— И как нам это пройти?
— Заплачу за двоих, — буркнула Ким.
Я уж было настроился на манипуляции в телефоне, но Брукс удивила. В руке инструкторши возникла карточка безлимитного проездного. Приложив прямоугольник к сенсорному экранчику и дождавшись списания проездных баллов, Ким сунула проездной мне в руку. Не мудрствуя, я продублировал операцию и присоединился к волшебнице на эскалаторе.
— Как эта штука работает?
— Проездной, что ли? Забрасываешь деньги, получаешь баллы. Тратишь, пока не закончатся. На метро, что ли, не ездил? Ах, да... Грёбаный мажор.
Хмыкнув, я пропустил подколку мимо ушей.
Эскалатор вывел нас не на платформу, как следовало бы ожидать, а на... следующий ярус подземного города. Внушительных размеров пространство с магазинами поприличней, зонами отдыха, камерами хранения, точками подзарядки гаджетов и громадным табло на одной из стен. Туда мы и направились.
Вот она, схема.
По пути я отметил парочку бутиков с брендовой одеждой, вкусно пахнущую шаурмичную, газетный киоск и дверь с надписью «ПРИСТАНИЩЕ». Чем дальше, тем страньше.
— А метро на ночь не закрывается?
Брукс посмотрела на меня, как на идиота.
Легко некоторым. Когда живёшь в этом мире несколько лет и прошла период адаптации. Я же в Российской империи всего пару месяцев. И угораздило меня попасть не в сантехника или рабочего фабрики...
— Смотри, — Брукс указала в центр схемы. — Мы на Садовой. Это часть узлового хаба с шестью переходами. На вторую, четвёртую и пятую линиии нам насрать. Зато есть шестая ветка, видишь? Она связана с варшавским порталом.
— И какой у нас план?
— Новый, — отрезала Брукс. — Садимся на поезд, возвращаемся в нуль-пойнт...
— Стоп, — перебил я. — А ты не допускаешь, что в будущем, то есть в настоящем, поезд умчится вдаль, а нас выбросит на рельсы и долбанёт током?
— Нет, — уверенно заявила Брукс. — Тут действует закон привязки. Сидишь в машине — вернёшься в машину. Или в движущийся вагон. Это вроде как аксиома, долго объяснять.
— Ладно.
— Так вот, — продолжила Ким, — оказавшись в своём времени, продолжаем спокойно ехать. Ныряем в портал. В Варшаве зависаем. Только учти: перед прыжком сообщаешь мне загаданные координаты.
— Как скажешь, — я двинулся к бутику с надписью «Моё».
— Ты куда?
— Хочу куртку купить.
— Вот прям сейчас?
— Я весь мокрый.
Бутик оказался вместительным и вполне приличным. Ну, приличным по меркам мещан. Аристократическое нутро Корсакова верещало от вопиющей дешевизны и низкого качества, но мне сейчас было не до этого.
— Ты же телефон вырубил, — раздался над ухом голос Кимберли.
— Есть немного налика.
— Фиг с тобой, — сдалась девушка. — Я оплачу.
Почувствуй себя альфонсом.
Из магазина я вышел в бюджетной, но непромокаемой с виду куртке, оснащённой капюшоном. На душе потеплело. Мы пересекли зал, в котором было весьма многолюдно, спустились вниз на очередном эскалаторе, побродили по лабиринту узких коридоров и оказались на станции Инженерной. Последний коридор — и мы на платформе.
Жесть.
Половина первого ночи, а под сводами Инженерной не протолкнуться. Станции с таким названием в моей реальности, к слову, нет. Поезд не заставил себя долго ждать. Оранжевый с жёлтым, обтекаемый и, похоже, скоростной. Людская стремнина втащила нас в вагон и прижала друг к другу. Сомкнулись двери, мужской голос объявил следующую станцию, и поезд сорвался в тёмный туннель.
Мне заложило уши.
Поэтому я не сразу расслышал инструкцию Ким.
— Начинаем, — прошептала девушка. — Транс, визуализация. Представь этот же вагон, но в настоящем. Ты должен испытать острое желание вернуться в своё время.
— А ты меня найдёшь?
— Разумеется. У нас одинаковый нуль-пойнт.
Фух.
Вагон мчится в неизвестность, а я погружаюсь в режим гипервосприятия. А это легче, чем я думал. Раз — и я становлюсь частью этого бездушного подземного мира. Два — и я мечтаю о том, чтобы меня отбросило назад, в хмурый полдень субботы.
Казалось бы, что тут пойдёт не по плану?
Мана привычно потекла по венам, знак песочных часов оформился перед глазами...
...и меня выбросило в тот же вагон.
Людей стало заметно меньше.
Рядом материализовалась Брукс.
На нас почти никто не обратил внимания. Разве что глаза пенсионера в чёрном плаще и фетровой шляпе расширились от удивления. К счастью, поезд начал притормаживать. Приятный баритон объявил:
— Станция «Артефакторный завод Демидовых».
Двери разъехались.
Большая часть пассажиров слилась на платформу, а вот те, кто зашёл внутрь, мне не понравились.
В две противоположных двери проникли двуногие контуры, подёргивающиеся серыми помехами. Словно твари, вылезшие из телевизора в старом японском ужастике. Правда, там была девочка с длинными волосами, закрывающими лицо. А здесь — бесплотные трафареты. Хоть сейчас их ставь рекламировать дополненную реальность. Или новейший маготик, которым приторговывают барыги синдикатов.
