. Средний урон.
Я вновь закольцевал энергетический поток.
Не знаю, как это выходит, но перед моим взором отчётливо видна окружность, расположенная... непонятно где. Прямо во мне? Или в некоем гипотетическом измерении? Сложно описать. На «основах» нам ничего такого не рассказывали.
Перевожу кольцо в жёлтую часть спектра, но не пытаюсь достичь ослепительного сияния.
Расширение.
Удар получился сильным, но без фанатизма.
— Хорошо, — кивнула наставница. — Переключаемся на «божественный перст». Попробуй повторить то, что ты сделал в лабиринте.
Переложив гримуар в левую руку, я выставил перед собой правую. Раскрыл пальцы, словно охватывая женскую грудь. И представил, как из моей ладони бьёт ослепительный луч, наполненный разрушительной силой...
Ничего.
Сейчас, когда мне не угрожает опасность, техника кажется запредельно сложной.
— Образ нечёткий, — доносится голос волшебницы. — Попробуй ещё раз. Придумай символ, олицетворяющий это умение.
Я начал перебирать в памяти всё, с чем можно сравнить «божественный перст». В итоге остановился на лазерном луче. Впрочем, это не символ. Тогда что? Допустим, чёрточка в круге. Вроде кнопки, включающей компьютер. Зацепившись за «кнопку», я попытался удержать знак перед внутренним взором. Получилось.
Опустившись на каменный пол, затянутый голубой дымкой, я поджал под себя ноги и положил на одно колено гримуар. Дождавшись распознавания, начал листать страницы. А вот и пустой лист.
— Держи, — Лия Андреевна кинула мне ручку, которую я выхватил из воздуха на лету.
Сосредоточившись, я услышал знакомый шелест, бормотание и даже утробное урчание... Гримуар показался мне голодным зверем, алчущим знаний. Вызываю в памяти разомкнутый круг с чёрточкой и начинаю рисовать. Линии получаются толстыми, я начинаю заштриховывать их молочно-белым сиянием...
Транс не отпускает меня до самого финала.
Потом я откладываю ручку, вытягиваю правую руку перед собой и позволяю гримуару вытянуть из себя нужное количество энергии. Мана выплёскивается в кровь, льётся на страницы змеиной книги, активирует старую родовую технику...
Яркий луч вырывается из моей ладони.
Это действительно похоже на лазер. Боевой лазер — из тех, что мы используем на орбите для сбивания террористических спутников.
Луч врезается в голубую стену, но барьер выдерживает. Я вновь вижу ручейки, разбегающиеся во все стороны от точки нанесения удара.
Чую неладное.
Техника вытягивает из меня энергию и скармливает барьеру. Я превратился в донора, жертвующего ману бездушному устройству...
— Прекрати! — кричит Лия Андреевна.
И я останавливаюсь.
До уровня полного истощения я не дошёл, но средоточие опустело наполовину.
— Закрой гримуар.
Я подчинился.
— Существуют техники, нуждающиеся в непрерывной подпитке, — глубокомысленно изрекла женщина. — Если техника атакующая, с приличным потенциалом, будешь истощаться быстрее.
— А что с пассивкой? — поинтересовался я. — Кулаки, например.
— Они попроще, — отмахнулась Лия Андреевна. — Ты видишь свечение, но мана расходуется при контакте с противником. Поэтому кулаками маги нашего класса пользуются регулярно.
Я вспомнил ледяной щит, выставленный Затоцким.
— Неужели наш класс не предусматривает защиту? Только атаки?
— Вовсе нет, — ухмыльнулась наставница. — Глупости какие.
— Научите? — я поднялся с пола.
И только сейчас сообразил, что надо бы отряхнуть брюки.
— Без проблем, — ответила женщина.
В следующую секунду грандмастер начала покрываться световой бронёй. У меня едва челюсть не отвалилась. Зрелище воистину завораживающее. Ослепительно яркие пластины покрывали руки, ноги, шею и грудь волшебницы, стыковались между собой, усиливали свечение. Голову Лии Андреевны затянуло неким подобием шлема. Вместо забрала я увидел изгибающуюся прямоугольную пластину, усиливающую сходство с бронекостюмом штурмовика.
— Вот он, сияющий доспех, — произнесла наставница, делая шаг вперёд. — Конечно, у твоего отца получилось бы лучше.
Я никогда не видел Корсакова-старшего в сияющем доспехе.
Потому что Виктор не интересовался тренировками бати на полигоне.
— Как вы это делаете?
— Ударь по нему, — предложила наставница, игнорируя вопрос.
— Что?
