— Кто берёт на себя Голицына? — спросил я.
— Подбросим монетку.
Я сходил к себе в комнату, порылся в кошельке и нашёл никелевый рублёвый кругляш. Вернулся на кухню, сел на прежнее место, испытующе посмотрел на Кимберли.
— Решка, — сказала Брукс.
Монета взвилась в воздух.
Я выхватил кругляш, прихлопнул к тыльной стороне ладони и убрал правую руку.
— Засранец, — беззлобно выругалась Брукс. — Везучий сукин сын.
— Иногда.
— Ещё и душнила.
— Нет, ну вы слышали? — я притворно возмутился. — Вот получишь у меня сейчас.
Мы вскочили со своих мест.
— Я буду защищаться! — Ким бросила в меня пиалу.
Пришлось растянуться, поймав чашку носком левой ноги. Подбрасываю, ловлю, аккуратно ставлю на стол. И тут же к моей голове несётся ложка, которую я выхватываю двумя пальцами.
Обмениваемся ударными связками.
Брукс убегает в сторону лестницы на второй этаж, я настигаю её у бревенчатой стены. Блокирую удар коленом, бью в корпус, Ким отступает.
В какой-то момент мы оказываемся рядом.
Ким прижата спиной к брёвнам.
Я — напротив.
Лицо женщины совсем рядом, я чувствую её разгорячённое дыхание. Губы азиатки слегка приоткрыты. Мы смотрим друг на друга, и проскальзывает нечто…
Даже не знаю что.
Наваждение схлынуло.
Волнения, вызванные восстанием Полева, постепенно улеглись. Как я уже сказал, самым неприятным последствием этих событий было возвышение Громовых. Не сомневаюсь, что хитрожопый папочка Бориса взвесил все варианты и пришёл к умозаключению, что поддержать Романовых выгоднее, чем влезать в сомнительную авантюру.
Как вы понимаете, позиции Стерха усилились.
А вместе с этим возросли и понты наследника древнего рода.
Я с Борисом почти не пересекался, как и с его сестрой, но до меня дошли слухи, что парень схлестнулся с кем-то из старшекурсников.
Что касается других новостей, то они крутились преимущественно в области надвигающихся экзаменов. Кого-то уже отчислили, за многими тянулись километровые хвосты. Впрочем, студенты обсуждали не столько летние экзамены, сколько последующую практику. Отношения между Российской империей и Чайнвордом были весьма напряжёнными, хотя дипломаты и работали над их нормализацией. Кое-кто опасался, что может дойти до прямого столкновения. А попасть в зону боевых действий никто не хотел.
Я всё свободное время проводил за учебниками и конспектами. Если удавалось урвать часик-другой — заглядывал в додзё к Бергману. После победы в Сезоне Турниров отношение ко мне сенсея ничуть не изменилось. Я был одним из его любимчиков, но это не сказывалось на требовательности учителя и жёсткости тренировок. Напротив, если я пропускал удар в спарринге или проявлял недостаточное рвение, меня тут же начинали подкалывать. Дескать, зазнался чемпион, куда уж простым смертным до великого мастера…
Зазнаваться я и не думал.
Просто уровень Бергмана по-прежнему оставался для меня запредельным.
Однажды настал день, когда мы с Кимберли вознамерились взяться за своих учеников по полной программе. А для этого нам было нужно поставить их на грань жизни и смерти.
Иными словами, мы решили отредактировать прошлое.
Глава 14
Ника сидела передо мной, вцепившись в столешницу побелевшими пальцами. Глаза девушки закатились, она тяжело дышала. Чашка, наполненная ароматным напитком, стояла нетронутой.
— Держись, — сказал я. — Это пройдёт.
Брукс ничего не сказала.
Потому что находилась в соседней комнате.
Ника, не выдержав, обхватила голову руками и закричала. Минутой ранее из гостиной послышался вопль Тимофея. Хорошо, что у нас апартаменты с артефакторной защитой от прослушивания. А то бы соседи решили, что здесь собрался кружок юных садистов-мазохистов.
— Откат, — провозгласил я, наливая себе в чашку немного отвара из термоса. — Штука хреновая, особенно в первый раз. Потом привыкнешь.
— Я… — девушка сглотнула. — Ты…
— Пей, — приказал я. — Надо восстанавливаться.
Девушка поднесла чашку к губам и сделала неуверенный глоток. Я заметил, что руки у бывшей воровки трясутся. Ничего, это поправимо. Чай у нас волшебный. В прямом смысле этого слова.
— Что… — выдавила из себя Ника. — Как такое возможно?
— Мы отредактировали прошлое, — объяснил я. — Теперь всё уравнивается, понимаешь? Представь, что в тебя инсталлировали обновлённую версию действительности.
— Хреновый пример, — Ника вновь приложилась к чашке.
— Может, и хреновый, — пожимаю плечами. — Суть в том, что в тебя только что влилась текущая версия событий. Правильная… с точки зрения вселенной.
— Окончательная, — предположила Ника.
— Хорошо, — я не стал спорить. — Окончательная.
На самом деле не существует окончательных версий. Хрономаги могут перекраивать событийные ветки множество раз, и если ты не адаптирован, откаты тебя в могилу загонят.
А кто из нас не адаптирован?
