твлечь. Пока мы прыгаем в прошлое, ищем несуществующую цель, суетимся… Что-то происходит в нашем времени. Там, где нас нет.
— Волков, — догадался я.
— Что? — переспросила Брукс.
— Они хотят устранить Волкова.
И, само собой, Нуриев руководит удалённо. В горячую точку эта крыса не сунется. Не знаю, в чём ценность следака, но ради его ликвидации «Эскапизм» пожертвовал двумя своими агентами.
— Нельзя откатываться, — Брукс покачала головой. — Там штурмовики.
Группа захвата, как я мог забыть.
— Вниз, — киваю себе за спину.
— Ты чего? — Брукс нагнала меня в самом конце коридора. — С дуба упал?
— Встретим Тимофея на парковке.
Заморозку мы отключили на первом этаже. И переместились в будущее — туда, где нас меньше всего ожидали встретить. Пропустили откат — сразу прыгнули на три минуты вперёд. Достаточно, чтобы куратор свернул с шоссе во двор микрорайона и отыскал свободное парковочное место.
— Они ведь это просчитали, — буркнула Кимберли. — Всё в моделях.
— Фаталистка.
— Какая есть.
Останавливаюсь у журчащего фонтана.
— Ким. Знаешь что?
Девушка замерла на полушаге.
С интересом посмотрела на меня.
— Что?
— Не важно, что они там просчитали. Мы выйдем из этой двери и всех нагнём.
Глава 10
Выйти из двери мы не успели.
Реальность исказилась, и я почувствовал, что начинаю исчезать. Уже второй раз за последнее время — и это мне не понравилось.
— Двадцать секунд.
Прыгаю в прошлое.
Зрительно ничего не поменялось, кроме одного — Брукс исчезла. Значит, между нами десятисекундный интервал.
Искажения продолжаются.
Перемещаюсь ещё на десять секунд — и сразу попадаю в гущу сражения. Вокруг мечутся неуловимые вихри, раздаются выстрелы, в грудь врезается файербол. Доспехи выдерживают. Замораживаю хронопоток — и вихри превращаются в людей. Брукс стреляет в бритоголового мужичка, окутанного фиолетовой аурой. Второй мужичок, явно азиатской наружности, запускает в меня пылающий огненный шар.
Отступаю.
Поднимаю руку с «барсом», делаю два выстрела. Мой противник смещается с линии огня — плавно, по всем канонам ган-ката. Я вижу пистолет, соткавшийся из небытия. И бегу к своему оппоненту, сокращая дистанцию. Обмениваемся выстрелами, я прыгаю в прошлое на четыре секунды и вновь наблюдаю за тем, как чувак собирает пушку. Вот только мне собирать ничего не нужно. Расстреливаю говнюка в упор.
Брукс сносит ветром перемен.
Бритоголовый хрономаг видит меня, поднимает ствол и… начинает исчезать. Меняются позиции вмороженных в реальность покупателей. Лысый в ужасе открывает рот, а затем из полупрозрачного становится… никаким. Его больше нет.
Возвращаюсь к исходным координатам.
И вижу знакомый автомобиль, паркующийся в нескольких метрах от меня. Фургона штурмовиков нет — думаю, они подкатили с обратной стороны.
Ретрочудо Волкова втискивается между двумя минивэнами, явно прибывшими из сельской местности. Тачки помяты, заляпаны грязью, но довольно вместительны.
Иду наперерез.
А вот и силуэт, выкрутившийся из воздуха.
Хрономаги интегрируются в реальность исподволь. Чтобы обнаружить такого типа в толпе, потребуется намётанный глаз. Ты видишь снующих рядом людей, не присматриваешься к ним, не пересчитываешь. А их становится больше, причём мгновение интеграции сложно отследить.
Я сразу понял, кто передо мной.
Тип, отделившись от квадратной колонны, уверенно направился к точке, в которой находилась «сова». Правая рука недоноска окуталась оранжевым сиянием… я увидел, как волшебник начал формировать нечто наподобие светящегося диска. Как у Кары, только огненно-красный.
Волков неторопливо выбрался из машины и замер на полушаге. Просто потому, что попал в зону действия нашего колдунства.
Одновременно с Тимофеем окостенели покупатели, случайные прохожие, таксисты. Вмёрзли в асфальт отъезжающие и паркующиеся машины.
Брукс так и не появляется.
Прикрывает мне спину.
Расширяющееся кольцо света и два выстрела.
Враг успевает пригнуться, но я к этому готов — пули летят в нужном направлении. Первая впивается хрономагу в плечо, заляпывает кровью боковое стекло минивэна. Вторая разворачивает грудную клетку.
Агент «Эскапизма» падает.
Я спокойно приближаюсь к мужчине, скребущему ногтями по капоту ближайшей машины, и добиваю его выстрелом в голову.
Откручиваю настройки.
Мир оживает.
Для наблюдения мы выбрали угловую камеру, позволяющую следить за большей частью палаты, окном и койкой, на которой ранее лежал воскресший пациент.
Штурм начался традиционно.
С разбитого окна.
Люди, спускающиеся на тросах, бронированные ребята в берцах и чёрных пятнистых штанах… Головы укрыты яйцеобразными шлемами. Серебристые шары, превратившиеся в лужи… На поверхности луж проступают рунические письмена…
В общем, до боли знакомая картина.