— Ударь по нему. Кулаком, расширением кольца. Чем хочешь. Ты должен увидеть все возможности этой замечательной брони.
Голос Лии Андреевны был переполнен энтузиазмом.
Я вкачал ману в световой кулак и ударил женщину в грудь. Прямым в солнечное сплетение. Волшебница даже не пошатнулась, хотя на вид не производила впечатление элитного бойца. От точки удара по ближайшим пластинам разбежались компенсационные круги.
— Прелесть доспеха в том, — сообщила Лия Андреевна, — что он гасит энергию атаки, поглощая её. И восполняет моё средоточие.
— Я передал вам немного маны?
— Конечно.
— И это работает... с любыми противниками? Вне зависимости от класса?
— Только с энергетическими, дружок. Земляной маг бьёт по кинетике, вода и лёд попросту испаряются. Сложнее с пепельными и биомагами. Ну, и с призывателями. Опять же, чем больше вкачиваешь маны, тем ниже кинетический урон и крепче фантомные пластины. Это пассивка, не забывай.
— Потребуется боевой транс?
— Не обязательно, — Лия Андреевна начала складывать доспех. Пластины сползали с её тела, растворялись в воздухе. Сияние померкло. — Зависит от средоточия, ранга, длительности и мощи противников. Именно ты регулируешь плотность доспеха. Никто другой.
Последние фантомы растаяли.
— Доспех считается аурой, — продолжила Лия Андреевна. — Технически призыв этой штуки ничем не отличается от исцеления. Начни с желания создать броню. Облеки свою мысль в зримую картинку. Впиши образ в гримуар и с его помощью активируй.
Я кивнул и начал тренироваться.
С доспехом у меня получалось гораздо хуже, чем с атакующими навыками. Конструкция мнилась запредельно навороченной, недоступной для понимания простого смертного. Провозившись с этим дерьмом до конца занятия, я так и не продвинулся в своих экспериментах. Зато растратил приличный объём маны, вкачивая энергию в не до конца сформированные фантомы.
Вскоре прозвенел звонок.
— Отдохни, — сказала Лия Андреевна. — Продолжим на следующем занятии. Помедитируй, наполни средоточие. У тебя есть пятнадцать минут.
Женщина покинула комнату.
Я остался наедине с собой в расстроенных чувствах. Блин, ну как так? Сияющий доспех... он такой крутой. А я не могу освоить то, что мои предки культивировали полторы сотни лет.
Собраться.
Не раскисать.
Опустившись на каменный пол, я отложил гримуар в сторону, отбросил все дурные мысли и погрузился в медитацию. Это простое занятие принесло с собой умиротворение и принятие временной неудачи. Я научусь. Уверен, мой отец тоже не с первой попытки всё постиг.
Щёлкнул замок двери.
— Готов? — спросила Лия Андреевна.
Я открыл глаза.
Женщина держала в руке меч.
Глава 10
Вот честно: сразу вспомнился постаревший Люк Скайуокер.
Световой клинок напоминал оружие джедаев. С той лишь разницей, что в ладони у преподавательницы не было рукояти с кнопочкой. Ладно, была рукоять, но какая-то странная. Тоже светящаяся и нематериальная. С условным обозначением гарды. Длина клинка, по моим прикидкам, колебалась в районе метра.
Я восхищённо уставился на оружие.
Никогда не умел фехтовать. Вот не было необходимости — и всё тут. Плазменным резаком орудовал, но там ножевая техника. А с мечами не работал.
— Вы умеете им пользоваться?
Лия Андреевна небрежно описала восьмёрку.
Красота.
Присмотревшись, я понял, что клинок плоский, а не трубчатый, как у джедаев. Больше напоминает классический меч, только без рёбер жесткости, режущих кромок и выраженного острия. Меч сиял, на него с непривычки было смотреть больно. Я почувствовал, как начали слезиться глаза, и против своей воли прищурился.
— А ладонь не жжёт? — спросил я, выпрямляясь.
Гримуар всё ещё лежал на полу.
Вместо ответа волшебница протянула мне меч.
Рукоятью вперёд.
Я с благоговением взял оружие, природу которого понимал не до конца. Разве может существовать магия в отрыве от своего прародителя? Впрочем, пистолет, который ещё в августе достался мне от Тимофея Волкова, был реальным. Я выпускал из него пули, расстреливая атакующую тварь.
Не исчез и меч.
Оружие было настолько невесомым, что я поразился самому факту его существования. Мои пальцы сжимали свет в чистом виде. Смертоносный свет, принявший устойчивую форму.
Внезапно оружие рассеялось.
— Я перестала подпитывать его маной, — с улыбкой произнесла наставница. — Теперь твоя очередь.