Только не я.
В соседней комнате послышались голоса. Кимберли объясняла Тимофею Дарданецкому те же прописные истины. Мы решили начать именно с этой парочки, поскольку морфисты считают их психику наиболее устойчивой. Вот кто бы подумал, а? Не вояка, не тётка-товаровед, не гопник из подворотни. Изготовитель мыла и несостоявшаяся криминальная звезда.
— Почему я помню… все события? — Ника потянулась к опустевшей чашке. Я понял намёк и плеснул ещё целебного отвара из термоса. Хороший сбор. Говорят, к нему приложили руку сами Вешенские.
— Ты хрономаг.
— Что с того?
— Новая способность. Тебя не затрагивают изменения реальности, связанные с темпоральным потоком. В мозг прописалась текущая версия событий, но откат вернул прежние воспоминания.
— Подожди, — девушке явно полегчало, но она силилась понять, что за маразм я несу. — Разве эмиссары не пытались стереть тебя и Брукс? У них могло получиться. А ты говоришь, что изменения нас не затрагивают.
— Разные могут быть изменения, — нехотя признал я. — Если кто-то завалил штурмовика рядом с тобой — это одно. А если тебя… это уже совсем другое.
— Прямое вмешательство, — кивнула Ника.
— Да. Из реальности выпиливают не кого-то левого, а тебя.
Девушка задумалась над моими словами. Ей заметно полегчало — травки-муравки творили чудеса. Взгляд посветлел, пропала муть. На щёки вернулся румянец.
— Знаешь, — вдруг заявила ученица. — Я бы с удовольствием вернулась в то время, когда не знала об эмиссарах и просто обчищала ювелирные лавки.
— А то, — я грустно улыбнулся. — Но мы не выбираем.
Банальная истина.
В моём случае так всё и было. Лишившись родителей, я попал в интернат, который по странному совпадению контролировался одним из подразделений «Ростехно». Мы, будущие кибермансеры, были расходным материалом. Никто нас не спрашивал, чего мы хотим. А потом, уже начав своё восхождение по корпоративной лестнице, я почувствовал вкус денег. Передо мной открылись врата возможностей. Да и куда податься человеку, с юных лет привыкшему убивать? Десятилетиями я считал корпоратов своей семьёй.
Что касается Ники, то у неё выбор был. Не красть, замораживая хронопоток. Отучиться в каком-нибудь техникуме, пойти на обычную работу. И забыть о своём даре…
— Идём, — я решил сменить тему. — Посмотрим, как у Тимофея дела.
Мы провели через откаты всех своих учеников.
А дальше застопорились.
Наши подопечные входили в глубокую медитацию, срастались с миром, запоминали локации, а потом… ничего не происходило. Кто-то не мог удержать в голове дату и время, наполняя при этом энергией свои знаки. Кто-то не мог даже локацию в деталях запомнить.
— Я предупреждала, — после очередного неудачного эксперимента мы с Ким сидели в «Осени», попивая фруктовые коктейли. — У нас с тобой преимущество. МОР при переносе что-то нахимичил с ядром личности. Благодаря этому мы обрели дар без инициации.
— И это отличает эмиссаров от остальных?
— Не только, — Брукс покачала головой. — В наших настройках изначально заложена опция темпоральных перемещений.
— Так просто.
— Зачем усложнять.
— Постой, — до меня неожиданно дошёл смысл сказанного. — Если при переносе моё ядро личности было отредактировано… Я могу быть уверен, что я — это я?
Брукс расхохоталась:
— Можешь. Тут речь об интеграции в тело одарённого. Насколько хорошо ты будешь оперировать средоточием. Согласись, два дара в одном флаконе под ногами не валяются.
— Саму личность менять нельзя?
— Мы этого не умели, — понизив голос, произнесла Кимберли. — Я очень сомневаюсь, что спецы из «Ростехно» продвинулись дальше.
— Хорошо, — я упорно не хотел сдаваться. — Допустим, ты права. Тогда откуда берутся хрономаги, если их не производит «Эскапизм»?
— Есть версия, что Основатель был хрономагом, — предположила Брукс.
— Он был ВСЕМ, — ухмыльнулся я. — Как и некоторые из его последователей.
— Да нет никаких ограничений, — Ким отпила немного коктейля через трубочку. — Просто этим ребятам придётся попотеть в отличие от нас.
— Разделимся? — предложил я.
— Кого хочешь забрать?
— Нику.
— Старый извращенец.
— Ну-ну. Я из нас двоих самый молодой. Мужчина, так сказать, в расцвете лет.
— Забирай. Тогда я этого мыльного барыгу себе возьму. У него гибкие представления о реальности, он будет первой ласточкой.
— А я забираю Тура.
— Он же психопат. Ему в красных дистриктах кукушку снесло.
— Мой человек.
— Ладно, — Кимберли приняла вызов. — Тогда я забираю Краснова.
Гопника?
— По живому режешь.
— А ты как думал.
— Я возьму себе Марьяну Игнатьевну. Просто из принципа.
Тётка-товаровед — натура осторожная и рассудительная, обладающая аналитическим складом ума. А это может сыграть мне на руку при определённых обстоятельствах.
— Оставляешь мне Сашеньку, — кивнула Брукс. — Не худший вариант.