Оранжевой плёнки, которой заволакиваются проёмы в таких случаях, мне не видно. Я просто знаю, что плёнка есть. Всё идёт по плану, сценарий отработан годами, если не десятилетиями.
Непонятно, почему это всё улетело в Узду.
Пётр Мстиславцев исчез, появился вновь, и уже спокойно вышел из палаты, оставляя за спиной растворяющиеся в вечности тела бывших штурмовиков.
Браво.
Просмотр завершён.
И, наверное, эмиссар покинул бы клинику, пока одни участники этого спектакля сражались со мной и Кимберли, а другие разделывались с Волковым у дверей пассажа. Вот только нам удалось разгадать замысел.
Мстиславцев заморозил хронопоток, открыл дверь палаты и упал замертво.
С иглой в шее.
Крутой парализатор на основе всяких зачарованных компонентов.
Прикол в том, что иглу в шею эмиссара вогнали двадцатью секундами ранее, и сделала это Брукс. Тем самым мы перезапустили ветку реальности, порождённую «Эскапизмом».
Волна перемен заставила меня ухватиться за стену, чтобы не потерять ориентацию.
Штурмовики оживали один за другим, кровь сворачивалась, дырки от пуль зарастали. В моей голове смешались воспоминания, почерпнутые из видеозаписей, с новой картиной мира.
А потом всё схлынуло.
Волков шагнул в проём и начал раздавать приказы.
Рядом со мной материализовалась Кимберли.
— Сработано на совесть, — похвалил я.
— А то.
Доспехи я свернул, боевой транс отключил. Средоточие не опустело даже на треть, что наглядно показывает темпы моего развития.
Откуда ни возьмись нарисовались персонажи в белом. Оценили состояние Мстиславцева, проверили пульс, прошлись светящимися ладонями по всему телу. Утрамбовали на носилки и уволокли в портальную линзу.
Я посмотрел на экран канцелярского планшета.
Девственная чистота.
Папка с видеофайлами опустела. Вслед за этим растворился и сам планшет — в новой редакции никто мне его не давал.
Розовое свечение в проёме погасло.
В коридор вышел Тимофей Волков.
— Похоже, я у вас в долгу, ребята.
— У него, — Брукс кивнула в мою сторону. — Я бы не догадалась.
Мы со следователем обменялись красноречивыми взглядами. Дескать, были тёрки. Но ладно, проехали. А ты нормальный мужик, хоть и грёбаный подселенец — вот что мне собирался сказать канцелярист. Собирался, но выдал совсем другое:
— Хочешь понаблюдать за допросом?
Разумеется, допрос ничего не дал.
Наш клиент сутки провалялся в коматозе, пока менталисты потрошили его личностное ядро. Блокадой кибермансеров попаданец не владел, и мы уже через пару часов объективного времени получили нужную информацию.
Вы уже догадались, что Нуриев был далеко.
Участвовал в планировании.
Дёргал за ниточки.
— Гадкое чувство, — поморщился Волков, когда мы спускались в лифте на подземный уровень тайной канцелярии. — Когда охотятся на тебя.
— Всё случается впервые, — философски замечаю в ответ.
Брукс умотала по своим делам, а я решил заскочить на нашу загородную виллу. Следователь предложил подбросить до служебной квартиры с «переходником». Я согласился.
Двери лифта разъехались.
— Нет, ну что за дичь? — у канцеляриста, похоже, накипело. — Я ведь обычный следак. Да, пакую вашего брата в наручники. Отправляю на санаторно-курортное лечение…
От последних слов моя щека дёрнулась.
Тимофей этого не заметил и, двинувшись в глубину парковки, продолжил:
— Этим занимается весь отдел. Убьют меня — назначат следующего. Насколько я помню, у вас там искусственный мозг всё просчитывает… И он не видит столь очевидных вещей?
— Не мозг, а разум, — поправил я. — И не у нас, а у них. Я на стороне медведя, если ты не забыл.
— Медведя, — фыркнул следак, открывая дверь машины. — Ты мне ещё на балалайке сыграть предложи.
— Серьёзно? Не слышал этот анекдот?
Когда мы выезжали на Литейный, Волков громко ржал над бородатой хохмой. И я на несколько секунд забыл, что этот мужик всегда считал врагами людей вроде меня.
— Ладно, — отсмеявшись, канцелярист лихо подрезал зазевавшегося мажора в красном спорткаре и без зазрения совести проскочил на красный. — И что же я такого натворю в будущем, что на меня ополчился этот… МОР?
— Есть только один способ проверить.
— Какой?
— Заглянуть в гости к теневикам.
— Меня обычно не приглашают.
— Вряд ли ты будешь возражать, если я займусь этим вопросом.
— Что взамен?
Деловой хватки Волков не потеряет никогда.
— Помоги отыскать Нуриева.
— Я и так этим занимаюсь.
— Ты не понял. Алан — влиятельная фигура в «Эскапизме». Не исключено, что с ним попытаются вести переговоры.
— Кто попытается? — вкрадчиво переспросил следователь.
— Сам знаешь.
— А ты против.
— Нуриев — мой личный враг. Мой и Кимберли. Мы хотим добраться до него раньше остальных.
— И?
— Он исчезнет.
Канцелярист вздохнул.