Двери сошлись.
Поезд скользнул в оплетённую проводами кишку.
— Плохо дело, — Ким врубила режим замедления.
Я сразу понял, что девушка притормаживает хронопоток — вагон намертво вморозился в туннельную тьму. Сама Ким размазалась от быстрого движения. Выстрелов я не услышал, но стекло тамбурной двери в противоположном конце вагона разлетелось вдребезги.
Силуэты не остановились.
Их было двое. Неспешные, основательные, неотвратимые. И они полностью игнорировали нашу магию. Я заметил свечение, концентрирующееся там, где у нормального человека должны быть пальцы.
И сделал единственное, что пришло на ум.
Призвал свет.
Глава 24
Ослепительный луч ударил в ближайшего противника.
Неведомое существо успело выбросить руку, искажая пространство перед собой. Ударная волна не успела распространиться — её снесло чистой энергией. Свет прожёг в силуэте большую дыру с рваными краями. Я аж сам прифигел от такого эффекта.
Контур начал рассыпаться.
Существо застыло, тупо уставившись на отверстие в своей груди. По бесплотной субстанции побежали жёлтые зигзаги. Миг — и наш противник начал распадаться, заполняя вагон пеплом.
Я обернулся и жахнул световым шаром по второму силуэту.
Противник был готок к такому повороту и метнулся вправо. Шар с гудением врубился м ногострадальную дверь тамбура и выжег её дотла.
Контур просочился сквозь стену несущегося во тьме вагона.
Брукс открутила поток.
— Валим отсюда.
— Что?
— Мы выиграли несколько секунд. Прыгаем на день вперёд, иначе не спастись.
— Как это сделать?
— Ничего сложного. Маны больше потребуется.
Мысленно представляю тот же вагон, но в завтрашнем дне. Сверяюсь с таймером на смартфоне Брукс. Загадываю цифры, дату и активирую знак перемещения.
Энергия, перекачиваемая из внешнего мира, едва не захлёстывает меня с головой. Поток маны наполняет песочные часы, и неведомая сила вышвыривает моё тело из настоящего. За секунду до перехода успеваю заметить волну искажения, накрывшую вагон. Кресла скукоживаются, плавятся, расплёскиваются по стенам и потолку...
Реальность изменилась.
Я стою в опечатанном вагоне, который превратился в картину Пикассо. Искорёженные поручни и останки сидений, вспученный пол, дыра в стене, почерневший тамбур. Окна, вздувшиеся пузырями.
Рядом материализовалась Брукс.
Окинув вагон настороженным взглядом, волшебница произносит:
— Прыгаем на год.
— Зачем?
— Поезд отремонтируют и введут в эксплуатацию. Ты же не хочешь выбираться пешком из депо, расправляясь по дороге с персоналом?
— Не горю желанием.
— Ну вот. Прыгаем в двадцать третий год. День тот же. Сверяем часы.
Мне сверять нечего — телефон выключен.
Запоминаю цифры на табло и погружаюсь в боевой транс. Пара секунд — и средоточие восстановлено. Это почище любого «аркса», чистый кайф.
С каждым разом путешествовать легче.
И одновременно сложнее.
Потому что мана расходуется в зависимости от направления и хронологического отрезка. Год — это слишком круто. Особенно для мага, ещё не втянувшегося в круговорот событий и эпох. Мне почудилось, что энергетический вихрь способен сбить меня с ног, растворить в ледяном безмолвии, ввергнуть в пучину неопределённости...
Я начал задыхаться.
Разум помутился.
И в этот момент окружающее преобразилось.
Картину разрушения смыло. Я вновь мчался сквозь туннельный мрак, зажатый со всех сторон людьми. Девушка, на которую я навалился всем весом, недовольно обернулась и воскликнула:
— Что вы себе позволяете?
Поспешно извиняюсь.
Справа от меня уплотняется силуэт Брукс.
До моего слуха доносится ругань. Кого-то прижало к толстяку в осеннем пальто. Растрёпанная алкоголичка выпучила глаза, но ничего не сказала. Остальные даже не обернулись.
Всем насрать.
Я ухватился правой рукой за поручень, а левое плечо вогнал между упитанным детиной в клетчатой куртке и пожилой дамой в длинном пуховике без рукавов.
— Варшавская арка, — объявил бесстрастный мужской голос. — Переезд на жёлтую линию М3. Следующая станция — Променад Атриум.
Нас затопило фиолетовым сиянием.
Поезд на шестидесяти километрах в час влетел в портальную арку и переместился в один из западных регионов страны.
Я даже глазом моргнуть не успел.
Шесть минут по перегону — и началось торможение.
У меня накопилось бесчисленное количество вопросов, но я понимал, что сейчас не время. За нами охотятся следователи тайной канцелярии и неведомые телемонстры. Прямо сейчас на пульте арманатора вспыхивает тревожный сигнал, и группа штурмовиков срывается со своих мест, чтобы арестовать опасных преступников.
Не факт, конечно, что арманатор оснащён пультом.
Я ни разу не видел эти устройства.
— Променад Атриум.
Вагон замедлился, тьма рассеялась.